Эта война не нравится вам всё больше?
Равно и как нравится всё меньше. Это уже давно не внутренняя война, а с внешним агрессором. Чего он хочет только… Того, чего хочет, он не добьётся. У меня только одно желание: чтобы в самой России начались какие-то изменения в лучшую сторону.
Бойцы в беседах говорят: мы не можем отсюда просто так уйти – за что тогда здесь погибли Лёша, Коля, Саша… Но если мы не уйдем – их погибнет еще больше.
Это вопрос, на который нельзя найти ответа… Чем дольше воюешь, тем меньше хочется разговаривать на эту тему. Первое время мне почему-то хотелось всем рассказать, как это – воевать здесь, хотелось выплеснуть всё наружу. А сейчас реакция – закрыться и меньше говорить, меньше отвечать. Спрашивают: «Ну как там?». А я в ответ: «Да всё нормально».
По вашим глазам я не могу сказать, что вы устали от войны.
Я не устал. Иногда устаёшь от того, что происходит внутри страны. И от этого устаёшь больше, чем здесь. Здесь всё происходит в открытую. Почему военные, отслужив в Афганистане, снова возвращались туда - потому что они не могли свыкнуться с лживостью жизни на «гражданке».
Вы отслеживаете, что в Раде происходит, что Кабмин придумывает?
Практически нет. Я иногда не знаю, что творится не только в стране, но и вообще в мире. Сейчас полегче стало, а раньше возвращался на базу в 11-12 часов ночи. Но в батальоне наконец создан дееспособный штаб, чего вообще не было раньше.
Многие солдаты говорят, что если поступит приказ оставить Донбасс – армия восстанет.
Есть люди, которые родились на этой земле. Вот они точно будут считать это предательством. Есть люди, которые считают, что нужно остановить войну и сесть договариваться. А страна все равно будет одним целым. Через неделю, месяц, год, но будет.
Вы в это верите?
Надеюсь.
Верите или надеетесь?
Трудно сказать. Когда разговариваешь с одним бойцом, он говорит: «Мне нечего здесь делать, хотя я здесь и родился. Я лучше поеду в Западную Украину – там воспитанные интеллигентные люди. А здесь такие, как я, никому не нужны». Пускай и было какое-то взаимопроникновение регионов, но здесь, в массе своей, оставался «совок». А другие говорят: «Мы будем здесь до конца. Не будет армии – мы будем здесь партизанить. Здесь должна быть Украина».
Мельничук говорит, что это вы отправили «Итальянца» на смерть. И даже те бойцы, которые экс-комбата глубоко презирают, тоже так считают…
Расскажу, как всё было на самом деле. Я, пока у Мельничука была избирательная кампания, по его приказу остался и.о. комбата. И я формировал группу по деблокированию 32-го блок-поста. Взял в неё людей проверенных с большим боевым опытом. Через какое-то время мне звонит Мельничук и даёт указание: «Этих людей не посылать. Возьмешь группу "Итальянца"». Я подошел к Саше, объяснил ситуацию. В его группе было 40 человек. И кто бы что ни говорил, но, когда мы выдвинулись в сторону 32-го, Саша оберегал нас и лично меня. Говорил: «Командир, ты не иди впереди, ты должен идти сзади нас». И он все время вырывался вперёд. Саша хороший человек был… Когда мы прибыли на место получения боевого приказа, я передал его руководителю спецоперации. Всё.
Почему Мельничук вдруг остановил выбор на «Итальянце» - он мог попросту «слить» его?
Не знаю. Когда Саша (а я его близко почти не знал) погиб, у меня состоялся разговор с Мельничуком:
- «Итальянец» участвовал в боевых операциях?
- Практически нет.
- Зачем же ты мне его дал?
Он ничего не ответил... Мы могли освободить 32-й блок-пост. Но необученность ребят для подобных операций… И люди, которых мы потом забрали из плена, рассказали, как всё произошло. И вот на этом месте я сделаю паузу.
Сколько у вас потерь, когда вы стали и.о. комбата?
В бою, вместе с группой «Итальянца» - 10 человек.
А еще был у вас один «самострел». И вам капитально досталось, что вы не хотели записать в его карточке о «геройской смерти».
Этот человек воевал, и воевал хорошо, этот человек – ГЕРОЙ, но погиб он не в бою. Нельзя обманывать людей.
«Айдар» постепенно не превращается из штурмового батальона в какой-то «постовой батальон»?
Театр военных действий остался тем же, но наступательных операций не стало. А это и есть наш «профиль». Поэтому сейчас мы ведем разведку, уничтожаем противника, устраивая засады, перекрываем дороги для продвижения колонн техники противника и, в частности, помогаем нести службу на блок-постах.
А сколько врагов уничтожили?
Я, когда впервые прилетел в Афган, спросил у давно воевавшего там товарища: «Ты сколько «духов» уничтожил?». А он мне: «Не знаю – темно было»… Мы же не в одиночку действуем. Там идет обстрел «Градами»…
Мы – «Градами»?
Да. В «ответку» работали. Мы почему-то в своей стране всегда работаем только в «ответку»… Наши ребята, «афганцы», доложили, что уничтожили танк, БМП, БТР и миномет. Это то, что они увидели. А разведка докладывает, что уничтожено 10 танков – стоят сгоревшие. И вот кто их уничтожил – то ли наши, то ли артиллерия в дополнение к нашим.
Вы с такой грустью в голосе сказали, что мы на своей территории стреляем только в ответ… Но вы-то, как специалист, понимаете, что активное наступление приведет к огромным потерям. И не факт, что будет успешным.
Согласен. И тут, кроме военной, есть политическая подоплека. Нужно делать еще что-то, кроме того, что по телевизору рассказывать, сколько мы уничтожили врагов и скольких взяли в плен. К тому же, делается это таким сухим голосом, что уже начинает надоедать. Знаете, только цифры меняются, а интонации и слова одни и те же. У моей родни, знакомых уже ощущение, что здесь какая-то ОБЫДЕННОСТЬ. Какой-то нескончаемый День сурка.
Кстати, один из пленных россиян, с которым мы беседовали (а он такой весь перепуганный был, потом, правда, немножко успокоился), приехал сюда по одной причине – поверил тамошней пропаганде, что здесь СПЛОШЬ фашисты. И им так искренне хочется помочь нам всем, что они не понимают, что идут убивать таких же людей, как и они. Но в каждом солдате, в каждом гражданине нашей страны они видят фашиста.
Кто убил «Динамита» - таки свои?
Идет следствие – не могу пока ничего рассказать… Про Сергея могу сказать… Может, вы видели его пост в Фейсбуке, когда он выступал против моего назначения. Но я, кстати, когда он подъехал в штаб, пожал ему руку и поблагодарил. Он покраснел немного, съежился. А я благодарил его за то, что он назвал меня хорошим человеком, пускай и считал не «своим комбатом». И потом, когда мы беседовали, я ему говорил: «Сергей, я не держу на тебя зла. Не хочешь, чтобы я командовал – пиши рапорт, переводись в другое место». Мне кажется, ему было стыдно за те слова.
«Динамита» можно было считать человеком Мельничука?
Не думаю. Он хотел служить своей стране. Да, он подвергался влиянию. Правда и то, что на многих ребят в Счастье сейчас давят. И здесь (в Старобельске. - LB.ua) тоже пытаются давить. Давит, потому что народный депутат, давит, потому что это бывший командир батальона и сложились какие-то личные взаимоотношения. Но я им всем сразу сказал: «Вы не служите ни Мельничуку, ни мне. Вы служите стране».
У вас какое отношение сформировалось к Мельничуку, когда вы с ним познакомились еще как рядовой солдат?
Командиром Сергея Петровича тяжело назвать. «Айдар» был… Он ни в коем случае не был бандой, это были группы патриотично настроенных людей, которым достаточно было показать направление и сказать: «Вперёд!». Они были готовы выполнить любой приказ. В отличие от армии, которая на начальном этапе не очень охотно воевала. Но со временем, когда прекратились ожесточенные боевые действия, люди стали задумываться – кто они? Раз они хорошо воюют, значит должны быть защищены их семьи. Но Мельничук уже пошел в нардепы, и миссия поставить всех в штат легла на нас. Вообще, любое армейское подразделение строится с головы: назначается командир батальона, штаб, службы и после этого оно обрастает мясом - солдатами. В «Айдаре» же было наоборот.
Сейчас и штаб сформирован, и службы работают, но из-за вмешательства народного депутата в дела части тяжело наладить нормальную работу батальона.
Это же Мельничук рекомендовал вас на должность «и.о. комбата»?
В первый раз – он. Потом у нас состоялся разговор:
- Сергей, кого ты видишь на должности командира батальона?
- Тебя.
- Если я командир батальона, то кто будет командовать им?
- (Задумавшись) Ты. Командовать будешь ты, а я – контролировать.
- Как контролировать?
- Советами.
- Если советами – я согласен. От любого совета не откажусь.
Но вопросы ему, очевидно, не понравились, и через какое-то время он меняет своё решение. Впрочем, в Генштабе решили иначе. Правда, я уже 5-й месяц «временно исполняющий обязанности».
Вы можете честно и откровенно рассказать, что за манипуляции идут вокруг ТЭС в Счастье – со всеми этими деньгами Ахметова и прочим.
Творится даже не вокруг ТЭС... Но лично мне никто ни 20 млн, ни 2 доллара не предлагал. Но раз есть такая информация, должна подключаться прокуратура. Причем немедленно. Это же предательство, измена.
На территории ТЭС есть люди, которые воспринимают вас как командира?
Они на распутье. Одни говорят: «Пускай приедет кто-то из штаба Сектора и скажет, кто у нас командир. Пускай привезут сюда ВСП (военная служба правопорядка. – LB.ua), и не 5-10 человек – а 200-300, построят всех и скажут: командир у вас такой-то, кто не выполнит приказ – будет арестован, кто не хочет подчиняться - пишет рапорт». Но никто этим не хочет заниматься.
ТЭС, к слову, хоть и является стратегическим объектом, но, по моей информации, даже в случае её разрушения регионы, подконтрольные Украине, все равно будут обеспечены энергией.
Вам фамилия Граб ничего не говорит?
Граб Сергей, боец батальона.
Ну, представляется как замкомбата.
Он числился в батальоне. После проверки все люди, которые по факту не присутствуют в батальоне, выведены за штат. И таких людей мы каждый день выводим по 5-7 человек. Последние действия некоторых подразделений привели к тому, что нам придется уволить большое количество людей.
А что это за действия?
Это пока закрытая информация.
Скольких людей уже «почистили»?
Около 200 человек. Еще со ста людьми надо разобраться, а где же они. Но я разбираться долго не буду.
А что случилось с людьми, которые на Майдане Незалежности в присутствии Мельничука принимали присягу?
Была информация, что какие-то люди, прибывшие из Киева, находились на территории школы милиции в Счастье. Здесь их не было. Кстати, присягу они приняли с нарушением даже слов присяги. По дороге они заехали в Новый Айдар. Там было построение, какая-то речь. В конечном итоге, один человек – эпилептик – упал и умер. Его оставили на дороге и поехали в Счастье.
Это «Айдар-М» или их статус вообще размыт и непонятен?
Они – никто, их обманывают.
Но они заезжают с нашивками «Айдар»?
И с оружием.
С оружием?! А откуда?
Это вопрос не ко мне. Об этом доложили сотрудники милиции в Купянске. Они уже были с оружием. Был конфликт. Милиционеров, которые были на блок-посту, разоружили. Потом был разговор, оружие вернули. И они поехали дальше.
Вы слышали о случаях, когда «айдаровцы» приезжали под Старобельское РОВД, чтобы с оружием в руках отбить своих задержанных сослуживцев?
Были случаи зарегистрированные. Я лично выезжал и возвращал всех в строй. Ребята были с оружием, но не применяли его. Я их успокоил. А того человека просто опросили и отпустили – нужно было соблюсти формальности, задержан он был законно.
...Мы каждый день кого-то увольняем. Есть люди, которые созданы для войны – они постоянно должны быть в движении. Как только наступает более спокойное время, у них начинает «рвать крышу». После Афганистана о реабилитационных центрах для таких людей задумывались, но, как видно по сегодняшнему опыту, выводов так и не сделали. Действительно есть люди, которые уже нарушают закон, но к ним все-таки нужно снисходительно относиться. Это уже болезнь, они уже немного не в себе, таких солдат нужно лечить.
Что вы говорите знакомым в ответ на вопрос, когда закончится эта война?
Я отвечаю, что не знаю. Воевать не хочется никому, но, когда война уже идет, я и такие, как я, не могут продолжать жить в мирной обстановке. Знаете, почему так много «афганцев» пошло воевать? Я могу ответить: просто эти люди не смогли выздороветь после той войны. Сколько времени прошло с Афгана, я а, получается, тоже еще не выздоровел. Война – это болезнь. Сейчас снова появляются новые больные… А лечится это не за 24 дня, не за полгода и даже не за год. Я по ночам просыпался в поту, снилось, как я подорвался. А вот сейчас не снится - перестало… Тогда был молодой, более впечатлительный, а сейчас мы беседуем с офицерами и понимаем, что мы стали черствее. И смерть воспринимается как данность… Есть такая мудрость: пока я жив – смерти нет, а когда она пришла – меня нет…
Почему вы желали Мельничуку побыстрее проголосовать за снятие депутатской неприкосновенности?
Во-первых, каждый человек должен отвечать за свои действия… Как-то я разговаривал с одним из замов командира другого добровольческого батальона. И он в ответ на что-то говорит: «Я посоветуюсь со своим комбатом». Я отвечаю,чтоэто уже не комбат, а депутат, а комбат кто? Мне: «Нет, он у нас и комбат. Мы нашли лазейку». И вот тут у меня срывает крышу и я ему таких матюгов наговорил. Говорю: «Ребята из Небесной сотни, которые лежат на кладбище, положили свои жизни, чтобы эти суки, которые при Януковиче сидели на нашей шее, не искали лазейки, а теперь и вы ищете «лазейки»?! Передай своему так называемому комбату, что никакой он не комбат». Проблема, что человеку этому по-прежнему верят...
С этих людей должна быть снята неприкосновенность, и нужно их судить по закону. Я виноват в чем-то – меня судите. Но, как минимум, отвечать за свои поступки должен каждый – от солдата до генерала. Не обязательно – тюрьма, но человек должен ответить, почему семьи его неоформленных бойцов сейчас не могут получить компенсации в связи с потерей кормильца.
Критики Мельничука говорят, что у него около тысячи бойцов по стране...
Назвать их бойцами нельзя – жулье какое-то, ворьё понасобирали. Но ребята рассказывают, что и в Полтаве, и в других регионах какие-то люди в военной форме и с шевронами «Айдара», с оружием, занимаются незаконной деятельностью. И когда у меня прокуроры, милиция, СБУ спрашивают: «Ваши люди?», я отвечаю: «Нет. Можете арестовывать». Если им сил не хватит, я соберу здесь нормальных бойцов, отпрошусь у командования и помогу...