Актриса Оксана Черкашина стоит на школьной парте в неказистом школьном костюме, с огромным разноцветным рюкзаком за плечами и с надрывом декламирует стихотворение Роберта Рождественского «Маленький человек». «…То на всей земле не хватило мрамора, чтобы вырубить парня в полный рост!» – последняя строфа теряется в крике. Черкашина слазит с парты и спокойно сетует, что не вышло пустить слезу. И объявляет: это были последние слова патриотического толка в этом спектакле. Так начинается «ДПЮ».
Патриотизма в спектакле, на первый взгляд, и правда мало. «ДПЮ» построен в форме серии комедийных скетчей о школьных уроках новейшей истории, где изучают хронику и отдельные явления войны на востоке Украины и пытаются вместе со зрителями найти ответы на вопросы, тревожащие со временем все сильнее. Что такое родина? Кто такой участник войны, патриот и настоящий мужчина? Когда закончится война? И что делать, если навязанные пропагандой ответы на эти вопросы понемногу теряют смысл?
Зарисовки на тему школьной жизни перемежаются с документальными историями военных, их родственников и самих актеров. Так, например, один из участников спектакля ветеран Дмитрий Галка (позывной «Угрюмый») становится гостем импровизированной «встречи школьников с ветеранами». И рассказывает, как попал в плен к своим во время штурма Саур-Могилы в 2014 году – когда на шестерых военных еще было буквально полтора автомата (один из них переехал танк, объясняет Галка). Все из-за каски с вражеской символикой, которую Дмитрий снял с убитого сепаратиста – своих касок тогда тоже не было. История была бы смешной, если бы не упоминание о том, как свои дважды водили его на расстрел.
Тем не менее, нарочитая театральность, которая время от времени превращается в откровенный треш, вместе с историями, которые обычно рассказывают друзьям на кухне поздно ночью, образуют целостное и мощное высказывание. Парты в одну минуту превращаются в щиты проукраинских активистов в Харьковской ОГА, а шутливый мастер-класс по имитации смерти – в зловещее напоминание о том, как именно гибнут на войне. Ненавязчивость, с которой участники «ДПЮ» лавируют между стебом и серьезной рефлексией, избегая при этом всякой дидактики, делает спектакль неожиданно глубоким – и потому тяжелым.
Театр «Прекрасные цветы» был основан в 2011 году и работает в жанре, который сами участники проекта называют «фанк-футуризм» и который, среди прочего, является бессловесным. «ДПЮ» – первый за шесть лет спектакль «Прекрасных цветов», в котором актеры «заговорили». Началось все с харьковского проекта «Гражданский пиксель» – волонтерской программы по реабилитации демобилизованных солдат, которую организовала «Линия согласия». Активисты работали в формате playback-театра: бойцы рассказывали свои истории, а актеры «Прекрасных цветов» тут же представляли их в коротких сценках. Дмитрий Левицкий, с которым Оксана Черкашина познакомилась во время работы над документальным проектом «Мой дед копал. Мой отец копал. А я не буду», сумел преобразовать этот опыт в полноценный спектакль.
Актеры «ДПЮ» отлично выдерживают баланс между трепетным отношением к человеческой боли и едким сарказмом вроде инсайдерских шуточек о пяти процентах времени спектакля, отведенных на сцены насилия, согласно стандартам USAID (который поддержал проект). Они танцуют, едят и спорят на сцене, запросто переключаясь с чужих воспоминаний на обыденные беседы между собой. «ДПЮ» уместнее было бы назвать перформансом, поскольку он постулирует новое актерское мастерство – не играть заданную роль, а проживать собственные истории, используя инструменты разных театральных жанров.
Например, в «ДПЮ» звучат пронзительные реплики Лилии Джерипы – жены украинского военного Алексея Кириченко, который уже более двух лет находится в плену у сепаратистов. Оксана Черкашина, которая их исполняет, рассказывает: выбрала для себя эту историю, прежде всего потому, что испытывает эмпатию к героине. Сопереживание и диалог являются связующим материалом спектакля – именно поэтому такие разные опыты его участников не отчуждают их друг от друга. А ветераны способны быть на сцене полноправными участниками, а не просто живым подтверждением достоверности рассказанного. В то же время, актеры не пытаются скрыть, что этот диалог дается им тяжело: «В начале репетиций боялась Угрюмому слово сказать, а теперь возьму и пойду с ним потанцую!», – кричит в микрофон Черкашина – и вправду идет плясать вместе с Галкой.
Честность и мужество, с которым участники «ДПЮ» рассказывают о своих и чужих чувствах и мыслях о войне, подкупают и позволяют закрыть глаза на недостатки спектакля (как то: излишняя драматичность местами и слишком много дискотеки – но это, впрочем, дело вкуса). Например, Игорь Ключник говорит о том, как на время сбегал от призыва в Боснию, Артем Вусик – о взятке, которая позволила ему оказаться «військово-не-зобов’язаним», Дмитрий Третьяк – о том, как стоял за Харьковскую ОГА, но шесть раз «случайно» не оказывался дома, когда приходила повестка. Жена военнопленного злится, что его нет дома, и отказывается называть себя патриоткой, потому что «патриотки не разговаривают с сепаратистами». В «ДПЮ» также идет речь о неоднородности опыта службы, о котором часто забывают: так, диджей Анатолий Тапольский, демобилизованный военный, который тоже участвует в спектакле, рассказывает, что его пребывание в армии было довольно спокойным. И неловкий вопрос, который появляется на стыке историй о героизме и историй о страхе, оказывается озвученным: «Как вы относитесь к тому, что мы не пошли служить?». Все, впрочем, сходятся на том, что это должен быть личный выбор.
Во время обсуждения Дмитрий Левицкий упомянул, что найти в Киеве помещение для спектакля оказалось сложно – большинство площадок побоялось его показывать. Это – еще одно свидетельство уровня самоцензуры в украинском обществе, которая с каждым годом войны становится все жестче. «Стыдно, но хочется успокоиться», – произносит Оксана Черкашина в одной из финальных сцен «ДПЮ». Этот стыд накапливается в каждом из нас, независимо от того, служили ли мы, возим ли передачи на фронт или сэкономили ли на чашке кофе, чтобы пожертвовать денег на гуманитарную помощь, – потому что в сложившейся ситуации самоотдачи никогда не бывает достаточно. Стыд возникает каждый раз, когда мы испытываем «неуместные» чувства по поводу происходящего – например, усталость и желание предаться убаюкивающему эскапизму. И рано или поздно этот стыд, как и остальные «неправильные» переживания, придется переосмыслять. «ДПЮ» – это хорошая попытка начать это делать.