Мамы онкобольных детей выглядели растерянными и уставшими. Они наблюдали за мероприятием спокойно и на крик, в отличии от остальных участников митинга, не срывались, но происходящее между собой обсуждали активно. Их лечащие врачи уволились по собственному желанию, оставив им номера телефонов и пообещав консультировать при любой необходимости.
- Оставшиеся врачи говорят, что нужно ломать стереотипы и изменять подходы в лечении детей, что не нужно ничего бояться. Но никто не дает конкретных ответов на вопрос: кто будет лечить наших детей? Тот, кто остался в отделении, детей не долечит, - говорит Мария Коломийчук, мама 16-летней Юлии, которая три месяца назад прошла трансплантацию костного мозга.
- Нас ещё в области настроили так, что лучше команды Донской и Рыжака в Украине врачей нет. Хотелось бы верить, что придут такие же специалисты, но веры мало. Мы встречались с Садовьяк, она с нами говорила спокойно, уверяла, что приедут другие специалисты высшего класса, что будут заграничные врачи, но пока мы, кроме оставшегося Александра Лисицы, никого не видели. Ничего плохого о нем не скажу, но его одного - мало. Конкретного о нашем будущем нам тоже не говорят, - поддерживает разговор Мария, мама 17-летнего Влада Шуляки из Черкасс.
Мама 11-летнего Василия Радского Ульяна больше всего боится, что оставшийся в отделении молодой врач не справится с посттрансплантационным периодом её сына, а в приход новых специалистов она не верит: “Если сейчас в отделение придут новые люди и станут рядом с уволенным Рыжаком, то через лет 5-10, возможно, они смогут работать эффективно. Это не реорганизация центра, а его ликвидация. Какой толк с помещения, если в нем нет врачей?”, - вопрошает она. Ульяна говорит, что понимает врачей сына, которые решили уволиться по собственному желанию: "Наверное, если бы Рыжак и Донская были такими плохими, их бы коллеги не поддержали", - рассуждает она. Ульяна, как и остальные мамы онкобольных пациентов отделения, были в кабинете Ирины Садовьяк несколько раз. Там родителей успокоили и посоветовали не переживать за лечение, но заниматься ребёнком.
- Мы все разбиты и не понимаем, что дальше будет с детьми. В кабинете главврача больницы нас всегда принимают и выслушивают, но дают не те ответы, которые нам нужны. Мы хотим, чтобы наши врачи вернулись назад, мы им доверяем, - сказала Ирина Бурмий, мама шестилетней Кати.
- Мы хотим, чтобы к нам вернулись наши врачи. Если бы я была не внутри ситуации, наверное, я бы посмотрела на неё незаангажированно и рассуждала иначе, но сейчас я вижу её именно так, - резюмировала разнервничавшаяся Ульяна Радская.
Что происходит в отделении трансплантации
В день митинга под Верховной радой в отделении трансплантации костного мозга лечение проходили 13 детей, 8 из которых сейчас ночуют там постоянно. Временно исполняет обязанности заведующего отделения врач-гематолог Александр Лисица, которому чуть больше тридцати лет. Здесь проходят лечение онкобольные дети со всей Украины, которые нуждаются в трансплантации костного мозга от родственного донора с полной и частичной совместимостью. Те, же, кто нуждается в трансплантации от неродственного донора, сейчас едут за границу.
Сейчас в отделении трансплантации осталось пять врачей: два гематолога (одна из которых подавала заявление на увольнение, но должна ещё год отработать по госзаказу, потому уволена на была), один онколог, один интерн, еще один гематолог в отпуске. “По факту нас четверо, и один, не знаю, вернется ли”, - говорит Лисица. По его словам, сначала семь медсестер написали заявления об уходе, но затем шестеро заявления забрали - уйдёт только старшая медсестра. Лисица утверждает, что из референс-лаборатории ушли все, кроме одного работника, “но пока он держит это в тайне, дабы его коллеги не закидали камнями”. Ещё четыре вакансии, по его словам, пытается закрыть администрация: в понедельник на собеседования в больницу приходили первые кандидаты. Специалистов ищут даже через фейсбук-страницу больницы.
Минздрав уверяет, что "зарубежные партнеры” - врачи из клиник Италии и Латвии, согласились проводить дистанционные и выездные многомесячные консультации украинских пациентов, но ни названия клиник, ни условия сотрудничества, ни сроки работы врачей не раскрывает.
С Александром Лисицей разговор состоялся в ординаторской отделения вечером в день митинга под Верховной радой. Международных экспертов, обещанных Минздравом, на момент нашего разговора, в больнице не было.
- Почему вы не уволились? - спросила я у него.
- Я предпочитаю искать выход в сложившихся обстоятельствах. Мне кажется, что просто так уйти так много человек не может.
- Считаете ли вы, что сможете продолжать выполнять такие же по сложности трансплантации, как и до увольнения части коллектива?
- Конечно, когда в одночасье уходит значительная часть врачей, это не может не сказаться на нагрузке и функционале. Надо время, чтоб сформировать коллектив.
По его словам, сама трансплантация костного мозга технически не сложна, гораздо важнее уметь подготовить пациента к ней и пережить реакцию трансплантата против опухоли и хозяина после. Самым сложным он называет не свою текущую работу в отделении, а “построение системы трансплантации костного мозга в Украине". “Одно наше отделение эту проблему не решит. В трансплантации нуждаются 300 детей, а мы делаем ежегодно операции 20-24 детям”, - говорит Лисица.
Первую трансплантацию он провел под руководством Олега Рыжака пять лет назад, в отделении работает девять. Своих экс-начальников считает профессионалами, но в молодых специалистов верит не меньше. “Нельзя монополизировать отрасль и создавать идолов. Врачи больше не носители уникальных знаний в накрахмаленных шапках, а коллектив эффективен лишь тогда, когда возможна взаимозаменяемость”, - говорит он.
Сейчас Лисица продолжает вести пациентов после трансплантации и уверяет, что провести процедуру новым пациентам, которые стоят в очереди, можно будет, как только в лаборатории появится персонал: “Я не вижу невозможных задач и целей. Проблема временная”.
С чего всё началось
В июне этого года Дмитрий Корчинский на своей фейсбук-странице опубликовал видео, на котором мама умершего от онкологии ребенка рассказывает, как тогда ещё заведующий отделением трансплантации костного мозга “Охматдета” Олег Рыжак якобы требовал у неё взятку за трансплантацию для её сына. ”2 тысячи долларов сразу, тысячу при инграфте (приживлении клеток донорского костного мозга - Авт.) и две тысячи при выписке. Меня вызвали в кабинет к Олегу Анатольевичу, он тихонько открыл ножкой ящик и показал, куда положить”, - говорит на видео женщина. Судя по съемке, сделана она была на дне памяти фонда “Таблеточки”, а с женщиной разговаривала нардеп Оксана Корчинская.
19 июня Минздрав обратился в Нацполицию, НАБУ и Генпрокуратуру с просьбой провести проверку возможных противоправных действий сотрудников национальной детской больницы "Охматдет". Министерство заявило о том, что больница якобы завысила потребность в наиболее дорогих лекарствах на 7812 единиц (эквивалент 63,8 млн. грн в перерасчете по ориентировочной цене) при наличии 8129 единиц просроченных лечебных средств суммой более 10 млн. грн.
25 июня Минздрав сообщил о том, что проверка в больнице показала ряд нарушений, в том числе в работе Центра онкогематологии и трансплантации костного мозга: "В ходе внутренней проверки на складе были обнаружены закупленные за счет бюджетных средства лекарства, которые не выдавали пациентам, хотя в тот же самое время врачи вынуждали родителей покупать эти препараты в аптеках. Также были выявлены нарушения в процедурах заказа лечебных средств".
17 августа "за систематическое невыполнение должностных обязанностей" после двух выговоров Олег Рыжак был уволен. Минздрав заявил, что проверка выявила в его работе ряд нарушений: "неподачу заказов на закупку лекарственных средств в соответствии с Национальным перечнем основных лекарственных средств; введение в заблуждение родителей о наличии лекарств на складе больницы, что приводило к закупке родителями за собственные деньги имеющихся в больнице препаратов, отсутствие назначений и показаний для проведения трансфузии в истории болезни пациентов, несоответствие лекарственных назначений фактическому назначению препаратов крови, а также многочисленные жалобы родителей о злоупотреблении служебным положением и получении неправомерной выгоды".
Тогда же министерство сообщило, что в связи с реорганизацией "Охматдета" заведующей Центра детской онкогематологии Светлане Донской без изменения заработной платы вместо административной работы предложили должность врача-гематолога Первого педиатрического отделения консультативно-диагностической поликлиники “Охматдет”, где она отвечала бы за консультирование региональных онкологических центров и их пациентов и организацию направления их в “Охматдет”. Донская от предложенной должности отказалась, а потому 20 августа была уволена.
О реорганизации национальной детской больницы впервые заговорили сразу после назначения на должность нового главврача Ирины Садовьяк в августе 2017 года. В августе 2018 года изменения коснулись четырех центров: онкогематологии и трансплантации, токсикологии, неонатологии, офтальмологии.
Если раньше отделения объединялись в Центр со своим руководителем, то с 20 августа это звено ликвидировали и подчинили отделения начмеду больницы напрямую. Функции некоторых отделений при этом расширили, а потому переименовали. По утверждению ведомства, количество должностей и зарплаты медперсонала не изменились: из 2667 штатных должности больницы было перепрофилировано 15.
В Минздраве реорганизацию больницы позиционируют как борьбу с коррупцией, а Центр онкогематологии, состоявший из четырёх отделений называли "неэффективной административной надстройкой, которая не имела лечебных функций".
20 августа Центр детской онкогематологии и трансплантации костного мозга, который состоял из четырёх отделений, прекратил существование. Он разделился на четыре самостоятельных отделения: интенсивной химиотерапии, химиотерапии с дневным стационаром и химиотерапии онкогематологических заболеваний, трансплантации костного мозга и иммунотерапии (в который ввели должность иммунолога и предложили лечить больше детей с иммунодефицитами).
