“Священные моторы” за один день в Киеве показали три раза. Кажется, что от такой концентрации прекрасного кино город должен был расцвести и запахнуть. Будем надеяться, что какие-то флюиды прекрасного долетели до наших беспокойных горожан.
Леос Каракс – очень худой, грустный мужчина в темных очках – приехал в Киев уже в третий раз. На пресс-конференции сообщил, что в Киев 90-х годов для него был самым меланхолическим городом в мире. Но, видимо, в этом году меланхолия Каракса взяла верх над меланхолией города. “Священные моторы” – это очень личный фильм и представлять его приехал не режиссер, а оголенный нерв.
Переживающий гибель своей возлюбленной, актрисы Катерины Голубевой, которой посвящены “Моторы”, Каракс очень лаконично отвечал на вопросы журналистов. Последние, как всегда, не отличались особым тактом и в итоге получилось так, что спрашивали у режиссера не о нем самом, а больше как-то о себе: чувствует ли он себя русским (с чего бы это, интересно?), счастлив ли человек, надевающий на себя множество масок (это был хороший вопрос, Каракс даже призадумался), почему фильм посвящен Голубевой и так далее. Держа в руках сигарету на протяжении всей пресс-конференции Каракс давал понять, что вот-вот встанет и уйдет, и это действительно цепляло - по крайней мере, впечатлительную меня.
Как и везде, мнения зрителей относительно самих “Священных моторов” разделились. Одни превозносят фильм до небес, другие ругают за эпатаж и ставят Караксу диагноз “ему больше нечего сказать”. Между тем, как мы уже писали из Канн, в “Моторах” Каракс сказал, кажется, вообще все. Будет неудивительно, если это будет его последний фильм.
Но вернемся к нашим конкурсным баранам – они все-таки тоже важны на “Молодости”, хотя их волшебная сила тает с каждым днем.
В среду показали три фильма из конкурсной программы: “Гони бабло!”, “Прекрасная долина” и “Год, когда Долли Партон была моей мамой”. Все три по-своему интересны, но ни один из них не может в полной мере претендовать хотя бы на долю той оригинальности и свежести, которую пропагандирует “Молодость” как кинофестиваль, собирающий молодые таланты.
“Гони бабло!” американского режиссера Адама Леона показывали и в Каннах (программа Особый взгляд), и на Санденсе, и на фестивале SXSW (К югу через юго-запад), где он получил гран-при жюри. Это небезыинтересная картина о друзьях-граффитчиках, ищущих 500 баксов, которые позволят им прорваться в большой мир. София и Малкольм бомбят стены Нью-Йорка, но поворотным пунктом считают возможность разбомбить яблоко, висящее над бейсбольным стадионом, когда играют Мэтс. Ради этого они готовы пойти на все, что, конечно же, приводит к разным комедийным и не очень ситуациям – что может быть забавнее человека, пытающегося изо всех сил начать новую жизнь с завтрашнего дня.
Насколько я знаю, фильм понравился некоторым членам жюри, и не исключено, что он что-то получит. Впрочем, на фоне остальных конкурсантов “Гони бабло!” – это спасительный глоток свежего воздуха, что не может не радовать.
“Прекрасная долина” режиссера Гадара Фридлиха могла бы стать убедительной иллюстрацией краха социалистических надежд и скрытой за ними неспособности отдельно взятого человека создавать настоящие социальные связи. Главная героиня Ханна - пожилая жительница кибуца, в силу разных причин более неспособная совершать привычные социальные ритуалы: ходить на работу, посещать столовую (сердце кибуца закрывают из-за того, что она не самоокупается) и так далее. Но поскольку “Прекрасная долина” – так же медленна и однообразна, как и ее главная героиня, в фильме практически не остается жизни. Фестиваль “Молодость” моментально превращается в “Старость”, а основной конкурс претендует на звание одного из самых слабых за последние годы.
Естественно, “Год, когда Долли Партон была моей мамой” был воспринят публикой не просто как глоток свежего воздуха, а как целая инъекция спасительных витаминов. Это бойкая до раздражения история о взрослении и о том, с каким сложностями сталкивалась женщина 70-х в процессе провозглашения своих прав и свобод.
12-летняя девочка вдруг узнает, что ее удочерили и под давлением общества, решительно отказывающегося принимать какие-либо отклонения от “нормы”, отправляется на поиски своей настоящей мамы, а значит, и себя самой. Впечатлительная девочка придумывает, что ее настоящая мама – не ухоженная домохозяйка, будто сошедшая с рекламы консервов, а Долли Партон – известная кантри-певица и, кажется, само воплощение женской эмансипации.
“Год”, в принципе, очень специфическое кино, кино о феминизме для женщин, для маленьких девочек, для кого угодно, в общем, только не для придирчивой фестивальной публики. Это в условиях тотальной депрессии и подавленности унылыми историями про израильских бабушек публика, радостно всхлипывая, бурно аплодировала режиссеру Таре Джонс. Покажи публике какие-нибудь “Звуки шума” вперемешку с “Россия 88”, “Год” стал бы одним из самых слабых участников конкурса. Но в 2012 году “Год, когда Долли Партон была моей мамой” – один из претендентов на фестивальные призы.
В четверг на “Молодости”, наконец, покажут одного из заочных фаворитов – немецко-сербско-украинскую картину “Истальгия”, о которой все так много слышали, но которую пока мало кто видел. LB.ua, если этому не воспрепятствуют какие-нибудь технические неполадки, посмотрит завтра этот фильм и расскажет, действительно ли это фаворит нынешнего фестиваля.