Начнем с того, что классического определения или термина "миротворчество" мы нигде не найдем, даже в Уставе ООН. Исторически можно рассматривать несколько этапов проведения миротворческих операций (всего 69):
- ранние годы 1948-1988 – 15 операций.
- период после «холодной войны» (1989 – 2009) – 48 операций;
- современный этап (2010 – по настоящее время) - 6 операций.
Всего в настоящий момент ООН развернуто 17 миротворческих операций.
Современные многоплановые операции по поддержанию мира должны содействовать политическому процессу, обеспечивать защиту гражданских лиц, оказывать помощь в разоружении, демобилизации и реинтеграции бывших комбатантов, содействовать проведению свободных выборов, защищать и поощрять права человека и способствовать восстановлении законности. Все это указывает на то, что особым спросом и механизмом должны рассматриваться определенные виды специальных сил и средств, включая правоохранительную (полицейскую, в том числе и по надзору и наблюдению за участками государственной границы), гражданскую или со специальным статусом и т.д.
Существуют форматы аналогичных операций под флагом ЕС и ОБСЕ. Например, под флагом ЕС на трех континентах (Европа, Азия и Африка) развернуты 17 операций, используя как военные (6 миссий), так и гражданские инструменты (11 миссий).
Под флагом ОБСЕ развёрнуты 12 миссий в странах Европы и Азии. Все они имеют гражданские инструменты деятельности.
«Миротворчество» России
«Специфические миссии миротворчества» со стороны России имеют только военные инструменты влияния, в странах, недавно добившихся/восстановивших независимость после развала СССР и на Балканах.
Никто не оспаривает ту роль, которую имеет Россия в участии в миротворческих операциях под эгидой ООН или других международных организаций. Все они связаны с обязательствами в рамках решений, резолюций этих международных организаций.
Балканы
Эксперты по-разному трактуют миротворческую миссию на Балканах. Стоит уточнить, что в период 1992-1999 годы (да и по настоящее время) Россия участвовала с военными контингентами наряду с НАТО на Балканах в Миссиях SFOR и KFOR в Боснии и Косово.
Вместе с тем, Россия не всегда применяла согласованные действия с НАТО, которые на то время были партнёрами и той организацией, которая непосредственно руководила миротворческой операцией. Тут уместно вспомнить так называемый марш-бросок сводного батальона ВДВ ВС России, входившего в состав международного миротворческого контингента в Боснии и Герцеговине (город Углевик), в город Приштина (Косово) – его целью было взятие под контроль аэропорта «Слатина». Все это было сделано для своих интересов в Югославии, к которой Россия испытывала и испытывает определённый интерес стратегического плана. Тем самым, Россия переиграла все ранее согласованные планы с партнёрами по миротворческой операции.
Но есть и достаточно примеров, которые доказывают «желание» России принудить страны к «миротворческим» операциям. И здесь стоит отметить так называемые миротворческие операции в странах, которые обрели независимость в 1991 году – Грузия и Молдова. Обе эти миротворческие операции были начаты летом 1992 года вследствие принуждённых договоров со стороны России, как следствие войн, в которых официально участвовали российские вооруженные силы.
Грузия
Соглашение, подписанное в Сочи 24 июня 1992 года президентом России Борисом Ельциным и председателем Государственного совета, главой Грузии Эдуардом Шеварднадзе предусматривало следующее:
- противоборствующие стороны обязались прекратить огонь и вывести свои вооружённые формирования из зоны соприкосновения;
- Россия обязывалась вывести из Южной Осетии дислоцированные там инженерно-сапёрный и вертолётный полки;
- создавалась Смешанная Контрольная Комиссия (СКК), которой предстояло осуществлять контроль за прекращением огня, выводом вооружённых формирований, роспуском сил самообороны и обеспечение режима безопасности в зоне соприкосновения;
- СКК придавались группы военных наблюдателей и Смешанные силы по поддержанию мира;
- стороны обязывались немедленно приступить к переговорам по экономическому восстановлению региона и созданию условий для возвращения беженцев. Применение блокад и экономических санкций объявлялось неприемлемым.
Имплементация данного соглашения закончилась в 2008 году признанием Южной Осетии и Абхазии, вследствие русско-грузинской войны, которая изменила все ранее достигнутые договорённости.
Молдова
Соглашение о принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта в приднестровском регионе Республики Молдова было подписано между Молдовой и Россией 21 июля 1992 года. Что лишний раз доказывает прямое участие России в войне против Республики Молдова. Этим соглашением предусматривается:
- конфликтующие стороны берут на себя обязательства предпринять все необходимые меры к полному прекращению огня, а также любых вооруженных действий друг против друга;
- с прекращением огня конфликтующие стороны приступают к отводу частей своих вооруженных сил и иных формирований, боевой техники и вооружения, и завершают этот процесс в течение семи суток. Целью такого разъединения является создание зоны безопасности между сторонами в конфликте;
- Создание Объединённой Контрольной Комиссии, в составе представителей сторон, учевствовавших в боевых действиях – Россия, Республика Молдова и так называемая администрация Тирасполя.
История показала, что данные соглашения и, в частности, эти две «миротворческие» операции проводились в зоне интересов России в границах бывшей империи.
Практика этих операций противоречат практике и нормам международного права, и в первую очередь ООН. Как уже указывалось, есть достаточное количество доказательств, что Россия, страна которая учувствует в этих операциях, участвовала и в боевых действиях на Днестре, в Абхазии и Южной Осетии. В этом отношении нельзя говорить о беспристрастности этих операций, беспристрастности – как принципа международных миротворческих миссий и основным гарантом успеха этих миссий.
Нельзя забывать и о принципе Согласия сторон и здесь Россия принудила и Молдову, и Грузию подписать Соглашения от 1992 года - это осуществлялось под давлением оружия. И как и в случае с аннексией Крыма с прикрытием результатами так называемого "референдума".
Если говорить о так называемой "миссии" в Молдове, то она не имеет никакого мандата и противоречит национальному законодательству. Де факто, эти «миротворческие миссии» являются односторонними «миротворческими миссиями» (со стороны Российской Федерации), которые стали „state-building” миссиями, после признания Россией независимости Южной Осетии и Абхазии, а в Молдове стала миссией, которая помогла сепаратистскому режиму в Тирасполе консолидировать свою «политическую, экономическую и военную» составляющие так называемой государственности.
О незаконности пребывания ОГРВ (нагнетание «милитаристской истерии», постоянные военные учения, в т.ч. наступательного характера с участием незаконных вооружённых структур приднестровского региона) в Молдове неоднократно указывалось государственными органами в Кишиневе в различных международных форматах, в том числе ООН. К сожалению, на данный момент не удалось принятие конкретных резолюций по данному вопросу и это несмотря на поддержку как Украины, так и других стран.
Все это потому, что у ООН нет политической воли, а также из-за лавирования между определенными интересами, в том числе и России. Так же не удаётся изменить формат военной миротворческой миссии на Днестре в правоохранительную с гражданским статусом. Вместе с тем Россия продолжает блокировать переговорный процесс в формате 5+2, тем самым препятствуя реальному сближения обоих берегов Днестра.
Миротворческие миссии развивались в двадцатом веке из простых миссий (которые занимаются только вопросами безопасности) вплоть до сложных миссий по поддержанию мира (которые намного превосходят классический формат). Опыт, накопленный в проведении миротворческих миссий, в том числе и неудачный, стимулировал формирование более профессиональных миссий, способных решать широкий спектр задач (Миссии ООН, ЕС и др.). В то время как ЕС и другие международные организации проводили и проводят миссии по поддержанию мира, уделяя больше внимания управлению кризисами, укреплению верховенства закона, гражданской администрации и гражданской защиты, российская модель миротворчества специфическая, которая делает упор на безопасности типа «hard», а также на применении инструментов гибридной войны и использует это для закрепления своего военного присутствия на пространстве пост-империи.
О миротворческой миссии в Украине
В последнее время указывается на необходимость установления миротворческой операции в Украине. Да такая миссия необходима, но без участия России. В случае если к данному вопросу она будет допущена, есть достаточно оснований полагать, что она превратится в так называемую миротворческую миссию по установлению государственности восточных регионов Украины, по сценарию Молдовы и Грузии.
Дело в том, что предложение президента России Владимира Путина разместить миротворцев ООН вдоль линии соприкосновения, отделяющей украинские правительственные войска и поддерживаемых Россией сепаратистов, и только для охраны сотрудников ОБСЕ – это не сделает ничего, чтобы помешать России отправлять бойцов и оружие в Украину.
В свою очередь Украина и западные партнёры предлагают миротворческую миссию в соответствии с общепринятыми нормами международного права и размещением на всей территории Донбасса, включая неконтролируемый властями Украины участок российско-украинской границы. В ее задачи предлагается включить охрану и обеспечение мира, контроль за отводом тяжелой техники и артиллерии, а также обеспечение безопасности людей, создания условий по проведению выборов в соответствии с Минскими договорённостями.
Украине необходимо настаивать на классической форме миротворческой операции под флагом или ООН, или ЕС с четким мандатом по поддержанию мира, которая должна содействовать политическому процессу, обеспечивать защиту гражданских лиц, оказывать помощь в разоружении, демобилизации и реинтеграции участников боевых действий, содействовать проведению свободных выборов, защищать и поощрять права человека и способствовать восстановлении законности на оккупированных территориях.
Учитывая вышеизложенное, а также в условиях гибридной войны против Украины, Россия ни в коем случае не может выступать в роли миротворца на международной арене, поскольку преследует исключительно свои геополитические цели в регионе, а именно постоянное военное присутствие на территории пост-империи и в непосредственной близости к границам ЕС.