Конституционный суд Молдовы, нежданно достав из забвения трехлетней давности запрос Либеральной партии о конституционности нейтралитета (а принцип нейтралитета прямо прописан в 11 статье молдавской Конституции), вынес по нему решение.
С одной стороны суд признал, что принцип нейтралитета не противоречит остальной части конституции и не может быть оспорен даже в том случае если часть Молдовы оккупирована. Но с другой стороны судьи отметили, что около 11% территории Молдовы действительно оккупированы российской армией и незаконными вооруженными формированиями.
Кроме того, по мнению судей, конституционный нейтралитет не препятствует участию Молдовы в миротворческих операциях и в совместных военных учениях - если это отвечает интересам безопасности страны. Не препятствует нейтралитет и военному сотрудничеству с целью защиты территории Молдовы от оккупантов - ну, не то чтобы вот прямо и конкретно российских, а вообще оккупантов. Словом, нейтралитет должен быть инструментом для обеспечения безопасности государства, а не существовать как правовая абстракция.
Всё это, естественно, изложено обтекаемыми фразами и с большой осторожностью. Никакого бряцания оружием. Но вот российские войска в Приднестровье - они, всё-таки, оккупанты.
Решение КС пришлось на майские праздники и реакция была довольно вялой. Только пророссийский президент Додон, любимец пророссийской части молдавского электората, мужчина весьма говорливый и пронырливый, но к счастью не наделенный существенными полномочиями, высказался в том духе, что, мол, знаем мы откуда ноги растут и чей заказ выполняли судьи. И вообще у них у всех второе румынское гражданство. Но, поскольку в Молдове иметь второе гражданство не запрещено, то реплика повисла в воздухе. Оспорить же решение КС президент не может. Единственный вариант - иск в Европейский суд, но шансы на выигрыш дела равны нулю.
Решение КС выглядит хорошо просчитанным ударом именно по Тирасполю. По времени оно совпало сразу с тремя событиями. Во-первых, с очередной поездкой главы приднестровской администрации Вадима Красносельского в Москву с челобитной о спасении от совместных молдово-украинских пограничных и таможенных постов на приднестровском участке границы.
Во-вторых, с волной «победобесия», традиционно накрывающей "Приднестровье – часть России" к очередному 9 мая.
А в-третьих - к готовящемуся визиту в Кишинев и в Тирасполь российского посла по особым поручениям Сергея Губарева. Губарев приезжает как раз для обсуждения «рисков, связанных с введением совместного молдавско-украинского контроля на пункте пропуска Кучурган». Так что теперь российскому послу придется ехать уже в официальном статусе представителя страны оккупанта. Разумеется, это не ново и привычно для российской дипломатии. Но, тем не менее, некую дистанцию решение КС создаст и целый ряд возможных тем для обсуждения может закрыть.
Кроме того, решение Конституционного суда показывает приоритет в противоборстве двух планов по решению приднестровской проблемы, которые конкурируют сейчас в Молдове.
Проект «ПМР» на пути к закрытию
В экспертном сообществе Молдовы сейчас появилось уверенность, что закрытие проекта «Приднестровская Молдавская Республика» стало неизбежным.
Во-первых, потому что Москва не рассчитала свои силы и, попав под санкции, вынуждена сворачивать второстепенные направления. Непризнанный анклав, не имеющий с Россией общей границы, постоянно требующий дотаций и помощи, и, к тому же, то и дело ведущий собственную игру, вопреки воле Москвы - очевидный кандидат на сокращение.
Во-вторых, Запад сегодня тоже более чем когда-либо готов поддержать любые проекты по удалению России и российских войск из региона.
И в-третьих, Украина после 2014 года существенно пересмотрела отношение к «ПМР» и готова серьёзно помочь Молдове в борьбе с сепаратизмом. Планируемое введение совместного контроля на приднестровском участке украино-молдавской границы - яркий пример такой готовности Киева.
Что касается самого Приднестровья, то власти «ПМР» предсказуемо отвергают любые варианты возврата в Молдову. Чтобы понять причины их упорства, следует уточнить некоторые понятия, вспомнив о том, что Приднестровье и «ПМР» - совершенно разные вещи. Приднестровье это конституционная территория Молдовы. «ПМР» - незаконный режим, захвативший и контролирующий эту территорию.
Так вот, в настоящее время Приднестровье для «ПМР» - высокодоходный бизнес-проект. Администрация «ПМР» предоставляет захваченное ей Приднестровье в качестве территории, пригодной развертывания на ней различных видов нелегального бизнеса - за долю в доходах от этого бизнеса. И хочет сохранять за собой эту возможность максимально долго.
При этом, экономические трудности, которые якобы испытывает Приднестровье, затрагивают исключительно его население, фактически захваченное структурами «ПМР» в заложники. Само же "непризнанное Приднестровье" - это успешный и высокодоходный криминальный анклав. Инвесторы и владельцы незаконных бизнес-проектов, реализуемых в нём, разбросаны по всему миру. Они коррумпировали и превратили в своих лоббистов множество чиновников из различных стран и структур. Всё это, вместе взятое, обеспечивает администрации «ПМР» поддержку, в том числе и на международном уровне.
Переговоры в формате «5+2»: ничего не дали и не дадут
Представители «ПМР» ничего не хотят менять в сложившейся ситуации, а остальные участники вместо того, чтобы констатировать эту деструктивную позицию и выйти из ставшего бесполезным формата имитируют бурную деятельность. Они пытаются решать третьестепенные вопросы, отставив в сторон принципиальные. Естественно, ни о чем договориться они не смогут. В том числе и по третьестепенным вопросам. Как показывает опыт последних лет, все достигнутые в рамках формата 5+2 договоренности время от времени рушатся и стороны возвращаются к исходной точке. И так по кругу - снова и снова.
Можно ли сдвинуть переговоры с мертвой точки? Можно. Нужно всего лишь изменить ситуацию вокруг "ПМР". Например, так, чтобы удержание захваченного Приднестровья перестало приносить администрации «ПМР» доходы и стало приносить одни только неприятности.
Или, напротив, предложить администрации «ПМР» нечто более выгодное чем её сегодняшнее положение. Только тогда у «ПМР» и появятся мотивы для реального участия в переговорном процессе.
Кстати, ориентировочная оценка доходов, принесенных криминальным бизнесом, развернутым в Приднестровье в 2016 году колеблется от 2 до 4 миллиардов долларов. Столь большой разброс возник оттого что официальных отчетов о криминальных предприятиях, естественно, не существует. Но даже если речь идет о $2 млрд. - то и это тоже значительная сумма, от которой просто так, по доброй воле, никто не откажется.
Вопрос, таким образом, упирается в мотивацию. И вот тут у авторов планов и возникают существенные расхождения.
Два плана, две истории, два подхода
При таких исходных условиях в Молдове возникли два плана завершения конфликта, конкурирующих друг с другом. Первый – план урегулирования, продвигаемый президентом Игорем Додоном. Второй – план реинтеграции, разработанный Институтом Эффективной политики (ИЭП).
Одной из сил, которая ведет сегодня борьбу за контроль над Молдовой, является Россия. Она хочет "уйти, чтобы остаться" - вернуть Приднестровье Молдове и слить ей главарей «ПМР» - но взамен получить возможность диктовать Кишиневу его внешнеполитический курс. Эти намерения нашли отражения в плане, продвигаемом пророссийским президентом Игорем Додоном.
Хотя по озвученной версии этот план был разработан некими "экспертами Партии Социалистов", где председательствует Додон, реальное происхождение документа становится очевидным при сопоставлении с российским "планом Козака" 2003 года. План предлагает урегулировать конфликт путем федерализации Молдовы – то есть, путем принятия в государственную систему Молдовы сложившихся в Приднестровье структур. Это примерно то же, что Россия пытается провернуть на Донбассе. Или, обращаясь к художественным образам, как если бы Глебу Жиглову предложили не отлавливать банду "Чёрная кошка", а вступить с её руководством в переговоры с целью включения банды в структуру Отдела по борьбе с бандитизмом.
Что касается последствий реализации такого плана, то он неизбежно приведет к установлению полного контроля России над Молдовой. Причин тому будет, как минимум, две.
Во-первых, две автономии - Приднестровье и существующая уже Гагаузия, которые де-факто полностью контролируются Россией, получат возможность блокировать любой внешнеполитический шаг Кишинёва.
А, во-вторых, как и в плане Козака, в плане ПСРМ есть пункт о демилитаризации Молдовы и о полном роспуске молдавской армии. Так что даже в том случае, если попытка выйти из-под российского влияния всё-таки будет предпринята и не окажется заблокированной законными средствами, лишенная армии Молдова станет легкой жертвой парамилитарных формирований, действующих "именем народа". Такие формирования могут быть легко созданы в пророссийских автономиях.
Эта схема хорошо известна в последние годы и применялась с разным успехом в Крыму, на Донбассе и в Черногории. Однако во всех случаях "вежливым человечкам" можно было противопоставить вооруженную силу. Российские кураторы Игоря Додона хотят сыграть на опережение - и лишить Молдову такой возможности.
Кроме того, интеграция криминальных, по своей сути, приднестровских структур в Молдову вызовет криминализацию всей Молдовы в целом - до приднестровского уровня. А коррупция и криминал всегда тяготеют к "русскому миру" как к исключительно благоприятной для них среде обитания.
План Института Эффективной политики первоначально возник на основе серии докладов и статей о ситуации в Приднестровье - часть из них доступна на сайте института, часть - на сайте www.ava.md.
Этот план предполагает полное отрицание даже намека на легитимность всех сепаратистских структур "ПМР", пусть даже и частичную. Приднестровье в рамках этого плана рассматривается как захваченная территория Молдовы, превращенная «ПМР» в криминальный анклав, который неизбежно разлагает любые граничащие с ним территории - особенно тогда, когда границы контролируются слабо, а с анклавом идет экономическая деятельность. А поскольку срастание с криминалом пронизало за четверть века всё приднестровское общество, в нём закономерно царят произвол и отсутствуют любые гражданские права и свободы.
Как следствие, никакие "выборы" и "референдумы", проведенные там, не могут приниматься во внимание - это лишь симуляция, прикрывающая фактический захват в заложники всего населения региона, не вовлеченного в криминальные схемы. Референдум о дальнейшей судьбе Приднестровья, разумеется, возможен и даже желателен, в качестве прививки от рецидивов сепаратизма. Но он может быть организован только властями Молдовы, только для граждан Молдовы и только после восстановления в Приднестровье всех полномочий конституционных властей Молдовы.
План ИЭП принципиально не использует термин "урегулирование" и говорит исключительно о "реинтеграции". Речь идет о реинтеграции в Молдову жителей региона, в том числе и большинства из тех, кто сегодня работает в незаконных структурах, но не совершил при этом серьёзных преступлений. И - это самое важное - проявит лояльность и готовность сотрудничать с Молдовой уже на раннем этапе реализации плана. То есть, план ИЭП предполагает работу непосредственно с жителями региона, через голову незаконных сепаратистских структур.
Для такой работы предполагается создание специальной структуры на базе нынешнего Бюро Реинтеграции, но значительно расширенного и переосмысленного, с широкими полномочиями и ресурсами для их реализации. Всем функционерам «ПМР» должно быть предложено, не ставя об этом известность администрацию региона, пройти регистрацию в этой структуре и подписать Меморандум о поддержке территориальной целостности Молдовы и о готовности к сотрудничеству с молдавскими властями - а в дальнейшем сотрудничать с ними. Те, кто пройдут эту процедуру и будут добросовестны и старательны в ходе такого сотрудничества, могут рассчитывать на «прощение грехов». Но никаких индульгенций «просто так» не предполагается в принципе.
Ряд структур «ПМР» предлагается запретить специальным законом - и упоминаться только вместе с фразой «организация, запрещенная в Молдове». Например: "МГБ ПМР" (запрещенная в Молдове). Членство в этих организациях должно уже само по себе быть основанием для привлечения к уголовной ответственности. С момента принятия закона сотрудникам таких организаций предлагается дать срок для выхода из них и регистрации в Молдове. В сочетании с добросовестным сотрудничеством с молдавскими органами следствия это освободит их от уголовной ответственности за членство в запрещенной организации. Именно так, сочетая давление с вознаграждением за лояльность, предполагается разложить и демонтировать структуры "ПМР".
Что касается жителей Приднестровья, не вовлеченных в деятельность этих структур, то, согласно плану ИЭП, они должны рассматриваться как мирное население оккупированной территории, которую надо освободить от оккупантов. После возврата Приднестровья в Молдову все желающие должны получить помощь в добровольной эмиграции - а оставшиеся обязаны уважать законы Молдовы. Ну, а непризнанная «ПМР» должна быть предана забвению.
Очевидно, что никакой промежуточный или компромиссный план - между планом Додона и планом ИЭП, невозможен. Хотя бы потому, что эти планы - совершенно о разном.План Додона предлагает урегулирование конфликта вокруг Приднестровья, а план ИЭП - реинтеграцию Приднестровья в Молдову.
Урегулирование - это формальное разрешение конфликта путем достижения компромисса с криминальным режимом «ПМР».
Реинтеграция - это возвращение Приднестровья, законной территории Молдовы, и живущих в нём людей в поле молдавских и международных правовых норм. А также очистка сознания приднестровцев от многолетней пропаганды, разрушение выстроенной в «ПМР» системы криминального обогащения и включение освобожденной территории в легальную молдавскую экономику Молдовы. Более того, без полного демонтажа структур «ПМР» невозможна и реинтеграция. А возможно только «урегулирование».