А такие книги, такие тексты очень нужны. Как прививка от повторения жестокости, от привычки доверия идеологии. Любой идеологии. Когда-то, в конце 60-х прошлого века мой близкий друг Леонид Плющ спросил меня: «Как ты живешь? У тебя нет основания, у тебя нет идеологии, которая дает крепость духа». Тогда Плющ был идеологически убежденным марксистом. Уже во внутренней тюрьме КГБ на допросах он подтверждал это, обвиняя советскую идеологическую машину в полном игнорировании положений последовательного марксизма. Он, Леня, был прав: советский идеолог Суслов и его последыши марксистами не были. Советские психиатры излечили моего друга от марксизма. Так же, как ранее вылечили от ленинизма немолодого узника Ленинградской специальной психиатрической больницы МВД СССР генерала Петра Григоренко. Уверен, что западные конструкторы фармакологических препаратов не подозревали о таком побочном эффекте нейролептиков: побеждать, кроме шизофренических расстройств, марксистско-ленинские идеологические убеждения!
А я так и прожил свою жизнь без каких-либо идеологических убеждений. Обходился нравственными. Ну, и здравым смыслом. Когда-то в 70-ые, к нам, мирно беседовавшим у входа в барак заключенным, неожиданно подошел молодой офицерик КГБ, обслуживавший наш лагерь, и резко, нервно сказал: «Глузман, я вас не понимаю. Вы же демократ (обозначение моей масти на их гебистском сленге), а общаетесь с националистами, с армянскими, литовскими, украинскими…». Я немедленно весело симпровизировал: «Вы правы, гражданин начальник, я же антисоветчик широкого профиля!» Стоявшие рядом со мною мои лагерные друзья взорвались громким хохотом.
Сталин убивал людей не за неправильные, с его точки зрения, политические убеждения. Жестокий, циничный, коварный деспот, он убивал миллионы людей, профилактируя таким образом свою личную безопасность. Свою вечность, если хотите. Старики-двадцатипятилетники, с которыми я сидел, когда-то воевали со Сталиным отнюдь из каких-то идеологических причин. Не думаю, что защищая свою землю, свою церковь, свою родину от пришедших к тебе вооруженных варваров, ты следуешь какому-то идеологическому догмату. Ты попросту защищаешь свою родину, свою семью, свои унаследованные от предков традиции, свою культуру и т.д.
Эту, близкую мне внеидеологическую правду, молодому украинцу негде узнать. Заостренное мифотворчеством и сознательными искажениями прошлое способствует распространению радикализма. Именно на этой черно-белой почве растут ядовитые грибы всевозможных фундаментализмов и радикализмов. Здесь и сознательная забывчивость российских патриотов, не желающих помнить, какое огромное число русских людей служило Гитлеру в армии Власова. Здесь и нежелание литовцев, не всех, многих, помнить о том, как их предки уверенно истребляли литовских же евреев. Здесь же и активное, агрессивное нежелание многих «профессиональных евреев» (мое определение) помнить о той крови и о том зле, которые принесли сталинские евреи в земли, где их совсем не ждали.
Молодые люди ищут, как правило, простую правду. Друг или враг, других нет. Мы и они… Так появляются скинхеды, радетели социал-национализма, коммунисты и многие подобные им. Одна из причин – искаженное информирование молодежи псевдоисториками с выраженным идеологическим мышлением.
Их очень мало, этих книг. Горьких и мрачных. Где автор или рассказчик сообщает все, что сумел запомнить. Насильственную смерть близких и друзей, личный грех человекоубийства и светлые лица участников сопротивления в сталинских лагерях смерти. Мы, отсиденты эпохи Брежнева не знали такого ужаса обреченности. Впрочем, не менее страшным нежели сталинские пытки было пребывание некоторых из нас в специальных психиатрических больницах МВД СССР. Там был ад кромешный.
Понимаю. Я живу в эпоху Кашпировского и доктора Пи. В эпоху ничтожеств, быстро оседлавших материальные возможности профессионального патриотизма. В эпоху покупки (и – продажи!) голосов избирателей. В эпоху нежелания Президента и Законодателя создавать правовое государство. Мне очень жаль молодых соотечественников, не имеющих возможности получить прививку от лжи и жестокости.