Украина в избирательных технологиях поднаторела, как Израиль в вопросах борьбы с терроризмом и военных практиках. Дело в том, что наша страна по своему устройству является олигархической республикой. Поэтому все избирательные кампании за последние 15 лет – это битвы олигархов за доступ к бюджету и преференциям. Каждый раз избирательная кампания – это столкновение гигантских ресурсов, битва клановых масс-медиа, штабов и, конечно, конкуренция технологий. Стоимость избирательных кампаний, возможно, самая высокая в мире. (Так было в России, пока там не закончились выборы).
Мы с коллегами из Института Горшенина, как консультанты с 20-летним опытом, внимательно изучаем и анализируем опыт не только украинских кампаний, но и всего, что происходит на эту тему в мире.
Сегодня внимание всех, кто следит за политикой, переместилось из США во Францию. Ведь результат выборов там в любом случае повлияет на процессы, происходящие в глобальном мире.
Президента выбирает прокуратура?
Действительно, повесткой дня избирательной кампании во Франции является не конкуренция социальных и экономических программ, не традиционное фехтование между социалистами и республиканцами. Повестка дня этой кампании – это процессуальные действия по уголовным делам в отношении кандидатов в президенты, а с недавнего времени и членов их семей. Новые дела возникают с интервалом в несколько дней. И кандидаты, которых это коснулось, в первую очередь Франсуа Фийон и Марин Ле Пен, вместо встреч с избирателями проводят встречи со следователями. Которые не обязательно являются их симпатиками.
Отдавая дань уважения правосудию Пятой республики, Фийон и Ле Пен задают тот же вопрос: почему все дела появились только после того, как Фийон победил в праймериз, и социология показала выход во второй тур именно его и Ле Пен. Почему в этом случае правосудие работает с особой интенсивностью? Если верить заявлениям самих кандидатов, задействовано беспрецедентное количество следователей, между выдвижением обвинения и процессуальными действиями – минимальный промежуток.
По, в том числе украинскому опыту, подобным действиям уместно ключевое понятие: избирательность. Избирательность правосудия.
Но не это главное. Формально, де-юре, ничто пока не может помешать кандидатам продолжить свою кампанию, а избирателям отдать свой голос за них в день выборов. Однако де-факто больше половины граждан Франции оказались перед дилеммой выбора. Сегодня эти избиратели дезориентированы. Между ними и кандидатами поставили стену компромата.
Подобная ситуация была в Украине в 2004-м году. Идея технологов Банковой была в том, чтобы через войну компроматов основных кандидатов Ющенко и Януковича устроить хаос, довести ситуацию до абсурда. До невозможности выбрать между двумя испачканными кандидатами и сохранить "статус кво".
Жизнь внесла свои коррективы. И президентом стал Виктор Ющенко. У которого было гораздо меньше ресурсов, поэтому говорили, что народ проголосовал не за Ющенко, но против режима власти.
То, что происходит сейчас во Франции, это огромное доминирование во всех средствах массовой информации либерального кандидата Макрона.
Вольно или невольно, но атака правоохранителей на правых кандидатов играет на руку их оппонентам (это пока – смотрите ниже), и в первую очередь – Эммануэлю Макрону. Или Франсуа Олланду…
Повестка дня – ненависть
А что же происходит с избирателями? Для нас не секрет, что современная социология сильно хромает. Методики устарели и не соответствуют современному уровню коммуникации. Это хорошо было видно в ходе Brexit и во время президентских выборов в США. В Украине мы наблюдали подобное явление в первый раз в 2012 году, когда результат в день выборов у некоторых кандидатов и партий на 20-30%, а иногда и 40% отличался от всех социологических исследований. Причем побеждал малоизвестный кандидат с малым бюджетом кампании и минимальными медиа активностями. Проиграли наоборот кандидаты, за которыми стояла власть либо клан, потратившие на выборы значительные суммы и имевшие монополию на присутствие в СМИ. Официальная социология «не видела» избирателей победивших кандидатов. Точнее, видела, но считала их неопределившимися.
Мы потом пытались изучить эту прослойку людей, их мотивы. Оказалось, что люди эти самые разные, но мотив у них один – ненависть. Ненависть к правящему классу и циничному давлению этого правящего класса на избирателей. Сила давления была прямо пропорциональной силе реакции. Не напоминает ли вам президентские выборы в США?
Если вернуться во Францию, то по данным института ODOXA, количество неопределившихся избирателей составляет 43%. Мы узнаем эту эмоцию, этот тренд. Это – ненависть. Результат качнется в сторону того кандидата, на которого оказывается максимальное давление. И, соответственно, во всех случаях кроме снятия с гонки Фийона или Ле Пен административно-судебными методами, если их фамилии все-таки будут в бюллетенях первого тура, то, вероятнее всего, во втором туре встретятся именно они.
Ошибки штабов кандидатов обычно разбирают a posteriori. Но, позволю себе, a priori, указать на явные ошибки штаба Макрона. Первое. Кампания задумана так, будто Франция находится вне мирового контекста. Его штаб как бы не замечает некоторых важных трендов: снижение влияния традиционных СМИ, дефектность социологических методов, и, наконец, новую повестку дня, в которой снобизму и лицемерию элит противопоставляется иногда брутальная, но искренность. Вместо этого на вооружение взяты приемы из избирательной кампании Обамы 2008 года, но с большим элементом искусственности и всеми видами имитаций.
То, что сейчас происходит в ходе избирательной кампании во Франции достаточно опасно. Авторитеты нивелируются, доверие к любым институциям снижается до критического предела. В отсутствие возможности выбирать начинает доминировать нигилизм, который рискует закончиться ультраконсерватизмом.
Шатать устои демократии – опасная игра. Каков бы бонус не был на выходе. Однако, мы уверены в том, что выборы состоятся и сделанный выбор будет выбором французского народа.