Требования МВФ-2. Когда «поплывет» ли гривна?

Для начала – вопрос. Знаете, в каком году Украина установила рекорд по отрицательному сальдо внешнеторгового баланса? Вижу, что большинство в курсе. Для остальных сообщу. В 2008. Да, да. Именно тогда умные люди в окружении Юлии Владимировны подсказали ей «гениальную» идею приведения граждан к всеобщему потребительскому счастью.

Экономика росла, зарплаты значительной части украинцев – тоже, ресурсов было – завались, так что идея проведения ревальвации гривны выглядела как подарок для населения, до того складывавшего обменянные доллары в кубышки. И пошли в страну авто и бытовая техника, при этом очереди на фактическое получение тех же автомобилей, если и не напоминали советские многолетние, то многомесячные уж точно.

То, что за идеей ревальвации стояли вполне конкретные импортеры, многие из которых входили в ближнее окружение ЮВТ, для многих тогда секретом не было. Впрочем, как и бредовость ситуации. Доллары, которые при предкризисном росте мировой экономики заработали экспортеры, начали массово вымываться из страны. Зато счастье импортеров было обеспечено. Мой хороший друг, имеющий в стране производство, в тот момент основанное на импорте сырья, и хороший сбыт внутри страны, при той ревальвации практически вышел из кредитных ресурсов и обеспечил свой завод сырьем на несколько лет вперед.

Чем закончился тот взрыв «потребительского счастья» общеизвестно. Кризис бахнул, как обычно, неожиданно и уже к октябрю импорт оказался практически заморожен, в сентябре гривна вернулась к довесеннему курсу, а к декабрю курс от летних 4,7 за доллар взлетел к 7,8. Надо было срочно спасать импортеров – низкий обменный курс при практически парализованных рынках сбыта мог бы закончиться уничтожением отечественной металлургии и химии в принципе. По результату того «экспериментально-кризисного» года страна оказалась в минусе внешнеторгового сальдо в размере 18, 6 миллиарда долларов. За счет безумного импорта в первые девять месяцев и остановки экспорта в последние три.

К чему все это пишу? Нет, отнюдь не к тому, чтобы в очередной раз проехаться по ЮВТ. Как макроэкономист нынешний премьер не сильно уступает бывшему. Поскольку рост внешнеторгового отрицательного сальдо за годы премьерства г-на Азарова, как говорится, на лице. Доазаровский (кризисный) 2009 – 5,7 миллиардов долларов США, 2010 год – 9,3 миллиарда, 2011 – 14,1 миллиард. В этом году, правда, можно говорить о некоторой позитивной тенденции. За девять месяцев негативное сальдо составляет 5,8 миллиарда. Правда, объясняется это в первую очередь снижением импорта почти на 12%. Поговаривают также о некоторых, скажем, сложностях в отношениях между импортерами и таможенными органами Министерства налогов и сборов. О том, что ныне у народа просто нет возможности покупать что-либо дорогое и почти всегда импортное – просто умалчиваю.

Вообще же в мире нет нескольких разных точек зрения по поводу молодых и слаборазвитых экономик. Этим путем прошли все. Япония, Южная Корея со всевозможными Сингапурами и Филипинами, Китай с Россией (правда, с Китаем все несколько сложнее). Этот принцип заключается в следующем: экономика должна пытаться производить больше товаров и услуг самостоятельно, минимизируя импорт и расширяя экспорт. И делается это лишь двумя путями. Первый, политически и дипломатически сложный. Наложение ограничений и таможенных пошлин на импортные товары. Второй. Проводя разумную девальвацию национальной валюты при гибкой и льготной для собственных производителей денежно-кредитной политике.

Десятипроцентная девальвация гривны в год, если бы правительство пошло этим путем с 2010 года, обеспечила бы:

Первое. Прибыль отечественных экспортеров (не их офшоров, а именно отечественных резидентов) увеличилась бы на 10%.

Второе. Реальная стоимость заемных ресурсов в гривнах для отечественного бизнеса уменьшилась бы на 10%.

Третье. Возросла бы стоимость некритического импорта, что создало бы основания для развития отечественного товаропроизводителя, а, возможно, и улучшению инвестиционного климата в стране (хотя последнее в значительной степени зависит и от иных факторов, с которыми в стране, мягко говоря, не все хорошо).

Четвертое. Страна бы вышла если в не позитивное внешнеторговое сальдо, то, как минимум, значительно уменьшило бы негативное.

Пятое. Значительно снизилась бы критичность зависимости от внешних источников финансирования.

Шестое. Международные рейтинговые агентства не обещали бы стране ту,.. скажем, В с минусами, которые они обещают ныне, убирая даже у самых авантюрных участников международного рынка желания рисковать в такой стране своими деньгами.

Из негатива. Доллар и критический импорт постоянно росли бы в гривневом эквиваленте. Что плохо бы сказывалось на моральном климате в стране, привыкшей все мерять в неотечественной валюте и стоимости коммунальных услуг.

Это, пожалуй, единственный негатив от гривневой девальвации. Если не сочувствовать, конечно, гривневым спекулянтам, которые за прошлые три года едва ли не на 50% увеличили свое состояние за счет гривневых депозитов в банковской сфере. Вообще же подобные вещи – приговор экономике любой страны. В которой с точки зрения рентабельности первое место занимает бизнес коррупционно-бюрократический, а второе – бизнес банковского рантье.

В любом случае, за более мягкую кредитно-денежную политику и плавающий курс гривны говорят все экономические факторы. Против – сугубо политические.

Откуда у правительства и Нацбанка страх перед тем, чтобы гривну отпустить? Неужто кто-то боится, что это приведет к гиперинфляции? К гиперинфляции приводит финансирование дефицита бюджета не через кредиты в промышленность под проценты «бери и работай», а через прямое бюджетное финансирование социальных выплат для населения при общем падении производства.

Может, боятся социального взрыва? Социальный взрыв возникает тогда, когда отечественные предприятия стоят или работают на нулевой рентабельности, отправляя работников в неоплачиваемый отпуск. Когда импорт вытесняет отечественные товары, что приводит к уменьшению золото-валютных запасов страны, как результат – к еще более дорогим кредитам и ценовой инфляции, защищающегося от убытков бизнеса.

Когда, скажем мягко, недальновидная кредитно-денежная политика правительства и Нацбанка умноженная на провокации каких-нибудь соседей или очередные проблемы в мировой экономике и падения рынков сбыта отечественного экспорта, с неизбежностью приводят к необходимости резкой эмиссии и девальвации. Тогда возникает угроза социального взрыва.

Что касается рантье. Риск не в том, чтобы при девальвации гривны в 10% в год, получать не 14%, а реальные 4%. Это как раз нормальная мировая практика. Риск в том, чтобы вкидывать гривны или доллары в банковский сектор, который берет их под такие бешеные проценты. В конце концов, кроме возможности зарабатывать на депозитах, современный мир придумал кучу других механизмов для того, чтобы «деньги работали».

Например, рынок акций, где риск, конечно, существует, но многократно ниже риска отечественного банковского сектора.

Пожалуй, после либерализации кредитно-денежной политики и «плавающего» курса гривны, либерализация технологий привлечения средств частного инвестора через акции предприятий должно стать следующим требованием МВФ к нашей стране. Но это взгляд в будущее…

Пока же все просто криком кричит, что переход к плавающему курсу и на порядки более мягкой кредитно-денежной политике уже не созрел, а перезрел. Но ныне вопрос уже стоит в иной плоскости. Даже, если это и произойдет, спасет ли это остатки отечественного бизнеса и банковский сектор, в котором «работают деньги» отечественных рантье?

Анатолій Велімовський Анатолій Велімовський , кризовий менеджер
Читайте главные новости LB.ua в социальных сетях Facebook, Twitter и Telegram