«Мы хотим вернуться к практике госзаказов в киносфере»
С.К: Продолжаем. Государственный лоббизм отдельных культурных отраслей – явление довольно распространенное. Очевидно, что культура не может не быть одним из приоритетов общенациональной политики. Пример не слишком удачный, но все-таки: к Ющенко можно по-разному относиться, однако был у него «пунктик» по Триполью и он его всячески продвигал. Что, в общем, дало свои результаты. У Януковича даже намека на нечто подобное не просматривается.
(после длительной паузы) Президент определяет стратегию, дело министра - ее реализовать. Посещая города страны, Президент много внимания уделяет вопросам культуры, в том числе, ее материально-технической базе. Анализируется ситуация, даются поручения… Тактическое выполнение этих поручений и есть задача каждого министра.
За последние три года, Президентом, прежде всего, были созданы законодательные условия, которые сформировали основу для развития культуры Украины в целом.
Так, только за последний год были отремонтированы, приведены в порядок театры в Сумах, Одессе, Кировограде. В Харькове – отремонтировали филармонию, установили там новый прекрасный орган.
В 2013-м нам предстоит 1025-летие крещения Руси, в 2014-м — 200-летие со дня рождения Тараса Шевченко. Пласт предстоящей работы огромен, и Президент держит руку на пульсе.
А каков успех проектов Арсенала? Той же Киевской биеннале? Оказалось, кстати, что на биеннале приехало, аккредитовалось прессы в три раза больше зарубежной, чем украинской.
Во время проведения событий в Арсенале, не было бы посла из другой страны, который не был бы нашим гостем. Но есть много украинских политиков, которых никогда не было в Арсенале
— Наталья Заболотная, директор Художественного Арсенала
На Венецианской биеннале мы тоже «выстрелили», наш проект — с Оксаной Мась — был одним из самых посещаемых в том году.
В конце 2012-го года и вовсе знаковое событие произошло: президент подписал закон о внесении изменений в Налоговый кодекс, согласно которым вся культурная отрасль освобождена от уплаты НДС.
Разве все это не есть продвижением, лоббизмом нашей национальной украинской культуры?
С.К. Ясно. Просто мы лоббизм по-разному понимаем.
Д.Б.: Сейчас Кабмин хочет отменить половину тех льгот, которые были введены! Не попадет ли культура в «черный список»?
Нет, не попадет, ведь правки свежепринятые.
Вообще лично для меня это было очень важным моментом. Фактически, это решение стало революционным для развития культуры в Украине. В особенности — на местах, ведь там долгое время боялись вести активную деятельность, потому что большая часть средств (которых и так немного) уходила бы уплату налогов. Сейчас все деньги будут оставаться там и их можно будет направлять на реставрации, постановку спектаклей и так далее.
Я думаю, в ближайшие два года мы ощутим прорыв в развитии культуры.
К слову, уже можем его наблюдать — в кино. Кто бы что ни говорил — снимается очень много.
С.К: В большинстве цивилизованных стран киноиндустрия поддерживается государством, в том числе из пропагандистских соображений. Взять пример соседней России. Сколько снимается ура-патриотических фильмов массового проката, в том числе - исторических. Качество их "смысловой нагрузки" - тема отдельная, но факт остается фактом.
Сейчас действует другая система отбора проектов для государственного финансирования. Она обеспечивает прозрачность и независимость, но тут действительно теряется понимание того, что такое - в хорошем смысле - государственный заказ.
Мы хотим вернуться к практике госзаказов в киносфере, я обсуждал это с главой Госагентства по вопросам кино Екатериной Копыловой, и, думается, в 2013 году мы начнем двигаться в этом направлении. Предполагается, что эксперты решат, какие темы нужно задать для конкурса проектов под государственный заказ на каждый год.
Я абсолютно уверен в том, что кино должно более эффективно использоваться для нужд государства.
Д.Б: С этим связана ваша инициатива передать все финансирование государственным киностудиям?
Да. Я считаю, что национальным студиям нужно оказывать поддержку. Несмотря на то, что они, в общем-то, и сами должны искать способ зарабатывать деньги.
Но, хочу отметить, мое предложение вовсе не значит, что все деньги на украинское кино будут переданы государственным киностудиям. Деньги будут проходить через госсстудии, но это никак не уменьшит роль других предприятий, занимающихся кинопроизводством. Просто в случае, если госстудия не сможет предоставить определенные услуги для съемок фильма, эти услуги будут выполнять в других местах.
Централизация государственной поддержки национального кинематографа в руках государственных киностудий может обернуться катастрофой для украинского кино
Д.Б: Кто станет определять: может ли студия предоставить эти услуги, или нет?
Продюсеры фильмов. Грубо говоря, продюсер приходит на госстудию и просит определенную модель камеры. Если такой камеры на студии нет, ее берут в аренду в другом месте.
Д.Б: Выходит, продюсеру в любом случае нужно будет в первую очередь прийти на поклон на госстудию?
Нет. Просто оформление документов на фильм будет происходить вместе с госстудией. Это обеспечит более прозрачное прохождение финансов.
Д.Б: Более прозрачное? При наличии еще одного посредника?
Госстудия — не посредник, а госпредприятие сферы кино.
Д.Б: Тогда я не понимаю, зачем ввязывать госстудии, если потом все равно может выясниться, что они не могут снять кино?
Для того, чтобы стимулировать их развитие. Если на киностудиях появятся деньги, им будет легче найти новых инвесторов.
Поймите, речь идет об услугах, оказать которые будет предложено государственным киностудиям. Если они не справятся из-за нехватки какого-либо оборудования, оно будет браться в аренду.
«Нет ничего плохого в том, что картины из музеев висят в госучреждениях»
С.К: Арендные отношения в культурных институциях — дело более чем непрозрачное. Татьяна Черновол недавно писала на LB.ua об истории с антикварным шкафом 16-го века, который театр имени Леси Украинки взял в аренду у СБУ. В итоге шкаф очутился в лапах у Табачника, и с тех пор его никто не видел.
В принципе, не секрет, что чиновники очень часто используют свое положение, чтобы присвоить предметы искусства. Просто звонят в музей и просят картины, якобы для украшения кабинета. А потом эти картины исчезают. Как такие процессы могут регулироваться?
Д.Б: Вы и сами, кстати, заявляли, что будете инициировать создание специального фонда, из которого чиновники смогут "брать в аренду" картины для кабинетов. Далеко ли продвинулось его создание?
Следует выделить бюджетные деньги для закупки картин современных украинских художников, которыми потом можно будет украшать кабинеты. Но самые лучшие картины закупаются музеями в свои коллекции, которыми они, потом, кстати, могут и обмениваться.
Музеи, ведь, и сами не против того, что у них берут эти картины. Кроме того, никто не запрещает им регулярно проводить акты сверки предметов, которые они отдали, например, в Кабмин, или Администрацию президента. Представить себе, что кто-либо из министров берет такую картину под мышку и выносит из Кабмина, очень сложно. Давайте не будем искать «бабаев» в Кабмине или в АП.
С.К: Любой чиновник может получить из запасников музея любую приглянувшуюся ему вещь. И последующая ее судьба, зачастую, теряется. Вы это знаете. Музеи не имеют такого влияния, чтобы потребовать свои картины - если их не вернули в срок - обратно. Может, стоило бы инициировать законопроект, регулирующий такого рода «арендные» отношения?
Чиновник, как физическое лицо, сам не может брать картины.
Просто нужно выполнять ныне действующие законы.
С. К. У вас достаточно времени было для урегулирования процессов. Для того, чтоб выступить с усовершенствованной законодательной инициативой.
(вздыхает) Проблема с пропажей картин возникла в 2011-м году. Тогда пытался разобраться: что и как, но не так-то это просто.
Но, механизм, конечно, необходим. Особенно при смене Кабинетов министров - должен составляться дополнительный акт сверки того, что висит в кабинетах и того, что музей отдал учреждению во временное пользование.
В любом случае, я считаю, что нет ничего плохого в том, что картины из музеев висят в госучреждениях. Когда они лежат в запасниках, их никто не видит, а в Кабмин, например, приходят сотни людей, которые могут посмотреть, в том числе, и на хорошие картины хороших украинских художников. Мало кто из чиновников может себе позволить их купить.
С.К: Если люди себе покупают часы за сотни тысяч долларов, думаю, что полотно украинских художников вполне в состоянии себе позволить. Просто не факт, что они в этом что-то смыслят.
Думаю, многие понимают: эти картины — намного ценнее, чем какие-то там часы.
«Регистрировать коллекции никто не заставляет»
Д.Б: Давайте поговорим о коллекциях, раз уж начали беседу о том, кто и что покупает. В законопроекте о культурном наследии, разработанном Минкультом, прописана норма, обзывающая коллекционера регистрировать все предметы своей коллекции, купленные заграницей, а также регулярно их экспонировать. Почему в министерстве считают, что коллекционерам будет выгодно это делать?
Во-первых, в этом законопроекте нет нормы, согласно которой коллекцию нужно обязательно выставлять в музее. А во-вторых, регистрация предмета, купленного за границей, осуществляется по усмотрению владельца. Свое приобретение можно и не «светить», но регистрация дает собственнику возможность свободно потом вывозить данный предмет на протяжении 25 лет куда угодно. Однозначно, эта норма простимулирует коллекционеров в вопросе регистрации.
Самый главный вопрос заключается в том, как видит свою миссию министр культуры. Это должна быть личность высокого уровня, которая будет отстаивать свою отрасль, не просто сидя в приемной у премьер-министра. К сожалению, за 20 лет независимости Украины у нас еще не было ни одного такого министра
— Константин Дорошенко, куратор
С.К: При этом сами коллекционеры жалуются, что без взяток или огромных налогов, которые налагаются на предметы, ввозимые в Украину, ввезти сюда что-либо вообще невозможно. А они покупают эти предметы легально, оформляя все нужные документы.
В свое время, мы проводили много встреч с таможенниками и урегулировали эти вопросы. А сейчас я работаю над тем, чтобы все предметы искусства или археологии, которые к нам ввозятся, не облагались налогом.
С.К: С этим понятно, а что с регистрацией коллекций? Предположим, рядовой коллекционер свою зарегистрирует, но я не верю в том, что кто-нибудь из высокопоставленных чиновников (у которых как раз самые ценные художественные произведения хранятся) действительно свою коллекцию зарегистрирует и выставит на всеобщее обозрение в музее. Если эта норма не работает, зачем она вообще нужна?
Такой нормы в нашем законопроекте нет. Но, я хочу отметить, все строгие меры, предлагаемые в проекте закона о культурном наследии, призваны, в первую очередь, дать по рукам «черным археологам». Из-за их деятельности Украина теряет очень многое.
Вместе с этим, я готов встретиться с коллекционерами в рамках Музейного совета и обсудить проблемы в этой области. Мы должны понимать, государство никоим образом не должно вмешиваться в дело частных коллекционеров. Любая ценность, которая ввозится в Украину, должна регистрироваться, но никаких посягательств на нее со стороны государства быть не должно.
С.К: И, наконец, последний вопрос. Вы перечислили планы министерства на 2013 год. Вполне возможно, что воплощать их будете уже не вы (интервью записывалось на минувшей неделе, когда еще не был назначен министр культуры. – С.К.). Если решение президента будет не в вашу пользу, чем вы станете заниматься?
Я об этом еще не думал. Но надеюсь, что совсем без дела не останусь. В принципе, самое главное для меня – это остаться в команде культурного сообщества, с которым я наладил связь за последние годы.
Любое решение президента насчет министра культуры будет правильным. Главное, что я стоял у истока очень важных для украинской культуры тенденций. Это и развитие музейного движения, и проведение национального театрального фестиваля, и так далее — по отраслям.
Надеюсь, пройдет немного времени — и мне простят тот промах в кадровых вопросах, который я допустил, будучи министром. Ведь моей основной целью было сдвинуть позицию Министерства культуры с мертвой точки и сделать так, чтобы оно не было где-то на задворках, как зачастую происходило.
Неважно, какой будет фамилия следующего министра. Если это буду не я, то готов помочь тому, кто придет на мое место. А я благодарен президенту за эту возможность, за то, что я побыл министром и сделал то, что сделал. Я думаю, мы еще споем!