Авангард рассматривается как отправная точка исследований современного искусства, которое, так или иначе, находится с ним в диалоге. С этой точки зрения, новый визуальный язык авангарда, его выход за пределы чистого искусства в сферы утилитарного использования и социальных преобразований, являются не только и не столько инновациями по отношению к предыдущим художественным практикам, сколько фундаментом практик последующих. По замыслу организаторов, дальнейшие проекты институции – от модернизма до контемпорари – смогут эффективно использовать эту оптику, кристаллизируясь вокруг авангарда как центрального смыслового элемента. Насколько центру М17 удастся реализовать эту амбициозную исследовательскую стратегию, мы сможем оценить через несколько лет; но что касается пилотного проекта – о его образовательном и исследовательском потенциале можно судить уже сейчас.
Проект «Авангард: в поисках четвертого измерения» занимает весь первый этаж здания и даже выходит за его пределы. У входа посетителей встречает яркая скульптура «Явление» одессита Степана Рябченко (ее связь с тематикой проекта неочевидна, но в новый дизайн она вполне вписывается), а стены внутреннего дворика занимает мурал «Карта украинского авангарда» киевского стрит-артиста CHZZ (фантазия художника на тему формальных приемов авангардистов).
Первый большой зал пространства центра М17 отведен под аудиовизуальное шоу студии Front Pictures (сделала цифровую систему Киевского планетария, обеспечивала техподдержку Kyiv Lights Festival). Шоу создает зрелищное иммерсивное пространство, транслирующее на посетителей со всех четырех стен незатейливые истории о живописи как медиа и о художниках-модернистах от Мунка до Модильяни; причем из всех художников, представленных в шоу, непосредственное отношение к выставке имеют только Кандинский и Явленский.
Собственно выставочный проект занимает два оставшихся помещения арт-центра и представляет около 50 живописных, графических и скульптурных работ авангардистов из фондов НХМУ, Мистецького Арсенала, Музея театрального искусства и ряда частных коллекций. Экспозицию открывают супрематические работы Ольги Розановой и Александра Родченко – по замыслу кураторов, они являются эпиграфом ко всей остальной выставке, демонстрирующей пути развития авангарда. Первый зал посвящен возникновению новых художественных идей и нового художественного языка в 1910х, а второй – реализации этих идей в сферах театра, дизайна, архитектуры в 1920х.
Как рассказывает одна из кураторок выставки Елена Боримская (заведующая научного отдела Киевской картинной галереи), изначально заглавное место планировалось для двух других художников, столпов авангарда, непосредственно связанных с Украиной, – Александры Экстер и Казимира Малевича. Последующие же работы должны были показывать развитие их идей в среде последователей, учеников и апологетов. Однако у экспертного совета возникли сомнения в подлинности нескольких работ – в том числе Малевича, – и, не желая пополнять длинный список экспозиций фейкового авангарда, организаторы отказались от сомнительных произведений, а вместе с ними – и от изначальной логики построения выставки. Возможно, именно из-за этих пертурбаций окончательный результат получился несколько скомканным: без кураторских пояснений экспозиционная логика не прочитывается, несмотря на развернутые экспликации.
Впрочем, экспликации посвящены скорее центральному замыслу выставки. По словам второй кураторки Оксаны Баршиновой (заведующая отделом современного искусства НХМУ), основная миссия экспозиции – визуализировать Украину как место пересечения идей и людей, сформировавших авангард. Эта оптика отражена в схеме авангарда, представленной прямо на полу центрального зала: на ней представлены города и села, где работали художники связанные с украинским авангардом – от Мюнхена и Москвы до Вербовки и Чернянки. При этом кураторки не ограничились обычным набором из Киева, Харькова и Одессы, но включили также Львов и Галичину – регион, который, как правило, является слепым пятном в исследованиях, посвященных украинскому авангарду. В экспозиции это направление представлено работами Леопольда Левицкого, Павла Ковжуна и Анджея Пронашко.
Отдельно стоит отметить дизайн экспозиции, которым занимался художник Александр Бурлака – как и в предыдущем своем проекте («Курбас. Нові світи» в Арсенале), ему удалось добиться оптимального взаимодействия экспонатов с пространством. Используя свободную компоновку картин и экспериментируя с освещением, Бурлака смог «пригасить» пространство зала, слишком большого для, по-преимуществу, камерных работ. Кроме того, использование разнообразных авангардных элементов в дизайне визуально связывает воедино разные части галереи, что несколько компенсирует слабость концептуальных связей.
Камерность художественной части проекта с лихвой компенсируется размахом его образовательной программы. По сути, выставку можно рассматривать как иллюстрацию к этой программе, и шире – к проблематике, заложенной в основу экспозиции. Кураторки обещают постоянное сопровождение проекта – каждую субботу будет проходить кураторская экскурсия, в январе Елена Боримская прочитает пропедевтический курс лекций о средствах художественной выразительности, а в феврале состоится авторский курс Оксаны Баршиновой об основных центрах украинского авангарда.
Специальным гостем открытия выставки «Авангард: в поисках четвертого измерения» был корифей исследований украинского авангарда Дмитрий Горбачев. Вместо послесловия, мы публикуем его реплики о разных аспектах авангарда и их бытовании в современной культуре.
Авангард – это искусство, идущее на опережение. Я занимаюсь авангардом, и поэтому мне легко ориентироваться в современном искусстве, ведь в нем всегда есть что-то подобное. Малевич, например, очень популярен сейчас в мире – даже больше, чем Пикассо. Именно потому, что у Малевича было много опережающих идей. У него есть почти готовый концептуализм, абстракционизм, минимализм – много того, что до сих пор актуально. Или взять украинский примитивизм – Синякова, Бурлюк из соседнего зала – сейчас это тоже популярно, потому что примитив, с его архаизмом, живее профессиональных форм.
Россия делала и делает вид, что украинского авангарда не существует вообще. И приучила к этому мир. Но определить, где начинается украинский авангард, не сложно – с этим соглашаются даже сами россияне. Художники из Украины отличаются колоритами, пространственностью – это когда-то обозначила Маркаде (Валентина Маркаде, французская исскуствоведка украинского происхождения – прим. авт.). У россиян «лесная» ментальность, а у украинцев – открытое степное пространство. И это отражается в работах на чисто зрительном уровне.
Украинский авангард как термин появился в 1980 году, когда Маркаде получила заказ про Василия Ермилова как представителя русского авангарда. Она ответила заказчику из США, что это не русский, а украинский авангардист – и впервые написала об этом. Первыми же, кто начал массово говорить о том, что Малевич и Экстер – украинские художники, были немцы. После выставки авангарда Украины в Мюнхене в 1993 году, они издали «Словарь художников ХХ столетия» - и там написано, что Малевич и Экстер – украинские художники. Составители посмотрели на нашу аргументацию касательно их происхожденя – и согласились с ней. А Пикассо, кстати, этот словарь определяет как испанского художника, выдающегося деятеля французской культуры. Так же и Малевич – украинский художник, выдающийся деятель русской культуры. Но россияне не любят делать на этом акцент.
Джон Боулт (американский искусствовед – ред) когда-то сказал: после того, как открылся украинский аспект Малевича, многое стало понятным. Малевичеведы 10 лет собирались на конференции, крутились на холостом ходу без свежих идей – и вдруг спасительный украинский авангард! Сразу стало ясно, почему Малевич был бесцветным – и вдруг становится цветным. Потому что тогда он приехал в Украину, работал в Киеве – а тут яркие Богомазов, Пальмов. Потом, второй крестьянский цикл – чего только не придумывали, чтобы его объяснить. А потом оказалось, что коллективизация, Голодомор в Украине – все это на него повлияло.
Взять Родченко – у него тоже был украинский эпизод, он иллюстрировал украинские книги издательства СіМ – Село і Місто - и все офрмлял на украинском языке. Тогда, в 20х годах, вообще было престижно называться украинским художником. Тут была новая генерация, связь с заграницей – что уже было запрещено Сталиным и Ворошиловым в Москве. Началась даже миграция левых художников и режиссеров в Украину, потому что тут, благодаря Скрипнику (Николай Скрипник, нарком образования УССР, инициатор политики украинизации – ред.) можно было делать левые вещи. Тут и Татлин работал, и Малевич… пока все не прикрыли в 30х годах. 2-3 года в Украине, в Харькове был последний бастион всесоюзного авангарда. А начало авангарда – это тоже Украина, одесский салон Издебского. Потом Бенуа был ошеломлен, когда из Одессы и Киева в Петербург привезли новаторских художников. Но так всегда было – европейские тенденции через Украину шли в Россию.
Авангард разрывает связь с академической традицией, с передвижниками. Бурлюк когда-то сказал, что «лапоть передвижника потерял свою убойную силу». Когда лапти появились вместо аполлонов - это шокировало, это было потрясением. Вот эту традицию авангардисты прервали. Но они черпали из другой традиции - барокковой, народной. Когда говорят, что авангард космополитичен… искусство вообще космополитично. Есть мировой стиль, на который настраиваются разные страны, и дают отличающийся результат. Вот барокко – это международное течение, но есть фламандское, голландское, итальянское, испанское, украинское, русское барокко – и они отличаются. Национальный момент не является решающим в искусстве – но все равно он заметен.
Выставка «Авангард: в поисках четвертого измерения» действует до 6.04.2019.