Политика
1. Запуск системы питчингов
В 2011 году в обновленном Госкино прошел первый питчинг по новым правилам, когда государственное финансирование распределялось после презентации проектов перед экспертами и согласно оценкам от этих экспертов. Сначала Госкино профинансировало 10 короткометражных фильмов, затем начало наращивать темпы и проводить каждый год по питчингу. Так деньги на кино получили и дебютанты, и мэтры (или те, кто себя таковыми мнят), и украинский кинематограф понемногу вышел из небытия.
Очевидно, что после девяти лет активной раздачи денег стоило бы провести объективный аудит того, кому и на что дали деньги, а не ту имитацию, которую представили общественности в Министерстве культуры, молодежи и спорта. Очевидно, что за это время финансирование получали не только талантливые режиссеры, но и конъюнктурщики, и графоманы, решившие реализовать себя за государственный счет, сняв «Тайный дневник Симона Петлюры» или какого-нибудь «Запрещенного». Подобные фильмы играют на руку новой власти, выразившей желание основательно пересмотреть принцип распределения публичных денег на кино.
В 2019-м году Госкино провело сразу два конкурса (11-й – игровое кино, 12-й – документальное и анимация), но результаты первого пришлось пересмотреть по указке сверху.
Этот пересмотр, а также срыв конкурса на пост главы Госкино могут означать воцарение ручного управления в киноиндустрии, только-только начавшей нащупывать критерии оценки своей эффективности. Все эти десять лет кинематографисты обсуждали, что нужно для того, чтобы фильм окупился в украинском прокате; считать ли фильм украинским, если он снят в ко-продукции; и что нужно, чтобы попасть в Каннский конкурс или в шорт-лист на «Оскаре». Обсуждение продолжилось бы, не вломись в государственную кормушку производители сериалов, все как один после начала войны с Россией голосившие о страшном дефиците средств (из-за того, что бизнес с РФ пришлось если не прекратить, то прикрутить). В коалиции кино- и телеиндустрии создали новый закон о господдержке кинематографии, согласно которому сериалы тоже могут претендовать на государственные деньги.
2. Новый закон о государственной поддержке кино
В 2017 году этот закон вступил в силу – сначала ветированный президентом Петром Порошенко, затем – после добавления правок – им подписанный. Примечательно, что вето Порошенко наложил с нарушением, и вся киноиндустрия гадала, что это может значить. Позже стало понятно, что власть имущие тогда пытались перекроить символический пирог культурного финансирования на свой лад – кто-то считал флагманским Украинский культурный фонд, а не Госкино, кто-то пытался сместить Госкино с позиции главного раздавателя денег на украинские патриотические фильмы. Словом, ни о какой системности речи не шло, решения принимались не из стратегических расчетов, а из тактических (чего только стоит печально известное разделение миллиарда гривен на украинское кино между Госкино и Минкультом), но, как показали результаты выборов, тщетных.
Как бы то ни было, согласно новому законодательству на госфинансирование могут претендовать и сериалы, а система cash rebates должна привлечь в страну иностранные съемочные группы, которые будут снимать тут не только рекламу и клипы, но и большие проекты. Тот факт, что сериал «Чернобыль» не имел своей основной локацией Украину (сняв в Киеве несколько сцен), очевидно, многих расстроил, и ситуацию эту жаждут исправить. Другое дело, что если оставить в приоритете только телек и заманивание условного Тома Круза, чтобы он снял в Киеве сцену погони в очередной «Миссии невыполнимой», то на развитие украинского кино как искусства останется не так много ресурсов.
Впрочем, еще рано делать окончательные выводы о том, насколько эффективен новый закон – его основные результаты придутся уже на 2020-е.
3. Катерина Копылова и Филипп Ильенко
Пока конкурс на главу Госкино ждет перезапуска (первый, благодаря невидимым ниточкам, за которые дергают, очевидно, где-то на Банковой, провалился, а второй назначен, но еще не проведен), стоит вспомнить о тех, кто агентство возглавлял в 2010-е.
Несмотря на кажущиеся различия, у Катерины Копыловой и Филиппа Ильенко много общего. Оба ушли «по своему желанию» под фанфары новой власти – Копылова написала заявление об уходе сразу после завершения Майдана, Ильенко – между инаугурацией нового президента и приходом нового Кабинета министров. Понятно, что «желание» это было продиктовано политической целесообразностью, а не реальными амбициями.
И Копылова, и Ильенко оказались руководителями, на харизме которых в индустрии держалось многое. В Украине все еще действует модель, когда на одном человеке оказываются завязаны все процессы, происходящие в институции, потому что именно этот человек может постучать в нужные двери. После отставки Ильенко стало заметно, что украинскому кино не хватает хорошего адвоката с политическим влиянием, кто бы, раздав пару десятков интервью, популярно и с высокой властной табуретки объяснил, что, зачем и почему. Одной консолидации кинематографистов (хотя она очень важна и преуменьшать ее важность мы не хотим) для украинской политики образца 2019 года оказалось мало.
Институции
4. Реорганизация Национального Центра Александра Довженко
С 2011 года силами Ивана Козленко (который сначала был заместителем директора, а затем возглавил институцию) и его коллег, занимающихся музеем и научной частью, Центр Довженко из тлеющего государственного предприятия превратился в место силы украинского кино. Самое главное тут – не столько функция архивирования украинского кино, сколько концентрация смыслов об этом кино. Именно в Центре Довженко начали громко говорить об украинском киноавангарде, популяризировать фильмы 1920-х, неизвестное кино 1990-х, отвоевывая у украинского кинематографа субъектность, отнятую за время Советского союза.
Новый пункт здесь – запуск Музея кино. Решение посвятить первую выставку ВУФКУ и украинскому кино 1920-х было очевидным и закрепило результаты культурной политики Центра Довженко за последние годы.
5. Расцвет и упадок больших украинских кинофестивалей
2010-е – время бурного развития двух украинских киносмотров – Одесского международного кинофестиваля и Фестиваля документальных фильмов о правах человека Docudays UA.
Во времена запуска первого скептики говорили о том, что еще один большой кинофестиваль (вдобавок к уже давно существующей «Молодости») государству, где нет своей кинематографии, не нужен. Но ОМКФ, при всех своих недостатках, проявил упорство и теперь практически все украинские кинематографисты ездят в Одессу в середине июля. Сейчас ОМКФ пытается стать одним из ключевых кинофестивалей в регионе, наподобие таллиннских «Темных ночей» и немецкого Коттбуса, и претензия эта себя вполне оправдывает.
Кинофестиваль Докудейс шел к своему успеху дольше, многие годы оставаясь нишевым событием для любителей документалистики. Бурное его развитие пришлось, как и развитие украинского документального кино, на период сразу после Майдана. Докудейс-2014 проводился едва ли не сразу после завершения боев на Институтской, и в воздухе ощущалось сомнение по поводу того, уместен ли фестиваль в те тревожные дни. Он состоялся, и, как сейчас уже понятно, не зря – открывшись первой кинофиксацией событий Майдана и совершив одну из первых и совершенно нелишнюю попытку его осмысления.
Что до «Молодости», то старейший украинский кинофестиваль нынче переживает не самые лучшие свои годы в символическом смысле. Перенос смотра на конец мая, перетурбации в системе менеджмента и конкуренция с Одессой за украинские премьеры (еще в начале десятилетия о таком и заикаться боялись) сказались на его статусе. На «Молодости» все еще отбирают неплохой основной конкурс дебютов, но проблемы с рекламой, логистикой и закрытым фестивальным центром (им долгие годы был кинотеатр «Киев») приведут к тому, что на показы, которые в последние годы редко начинаются вовремя, доберутся немногие, и фестиваль попросту угаснет.
6. Украинская киноакадемия и «Золотая Дзига»
В 2017 году вручили первую награду Украинской киноакадемии – наш аналог «Оскара», где позолоченные статуэтки вручают в куче номинаций – от «лучшего фильма» до актерских работ, лучшего звука, грима и так далее.
В определенном смысле, основание «Золотой Дзиги» нужно было для установления в Украине института кинозвезд – чтобы актрисы и актеры, которые до недавнего времени играли или в театре, или в сериалах (или и там, и там), и ждали своего выхода на большой экран, почувствовали себя нужными публике. Ну и чтобы публика нашла, с кем себя ассоциировать – с героями своего собственного же времени и пространства, раздираемого войной, противоречиями и политическими разборками.
Парой к «Дзиге» образовалась новая национальная премия, которую вручают украинские кинокритики, под названием «Киноколо» (еще одна премия от кинокритиков вручается под эгидой Союза кинематографистов). Так можно сравнивать вкусы киноиндустрии с вкусами кинокритики и спорить о них, пока Земля не налетит на небесную ось.
Искусство
7. Новое поколение режиссеров
В игровом кино за эти годы прошумело несколько достойных полнометражных дебютов, и, если украинская машина госфинансирования не подведет, прошумит еще столько же. «Стремглав» Марины Степанской, «Домой» Наримана Алиева, «Мои мысли тихие» Антонио Лукича, «Вулкан» Романа Бондарчука, «Когда падают деревья» Марыси Никитюк, «Припутни» Аркадия Непиталюка, а в будущем – «Стоп Земля» Катерины Горностай, «Памфир» Дмитрия Сухолиткого-Собчука, «Ты – космос» Павла Острикова, «La Palisiada» Филиппа Сотниченко. Все они – режиссеры-авторы, на плечах которых можно будет при желании (самих же авторов) построить достойный украинский мэйнстрим, который придет не из мыльной эстетики телеканала СТБ, а из кино как системы знаков и ремесла.
Особняком стоят три режиссерские фигуры, которые сняли в это десятилетие свои важные фильмы, но которых сложно вписать в поколение условной «новой украинской волны»:
8. Мирослав Слабошпицкий, Сергей Лозница и Валентин Васянович
Полнометражный дебют «Племя» Мирослава Слабошпицкого стал во многом определяющим для украинской киноиндустрии. Успех «Племени», его призы на «Неделе критики», статуэтка Европейской киноакадемии, включение в списки лучших фильмов 2014 года (и даже десятилетия – по версии некоторых западных изданий) равноважны провалу, в котором оказался Слабошпицкий со своим новым проектом «Люксембург». Второй фильм режиссера продали в прокат еще на стадии разработки, его профинансировали крупные европейские фонды – как оказалось лишь с тем, чтобы вернуть затем все деньги и заморозить проект, со всеми вытекающими репутационными потерями.
О причине такого решения Мирослав (и не он один) наверняка очень интересно напишет в своих мемуарах, но пока что самый важный украинский режиссер первой половины 2010-х находится в режиме stand-by – новый фильм (похожий на «Люксембург», но с другим продюсером – Олегом Коханом) не получил финансирование от Госкино, а анонсированное сотрудничество с Дарреном Аронофски и Брэдом Питтом на фильме «Тигр» не дает о себе знать.
В отличие от Слабошпицкого, Сергей Лозница после игрового дебюта – «Счастье мое» 2010 года – не остановился на достигнутом, и за 2010-е выпустил еще три игровых картины, одна из которых снята в Украине. «Донбасс» участвовал в «Особом взгляде» Каннского кинофестиваля в 2018-м, где Лозница получил приз за режиссуру.
Сейчас режиссер работает над игровым фильмом про Бабий Яр, который также поддержит украинское государство – на сумму 49 млн грн.
В 2014-м Лозница одним из первых выдал документальную рефлексию о Майдане, которая стала частью исследования протестов на постсоветской территории. В принципе режиссер остается одним из самых скрупулезных патологоанатомов советского монстра, ужасаясь оставленному им наследию и, кажется, одновременно им восхищаясь.
У оператор и сопродюсера «Племени» Валентина Васяновича карьера режиссера игрового кино делится на периоды до 2014-го и после. До «Племени» Васянович снимал странные картины, как будто чуждые его темам и поискам. После случились «Уровень черного» и триумфальная «Атлантида», выигравшая второй по важности конкурс Венецианского кинофестиваля «Горизонты». Темы остались те же – экзистенциальный кризис и чувство потерянности, но форма обнаружилась подходящая. В «Атлантиде» дзен Васяновича наложился на актуальный политический контекст – в частности, на разговоры о том, что будет, когда война на Донбассе закончится, и эта комбинация делает его одним из важнейших украинских режиссеров 2010-х.
9. Документальное кино
Во время Майдана украинские режиссеры прогнозируемо взяли в руки камеры – ситуация диктовала эту необходимость, и не было времени размышлять, кто и когда профинансирует эти рефлексии. Результатом стал бум документалистики и постепенный её выход на новый уровень: с этапа первичного обрабатывания тем войны или Майдана на этап более глубокой проработки, когда в центре становится человеческое во всем его великолепии, а события вокруг становятся для него подходящим фоном.
Из важных документальных фильмов 2010-х – «Красна Маланка» Дмитрия Сухолиткого-Собчука, «Дельта» Александра Течинского, «Все пылает» Течинского, Алексея Солодунова и Дмитрия Стойкова, «Домашние игры» Алисы Коваленко, «Папа – мамин брат» и «Вальс Алчевск» Вадима Илькова, «Украинские шерифы» Романа Бондарчука, «Поет Ивано-Франковсктеплокоммунэнерго» Нади Парфан, «Varta1. Львов. Украина» Юрия Грыцыны, «Явных признаков нет» Алины Горловой, «Жива ватра» Остапа Костюка.
10. Анимация
Турбулентность с финансированием украинского кино на анимации сказывается ярче всего: там дольше цикл производства, и, если фильм останавливается, то останавливается надолго. Возможно, именно поэтому в Украине не появилось авторской полнометражной анимации – ей попросту не дают развернуться. За короткометражной, впрочем, следить довольно интересно: Анатолий Лавренишин, Сергей Мельниченко, Никита Лыськов сделали короткометражные фильмы, победившие на украинских кинофестивалях, а «Любовь» Лыськова и вовсе стала главной украинской короткометражной работой 2019-го года.
Из фильмов последних пары лет – «Магазин певчих птиц» Лавренишина, «петровка-реквием» Катерины Возницы, «Элювиум» Стаса Сантимова, «Девочка с рыбьим хвостом» Мельниченко, фильмы Никиты Лыськова и другие.
Нишу анимационного фестиваля вместо «Крока», который, кажется, так и провалился в шпагате между Украиной и Россией (но чьи отголоски все еще проходят в столичном Доме кино), закрывает Linoleum, ставший для анимации важной площадкой и вполне способный закрыть нужные дыры в этой части индустрии, в том числе по части образования.
***
За 2010-е украинское кино, самая тяжелая на подъем и самая затратная из всех индустрий, громко заявило о себе. К концу десятилетия спрашивать экспертным тоном «а что, у нас есть кино?» стало совсем неприлично, а прилично стало ходить на украинские фильмы и пытаться вникнуть в то, что режиссеры хотели сказать.
К середине 2019-го украинское кино начало ощущать свою субъектность, режиссеры и другие профессионалы индустрии начали объединяться в профессиональные сообщества, пытаться отстаивать свои интересы и обсуждать важные вопросы. Пока не пришел Владимир Зеленский с командой, которая ощущает себя умнее остальных в вопросах кино, потому что сняла «Я, Ты, Он, Она», фильм «Межа» и восемьсот сезонов «Битвы экстрасенсов». Теперь вопросы развития украинская киноиндустрия ставит на паузу, вынося на передний план вопросы выживания. Опять.
Исправление. 12:09. Повторный конкурс на главу Госкино все-таки назначен.