ГлавнаяМир

​Беларусь после разгона протестов: Лукашенко выиграл битву, но не войну

Протесты против «налога на тунеядцев» в Беларуси фактически подавлены, однако политический режим Александра Лукашенко не выглядит сегодня настолько неприступным, как еще несколько лет назад.

Фото: EPA/UPG

Кульминационная акция нынешних протестов в Беларуси, намеченная на 25 марта (в этот день белорусская общественность традиционно празднует День Воли – день провозглашения независимости Белорусской народной республики в 1918 году), была жестоко разогнана силовиками. В этот день оппозиционный лидер Николай Статкевич обещал вывести на улицы Минска десятки тысяч человек под лозунгами отмены «декрета о тунеядцах» и проведения свободных выборов. Он также допускал, что после демонстрации люди расходиться не захотят – т.е. останутся на главной площади Минска в палаточном лагере.

Однако этим планам не суждено было сбыться. Оценить количество участников протестной акции на День Воли не представляется возможным, так как акция де-факто не состоялась – можно говорить лишь о отдельных группах, пытавшихся прорваться к месту проведения митинга через кордоны силовиков. В любом случае ключевая акция протестов против «налога на тунеядцев» не принесла успеха оппонентам Лукашенко.

Зачистка Дня Воли

К Дню Воли белорусская власть готовилась основательно: в течении двух недель по всей стране шли задержания оппозиционных политиков, общественных активистов, журналистов и блогеров. Более 300 человек были задержаны и подверглись административному преследованию (в основном, отправлены на «сутки»). Еще 26 человек с легкой руки КГБ стали фигурантами уголовного дела о «боевой организации», готовившей массовые беспорядки, которых никогда не было. 24 марта столичные улицы стали патрулировать бойцы ОМОН с автоматами, а в Минск начали перебрасывать силовиков из регионов.

Власть готовилась к Дню Воли действительно, как к сражению: в центре города было сосредоточено огромное количество милиции и внутренних войск, подтянута спецтехника (водометы, штурмовые автомобили «Забор-Барьер» и армейские бронемашины «Лис»). Все улицы, прилегающие к проспекту Независимости, были забиты автозаками и армейскими грузовиками. Спецподразделениям МВД выдали каски, бронежилеты и ружья, стреляющие резиновыми пулями. Три станции метро были закрыты, дополнительные посты ГАИ усиленно проверяли наземный транспорт, а пешеходное движение ограничивалось многочисленными милицейскими оцеплениями, которые не пропускали к месту проведения акции никого, кроме журналистов (тех же, кто умудрялся просочиться – сразу задерживали). 

Поскольку сконцентрироваться протестующим не давали, основная масса людей, желавших принять участие в акции, начала спонтанное шествие к Академии наук (изначальному месту сбору демонстрантов) со стороны Октябрьской площади. Здесь их встретили шеренги милицейского спецназа с металлическими щитами, который в двух сторон полностью перекрыл проспект Независимости: мирных демонстрантов начали жестоко бить и бросать в автозаки. Задержанных, среди которых было немало случайных прохожих, развозили по РУВД, где их заставляли часами стоять на растяжке лицом к стене. По итогам милицейской зачистки в центре белорусской столицы было задержано порядка 700 человек. Кадры брутальных задержаний мирных манифестантов, в том числе женщин и стариков, облетели весь мир.

Фото: Константин Реуцкий / Facebook

На следующий день в Минске и других городах страны прошли немногочисленные акции солидарности с задержанными на Дне Воли, которые закончились задержанием десятков человек.

Жестокий разгон Дня Воли вызвал всеобщее возмущение. Представители Евросоюза и США осудили применение силы в отношении мирных демонстрантов и призвали освободить всех задержанных. МИД Беларуси назвал действия правоохранительных органов «абсолютно адекватными», сославшись на необходимость упреждения «террористической угрозы», однако объяснения внешнеполитического ведомства выглядели совершенно беспомощными – очевидно, что действия силовиков 25 марта привели к серьезному репутационному поражению белорусского государства.

«Все только начинается»

Нынешнюю волну протестов, спровоцированную «налогом на тунеядцев», можно считать подавленной. Проведение новых протестных акций в ближайшие недели не планируется. Гражданскому обществу очевидно нужно время, чтобы прийти в себя и дождаться выхода после «суток» многочисленных задержанных.

Однако о полном разгроме протестного движения говорить нет оснований. Оппозиция уже успели пообещать новые акции протеста – как в регионах, так и в Минске. В столице ближайшей акцией будет традиционный «Чарнобыльскі шлях» - ежегодная демонстрация, приуроченная к годовщине Чернобыльской катастрофы 26 апреля. Затем масштабную протестную акцию планируется провести 1 мая.

Во многих сегодня вселяет оптимизм сама сущность прошедших февральско-мартовских протестов. Пожалуй, впервые с 90-х годов масштабные акции протеста не были приурочены к какой-либо политической кампании – президентским выборам или референдуму. Нынешние протесты абсолютно не прогнозировались политологами, они вспыхнули мгновенно и охватили в первую очередь регионы, которые на протяжении практически всей истории правления Лукашенко проявляли полнейшую политическую покорность. 

Акция протеста в Минске 15 марта, 2017 г.
Фото: EPA/UPG
Акция протеста в Минске 15 марта, 2017 г.

Не будет преувеличением сказать, что картину нынешних протестов сделали именно регионы. Минск же напротив не показал весь свой потенциал: если вынести за скобки День Воли, то в столичных акциях 17 февраля и 15 марта приняли участие всего 3-4 тысячи человек – не самая впечатляющая цифра для двухмиллионного города. В областных и районных центрах в процентном соотношении к количеству жителей выходила куда больше протестующих и при этом они проявляли беспрецедентный уровень самоорганизации – зачастую «марши нетунеядцев» проводились и вовсе без участия оппозиции. Наконец, многие наблюдатели отмечают, что основная масса людей, выходившая на акции протеста в феврале-марте, это бывший электорат Лукашенко, разочаровавшийся в своем избраннике. Последнее обстоятельство также можно считать новым явлением в белорусской политике.

«Акции протеста, безусловно, будут продолжаться, - отмечает в интервью LB.ua сопредседатель партии «Белорусская христианская демократия» Павел Северинец, - Формат и массовость этих акций под вопросом, но впереди нас ждет «Чарнобыльскі шлях», 1 мая и региональные акции. Все только началось. Это будет долгая партия, долгая борьба – тут дело не закончится одним весенним обострением. На «маршах нетунеядцев» я видел людей, которые раньше никогда не выходили протестовать, и вот они вышли, так как были возмущены и оскорблены поведением власти – все это просто так не проходит. Раньше говорили, что есть власть и есть оппозиция, а нынешние акции показали, что есть еще и белорусский народ, который возвращает себе субъектность».

Протесты на майские праздники

Кандидат в президенты на выборах 2010 года, экс-политзаключенный Николай Статкевич убежден, что белорусский протест не подавлен.

«Протесты будут нарастать, потому что другого выхода у людей просто нет. Власть сегодня одной рукой подавляет протест, а другой рукой подталкивает к нему. Раньше у нас был социальный контракт «лояльность взамен на определенный уровень благосостояние». Потом у нас был социальный контракт «лояльность взамен на безопасность». Теперь же ситуация в стране начинает больше походить на оккупационный режим. После событий Дня Воли создается впечатление, что, как и любая оккупационная власть, режим Лукашенко начинает запугивание населения захваченных территорий», - заявил он в интервью LB.ua.

Белорусы вышли на акцию протеста против новых налогов для так называемых тунеядцев и повышения тарифов в Минске, 17 февраля 2017
года.
Фото: EPA/UPG
Белорусы вышли на акцию протеста против новых налогов для так называемых тунеядцев и повышения тарифов в Минске, 17 февраля 2017 года.

К слову сам Николай Статкевич перед Днем Воли бесследно исчез. В течении трех дней родственники не знали где он, а правоохранительные органы убеждали, что им ничего неизвестно о местонахождении оппозиционного политика. В обществе даже поползли слухи, что власть могла снова прибегнуть к услугам «эскадрона смерти», похищавшего и убивавшего оппонентов Лукашенко в 1999-2000 гг. Однако вскоре выяснилось, что Статкевича задержали в качестве подозреваемого в подготовке массовых беспорядков. Три дня он провел в минском СИЗО КГБ, однако утром 27 марта политик был тайно вывезен белорусскими чекистами за черту города и выпущен на свободу.

Свое неожиданное освобождение оппозиционный политик считает признаком того, что Лукашенко хочет избежать полного разрыва с Западом, диалог с которым для официального Минска необходим, чтобы иметь возможность маневра в отношениях с Москвой. 

Статкевич считает, что акции протеста нужно продолжать, так как нельзя показать, что общество испугалось. Кроме того, от этого будет зависеть и судьба тех активистов, которых сегодня держат в СИЗО по подозрению в подготовке мифических массовых беспорядков.

Следующие масштабные акции протеста Статкевич предлагает провести на Октябрьской площади в Минске в дни государственных праздников – 1 и 9 мая. Оппозиционный политик убежден, что социальные лозунги в ходе дальнейших протестов должны оставаться в центре внимания. Кроме того, оппозиция должна требовать прекращения репрессий и проведения свободных выборов. 

Репрессии на фоне снижения уровня жизни

Ситуацию в Беларуси после разгона Дня Воли многие сравнивают с ситуацией после 19 декабря 2010 года, когда в Минске была разогнана 30-тысячная демонстрация протеста против фальсификации итогов президентских выборов. В обоих случаях протесты были брутально подавлены, однако многие эксперты соглашаются с тем, что между Беларусью-2010 и Беларусью-2017 все-таки есть существенная разница: теперь власть не столь уверенна в себе, а общество не так напугано и куда более оптимистично настроено.

Эксперт аналитического центра «Стратегия» Валерий Карбалевич в интервью LB.ua отметил, что сегодня, в отличии от 2010 года, протестные настроения в обществе значительно сильней: теперь у белорусов исчезла надежда на то, что в рамках этой политической модели они могут обеспечить свое благосостояние.

Беларусы стоят в очереди в мобильный продуктовый магазин в деревне Уса, 14 декабря 2016 г.
Фото: EPA/UPG
Беларусы стоят в очереди в мобильный продуктовый магазин в деревне Уса, 14 декабря 2016 г.

«С одной стороны, полтора года относительной либерализации в Беларуси привели к тому, что появилось некое ощущение большего пространства свободы – это чем-то похоже на период горбачевской гласности и перестройки. А теперь власть хочет загнать общество назад. С другой стороны сейчас Беларусь находится в ситуации социально-экономического кризиса – кризиса самой белорусской модели. Неверие людей в то, что эта власть способна обеспечить им рост благосостояния, принципиально отличает нынешнюю ситуацию от ситуации после 19 декабря 2010 года. Нужно понимать, что репрессии 2010 года происходили на фоне средней зарплаты более чем в 500 долларов. Т.е. тогда репрессии шли одновременно с ростом уровня жизни. Теперь же репрессии идут на фоне снижения уровня жизни, роста коммунальных тарифов, повышения пенсионного возраста и т.д», - говорит политолог.

Валерий Карбалевич не сомневается, что акции протеста будут продолжаться, а власть в свою очередь будет отвечать на них репрессивным действиями. Однако прогнозировать масштабы протестных акций и масштабы репрессий политолог не берется. «То, что власти будут преследовать любые акции протеста, на мой взгляд, несомненно. А вот будут ли эти репрессии распространены на другие сферы – появятся ли политзаключенные, будут ли закрывать независимые СМИ и запрещать партии – это пока непонятно», - говорит он.

Ігар ІльяшІгар Ільяш, журналіст (Білорусь)
Читайте главные новости LB.ua в социальных сетях Facebook, Twitter и Telegram