Егор, судя по последним новостям, брейкинг и уличные культуры вообще сейчас в Украине на подъеме. Как давно он начался?
С самого рождения. Например, в моем родном Харькове уличная культура появилась в 1986 году, но с развалом СССР встала на паузу на долгих 9 лет. Возрождение случилось в конце 90-х благодаря ТНМК, единомышленникам, передаче «Рэп-обойма» и музыкальному магазину Green Screen. На базе магазина и тусовки вокруг него родились первые фесты и пионеры украинского рэпа – «Танок на майдані конго», «Встречная тяга», «Туман», «Убитые рэпом» и другие команды. Со всего города туда начали съезжаться любители рэпа, брейка, хип-хопа. Он стал дверью в мир познания музыки, уличной культуры, общения и тусовки. Туда я и попал тринадцатилетним подростком. Мне просто нравился хип-хоп.
Это было хобби для вас?
Сначала было просто интересно. Я из небогатой семьи, подрабатывал на стройке. Но было место, были люди, к которым тянуло. Сейчас я понимаю, что это уже стиль жизни, философия. Уже и дело всей жизни. Со временем я стал частью команды, которая создала в городе фестивали для десятка тысяч людей, объединила лидеров уличных культур в платформу Street Culture, создала городскую программу развития, построила первые урбан-парки и урбан-центры. Теперь мы вместе с УКФ запустили конкурс на 10 миллионов, помогали писать закон про молодежную политику, готовим программу формирования новой идентичности молодежи с помощью инструментов креативной индустрии уличных культур.
А брейкинг из-за этих дел не бросили?
Сейчас, конечно, танцую для себя и погрузился в организационную и педагогическую работу. Но брейкинг навсегда в моих мыслях и моем сердце. У нас есть школа брейкинга X-Makers, команда единомышленников KCB Promotion, хип-хоп центр «Брейкданс центр».
Откуда вообще взялся брейкинг и уличная культура? У этого же американские корни?
Да, зарождение уличной культуры произошло в Штатах в 70-е годы. Там в крупных городах действовали банды, в который вступала молодежь: афроамериканцы, пуэрториканцы, итальянцы. Эти банды грабили, убивали, делили районы, слушали фанк-музыку. Постепенно, с помощью граффити они начали помечать территорию своего влияния, тем самым разделяя его на зоны. Граффити стал первым протестным элементом хип-хопа. Потом появился батловый танец брейкинг, он стал чем-то вроде бесконтактного боя. В каждом районе появились диджеи, которые играли на вечеринках, образовывался круг и в нем начинали танцевать би-бои/би-герл, парни и девчонки. Они танцевали в определенный момент фанкового трека, когда звучит брейк-бит. И именно брейкинг стал флагманом развития хип-хопа и уличной культуры.
Люди были заряжены этой историей. Они начали создавать свои тусовки, команды. Параллельно многим приходилось продавать наркотики и заниматься грязными делами. Работу они найти не могли, образования у них не было. Поэтому такая социализация через брейкинг их начала объединять.
Довольно криминальные истоки.
Да, но постепенно уличная культура стала уходить от этого. Это превратилось в средство коммуникации, самоидентификации, самовыражения. Команды стали постепенно участвовать в уже мирных противостояниях на улицах Нью-Йорка, в заброшенных домах, во время вечеринок. Начала происходить синергия между ребятами в тусовке, но в то же время их никто не признавал. Они стали маргинальной творческой молодежью того времени. Придумывали свои движения, создавали и показывали шоу на улицах Нью-Йорка, во время которых устраивались командные и сольные брейкинг-батлы. Музыку на таких тусовках играл диджей на виниловых пластинках, разогревая толпу, а хоуст MC произносил различные фразы под музыку.
На основе этого позже родился стиль Rap «Rhythm and Poetry». Все рождалось здесь и сейчас. Не было никакого подкрепления теорией. И только после появления рэпа происходит резкий взлет уличной культуры в США. Песня The Sugar Hill Gang «Rapper's Delight» становится посланием улицы. Она звучала на вечеринках, из окон машин, киосков и кафе в конце 70-х годов. Однако параллельно с хип-хопом, граффити и музыкой на тусовках была и другая жизнь. Участникам банд все еще приходилось выживать, а частью их жизни оставались, наркотики и убийства. Тем не менее голос улицы становился все заметнее, власть начинает создавать программы в поддержку новых молодежных движений.
Но к нам уличные культуры уже пришли в мирном варианте, верно?
Да, это произошло еще в США, в 1980-е. Все изменилось с приходом диджея Afrika Bambaataa. Он придумывает философию движения Hip Hop, объединяя брейкинг, диджеинг, эмси, граффити и задавая им философию: «Peace, Love, Unity, Having Fun and Respect». Это объединяет банды и тусовки в единое целое. Afrika стал легальным представителем культуры хип-хопа, улицы, начал вести переговоры с властью. Сказал: «Хватит убивать друг друга, мы уже выросли, создали культуру, которая нас объединяет и пора нести ее в массы». Сегодня уличная культура в США – это, в первую очередь, социальный феномен. Когда расовая дискриминация была намного сильнее, чем сегодня, молодежь не могла пойти в нормальный клуб, им не хватало денег и признания. Все это заставляло первых представителей уличной культуры постоянно искать возможность выжить и развиваться. У нас не было расовых проблем в 1990-е, но тотальная бедность и невозможность самовыразиться стала плодороной почвой для развития уличных культур в Украине.
Интересно, что Украина стояла у самых истоков брейкинга, еще в 1970-х. Тогда на американском телевидении показали украинского танцора. На ток-шоу он рассказывал о боевом танце «гопак» и показывал его элементы. Позже многие американцы начали это называть «russian steps», считая их русскими народными танцами. Именно из гопака в брейкинг было взято много элементов.
Что такое уличная культура сегодня? Рэп, граффити, брейкинг — что еще?
Еще паркур, стритворкаут, скейтбординг, трюковый самокат, стритбол и панна-футбол. Это самые узнаваемые элементы уличной культуры. Но все находится в постоянном развитии. Например, первые граффити были очень плохи: их рисовали на вагонах метро за минуту до выхода поезд до туннеля, и моментально убегали, чтобы не поймала полиция. По городу мог проехать на вагоне метро «кусок» (название граффити работы), но именно такие публичные истории начали развивать граффити и спровоцировали начало развития граффити и стрит-арта, одним из ярчайших представителей которого является Бэнкси. Теперь это уже искусство.
Вернемся в Украину. При той бедности и отсутствии возможностей, о которых вы говорили, как брейкинг вообще попал к нам? Не думаю, что в 1990-е в Украину постоянно ездили миссионеры американского хип-хопа.
У нас формирование уличной культуры происходило как и в Штатах, на улицах и дискотеках, но мы, к счастью, пропустили этап наркотиков, банд и убийств. Основными источниками для познания культуры были аудио- и видеозаписи на пленочных кассетах, вырезки из журналов, клипы западных артистов, которые цепляли молодежь чем-то новым и интересным, неизведанным и свободным. Мы не знали точно, что такое хип-хоп и уличная культура, поэтому сформировали уникальный украинский стиль у брейкинга, диджеинга, эсми и в других стилях уличной культуры. Важно, что вся уличная культура у нас была создана новой, украинской, а не советской генерацией, которая родилась в конце 80-х и начале 90-х годов. Поэтому она так сильно отличается от всей культуры постсоветского периода.
Я помню, как я делал первые шаги в этом. Это было что-то кардинально другое. Тогда уличная культура не была пропитана ни законами, ни правилами, она была свободна, в отличие от спорта и других постсоветских молодежных активностей. Это было новое движение, которое формировало культурные ценности, помогало создать в себе стержень, сформировать личность, открыть креативные способности и стать частью нового сообщества. Сейчас мы называем наше движение уличной культурой, а раньше для нас это был только хип-хоп. Теперь это большое сообщество, объединенное различными стилями.
Также феномен украинской уличной культуры — в объединении в одном комьюнити экстремальных ее видов – роллерблейдинга, скейтбординга, трюкового самоката и bmx, стритворкаута, хип-хопа (брейкинг, диджеинг, эмси, графити), паркура, стритбола, стритфутбола. Все это подкреплено неформальным образованием, инфраструктурой и философией. В других странах планеты все стили разрознены и развиваются отдельно, но есть и пара похожих примеров: Латвия и Дания.
Что о вашем увлечении говорили родители?
До 13-ти лет я занимался футболом. Но на определенном уровне тебе говорят: «За дальнейшее развитие нужно платить». И о спорте пришлось забыть. Поэтому хип-хоп был лучшей альтернативой. Тогда у многих родителей не было времени, средств заниматься детьми. Да и веры особой в детей не было. Это порождало у подростков желание выходить на улицу, доказывать, что они что-то могут. Я знаю, каково это работать на стройке, имея диплом сварщика, потому что тебя выгнали из школы и пришлось идти в ПТУ, каково сдавать 16 раз экзамен по математике в универе и сбегать из дома, чтобы заниматься брейком. Но когда МОК несколько месяцев объявил о включении брейкинга в олимпийские дисциплины, и мы начали подготовку сборной, моя бабушка позвонила мне и сказала: «Вы молодцы, я горжусь тобой». Это было очень трогательно.
Где в Харькове была «точка сбора»?
Магазин Green Screen и команда единомышленников — Влад Зюбан, Тоня и Таня Рюховы. Вокруг них в Харькове начала собираться тусовка. В 1999 году не было отдельных объединений граффити-райтеров, рэперов, би-боев. Молодежь приходила, покупала аудиокассеты, диски, видео-кассеты, мерч и общалась. Эти небольшие вечеринки и любительская телепередача о хип-хопе «Рэп-обойма» на Харьковском ТВ превратились в международный Хип-хоп фестиваль «In Da House», локальный бренд-фест «ХарьковРапаСити», BREAKIDZ, «Битва Харькова», JamMaster — события, которые стали известными по всей Украине. Так Харьков получил неформальное звание Хип-хоп столицы Украины.
Помню, мы смотрели записанный на видео-кассеты брейкинг с американскими, французскими и немецкими бибоями и бигерл, потом покупали ДВП, бросали на землю и пытались повторить на ней трюки. Вокруг нас собиралась маргинальная на то время молодежь с сигаретами в зубах. А мы танцевали везде: в подъездах, на переменах в школе, во дворе. У нас на Салтовке (район в Харькове – авт.), в каждом дворе начала появляться своя команда. Постепенно это все трансформировалось в собрания, регулярные тренировки и создание собственных команд и участие в баттлах от Green Screen.
Этот магазин все еще работает?
Нет, в 2006 году магазин Green Screen закрылся и все умерло. Но мы же были неугомонными, мы хотели продолжить танцевать и делать хип-хоп. В один день ребята из команд H-Blast, Nuclear Pacmans и Mary Jane собрались и поняли что хотят создать единую команду, серьезно продвигать брейкинг, хип-хоп культуру. Так я, Валера Бычков и Витя Чулановский пришли к Владу Зюбану и Тане Рюховой, и спросили, не против ли он, если мы продолжим их дело. Они передали нам все авторские права на Breakidz, JamMaster, Битву Харькова, выразили респект, и пожелали удачи, при этом никаких бумаг «о передаче прав» не было и по сей день нет.
За 8 лет мы трансформировали брейк баттлы Breakidz, Битва Харькова, JamMaster, которые стали международными, андеграундными мировыми баттлами в Украине. Breakidz и Битва Харькова стали трамплином в Европу для украинских брейкинг танцоров и команд. Украинских би-боев, бигерл и целые команды стали звать на фестивали по всему миру. Мы проводили отборочные туры на JamMaster на фестивалях в Европе, Азии. Когда мы приезжали в Париж, жили в пятизвездочных отелях, к нам относились как звездам. А когда возвращались назад, мы были никто. Мы не представляли никакой ценности ни для города, ни для страны. Думали, почему так? Мы даже назвали этот феномен «известные бомжики».
В 2014 году в Харьков на финал фестиваля должны были приехать участники из 16 стран. Но пришла война и все закончилось. Европейцы боялись и отказывались приезжать в Украину. Это отрезвило. Мы поняли, что у нас ничего нет. Только брейк-школа, обычная работа и сундук накопленных идей и мечт. Мы сбросились последними деньгами, взяли в аренду помещение, сделали сами ремонт и открыли «Брейк-данс центр». Это было пространство на 200 квадратных метров. Начали регистрировать общественную организацию. На это ушло полтора года. Никто не понимал наш устав или что такое брейкинг и хип-хоп. Начали общаться с городской властью, организовывать фестивали. И в 2015 году получили грант от USAID на проект «Breaking culture». Везде была война, а мы на контрасте делали мастер-классы в районах, в парковых зонах, сделали фестиваль BREAKIDZ на 10 тысяч людей на площадке возле ХНАТОБ, привозили из Европы и США участников. Сняли документальный фильм об уличной культуре, перевели его на английский язык и опубликовали на известном брейкинг-канале BBOYWORLD. Так про нас узнали во всем мире.
В этот период у вас происходит очень важное событие — харьковский Департамент молодежи и спорта принимает разработанную с вашим участием программу развития уличных культур на 2015-2020 годы. Хотя обычно городская власть неодобрительно относится ко всем молодежным неформальным движениям. Как вам это удалось?
Мы показали, как мы можем изменить город. Мы сняли документальный фильм «С улицы к успеху», организовали тур по стране — объездили 24 города. Мы сформировали среду неформального образования на базе проекта «Форум уличных культур», делали контент об уличной культуре, запускали проекты в школах. А уже благодаря городскому финансированию создали три парка уличных культур в Харькове. Разработали концепции урбан-парка, урбан-кемпа, урбан-центра в дворе, школе, которые можно использовать в других городах. Сейчас наша инфраструктура стала частью городских перемен. Ежедневно наши урбан-парки посещают от 3 до 5 тысяч людей ежедневно. Появились места, где молодежь может заниматься уличными культурами, играть в стритбол, заниматься паркуром, воркаутом. Но еще туда приходят семьи с детьми. И это стало порталом чего-то современного, чего-то, что всем нравится. А то, что всем нравится, нельзя не поддерживать.
Но каково назначение этой инфраструктуры? Не только же ради того, чтобы всем понравиться?
Нет, это приятный, но побочный эффект. Для нас это инструмент работы с обществом. Мы хотим создать условия для развития молодежи, забрать с улицы подростка, который ничего не делает, и показать ему путь, в который он может влюбиться. Мы хотим, чтобы в 18 лет молодой парень или девушка знали что им надо, а не говорили: «Мама, шо делать?». Это большая проблема на самом деле. Сейчас много детей не знают, чего они хотят. Родители везде «подсовывают им соску» и дети не понимают, к чему они хотят прийти. Мы хотим дать им этот путь. Это жизненный путь, он креативный, соединяет разные бизнес-модели, несет пользу для общества, социализирует, меняет инфраструктуру города и жизнь людей вокруг.
Ваш совместный с УКФ конкурс идей проектов уличных культур — он тоже об этом?
Мы помогаем командам, общественным организациям, активистам, лидерам, предпринимателям из разных городов воплощать свои идеи в сфере уличных культур в реальность. Бюджет программы — 10 млн грн. Мы уже получили 316 заявок со всех областей Украины, из которых отобрали 120 лучших идей. Они прошли обучение грантовому менеджменту и уже показывают очень хороший результат. Это, кстати, первая целевая грантовая программа в Украине, направленная на развитие уличной культуры. Когда примут Закон о молодежной политике, в Украине появится «Украинский молодежный фонд», который будет действовать похоже на УКФ, поддерживая инициативы в молодежной сфере. Уличные культуры в том числе.
Вы говорили об уличной культуре как о территории свободы и творчества. Но многие ваши проекты направлены на сотрудничество с государством. Нет ли здесь противоречия?
Во всем мире уличная культура очень разрознена — паркурщики сами по себе, стритболеры сами по себе и т. д. У нас же эти коммьюнити вместе. Это необычно для других стран, но мы видим здесь много плюсов. Мы показываем другим эту синергию и сами верим в нее. Ведь сам по себе скейтбординг или паркур или другие виды уличных культур, к примеру, не могут быть сильными, но когда они сочетаются с другими видами, то дают ценность для городов, правительства, бизнеса и в целом для общества, это становится целым движением, мимо которого просто так не пройдешь. То же и с господдержкой. Мы видим возможности и используем их. Никто из министерства не придёт во двор, чтобы рассказывать пацанам и девчонкам, как им выполнять движения в брейке. Но будет круто, если чиновник скажет — вот вам удобная площадка, растите, развивайтесь, прославляйте вашу страну.
Кстати, об этом — почему брейкинг включили в олимпийские дисциплины?
Это интересный прецедент, потому что многие виды спорта давно добиваются олимпийского признания. Брейкинг вообще — не спорт. У нас нет системы оценок, общего рейтинга, каких-то сводов правил, федераций. Это именно уличная культура, не спорт. Но настолько популярная и известная, что МОК сами предложили брейкинг-сообществу создать новую олимпийскую дисциплину. Поэтому правильнее будет говорить о двух отдельных понятиях: «брейкинге» как уличной культуре и «олимпийском брейкинге». Сейчас все это обкатывается, вырабатываются правила, создаются департаменты брейкинга в национальных федерациях спортивного танца, ведется диалог с брейкинг-сообществом о том, как это лучше организовать.
У наших бибоев и бигерл есть шанс на медали в Париже в 2024 году?
За последние 10 лет украинские команды выиграли все батлы, какие только можно. Но это все-таки командные баттлы по принципам комьюнити. В олимпийском брейкинге будут одиночные соревнования. Потенциал есть, но нужно серьезно готовится. Мы в марте-апреле провели сборы кандидатов в сборную, будем проводить Чемпионат Украины и готовиться к Чемпионату мира в Китае. Пока что все отлично — наш бибой Lussy Sky (Александр Гатин-Лозинский) на прошлом чемпионате мира, организованном уже по спортивным правилам, взял бронзу. Думаем, в Париже у нас есть все шансы на хороший результат.
Какая польза от всего этого обычному украинцу, который далек от уличной культуры?
Все просто. Мы хотим создать ролевые модели из украинских артистов, атлетов уличных культур, чтобы мозги наших детей и подростков не разрушали какие-то «моргенштерны». По нашим подсчетам, в Украине около миллиона человек так или иначе связаны с уличными культурами, занимаются ими в центрах или просто в свободное время, для удовольствия. Сфера развивается очень быстро, и нуждается в новых окнах роста. Мы хотим помочь им найти себя, дать еще одно место, где можно самореализоваться.