В сентябре 2010 года министр финансов Бразилии Гвидо Мантега заявил, что «мир находится в состоянии международной валютной войны». Это заявление было вызвано проблемами, которые стала испытывать Бразилия из-за попыток множества других стран – как развивающихся, так и развитых – стимулировать свои экономики после кризиса с помощью наращивания экспорта. Инструментом стимулирования в большинстве случаев стала девальвация национальных валют – именно это явление Мантега и назвал валютной войной (другое название – конкурентная девальвация).
Что такое конкурентная девальвация
Осуществить конкурентную девальвацию – или «конкурентную не-ревальвацию», когда искусственно ограничивается рост стоимости национальной валюты против других валют – не так просто, как кажется. Ярким примером здесь может послужить украинский Нацбанк, который удерживал гривну от ревальвации в течении 2000-х с помощью непокрытой эмиссии. Вызванная эмиссией инфляция – рост цен и заработных плат – приводила к результату, аналогичному ревальвации, «съедая» конкурентоспособность украинской экономики на внешних рынках. Стимулирующего эффекта «не-ревальвация», соответственно, не имела.
Успешное проведение такой экономической политики требует, как правило, применения ограничений на свободное перемещение капитала – как это сделано, например, в Китае. Кроме того, валютная война может безболезненно вестись в условиях экономической депрессии, которая подавляет инфляцию.
Оба этих явления имеют место после кризиса и оба они сыграли роль в тех валютных войнах, на которые жаловался бразильский министр финансов. Страны, более-менее неплохо перенёсшие кризис, но страдающие от его последствий – главным в этой группе был и остаётся Китай, но сюда можно отнести и такие страны, как Израиль или Швейцария – старались сориентировать внутреннюю экономическую политику таким образом, чтобы препятствовать ревальвации своих валют. С другой стороны, впавшие в экономическую депрессию развитые страны – США, Великобритания и Япония, а впоследствии и страны Еврозоны – приступили к реализации программ «количественного смягчения» (прямого расширения денежной массы), непрямым (а, согласно некоторым экспертам – прямым и целенаправленным) эффектом которых стала девальвация их валют. Страны, не практиковавшие ни того, ни другого, к которым относилась и Бразилия, оказались в положении жертвы этих конкурентных девальваций.
Последний эпизод валютных войн, вызвавший довольно бурную реакцию в мире – объявление в середине января о будущем запуске Японией программы неограниченного «количественного смягчения». Первым с беспокойством отреагировал Алексей Улюкаев, первый зампред Центробанка России – страны, председательствующей сейчас в Большой двадцатке. Вскоре к нему присоединились министр финансов Кореи и глава Бундесбанка (Центрального банка Германии).
В чем опасность
У попыток всех одновременно удерживать свои валюты заниженными есть очевидные неприятные последствия, в основном, вызванные притоком ликвидности на финансовые рынки. Это могут быть и скачки цен на сырьевые товары, и надувание пузырей на тех или иных рынках и даже рост инфляции в средне- и долгосрочной перспективе. Кроме того, конкурентная девальвация не является чем-то бесплатным – проводящая её страна теряет покупательную способность на внешних рынках, повышая, взамен, свою конкурентоспособность.
Не это, однако, так пугает экономистов и политиков. Дело в том, что именно с валютных войн начался коллапс мировой торговли в 1930-х, во времена Великой Депрессии. В 1931 году Великобритания покинула золотой стандарт, что привело к девальвации фунта стерлинга против её основных торговых партнёров. Последние – в первую очередь, Франция – ответили не симметричной девальваций (до 1936 они продолжали придерживаться золотого стандарта), а протекционистскими мерами: дополнительными пошлинами, квотированием импорта и ограничением конвертации валюты. В ответ похожие меры были вынуждены ввести и страны, не участвовавшие в изначальной валютной войне.
Результатом стало сокращение мировой торговли на 20% и её долгосрочное отставание от мирового производства. По сути, торговые войны 1930-х на десятилетия погрузили мир в наполовину автаркическое состояние – происходивший до того процесс глобализации резко откатился назад. Это сказалось не слишком хорошо на всём мире, так как специализации и использование конкурентных преимуществ, благодаря которым мировая торговля повышает благосостояние всех стран мира, были утеряны. Особо сильно пострадали развивающиеся страны, которые смогли массово вернуться к догоняющему развитие (то есть к траектории развития, которая позволила бы им в будущем догнать развитые страны) лишь с началом новой волны глобализации в конце 1980-х.
К счастью, во время нынешнего кризиса ничего подобного, пока что, не случилось. После падения в 2008 году мировая торговля стала восстанавливаться примерно теми же темпами, что и мировое производство, да и глубина просадки у обоих была довольно близкой. Тому есть немало причин – более глубокая международная кооперация через ВТО, МВФ и другие организации и системы соглашений, глобализация производственных цепочек, наконец, элементарная память о 1930-х.
Потенциальная угроза для Украины
Потенциальная угроза торговой войны, впрочем, остаётся, да и без неё валютные войны могут иметь неприятные последствия. Для нашей страны, с её небольшой открытой экономикой, это особенно верно. Сама по себе Украина пока что остаётся в стороне от валютных войн. Наоборот, перманентная борьба с девальвацией, характеризующая нашу посткризисную экономическую политику, противоположна самой идее конкурентной девальвации.
Украина выступает в валютных войнах на одной стороне с США
Косвенно, впрочем, мы всё же в валютных войнах задействованы – через привязку гривны к доллару США. По сути, мы выступаем здесь на одной стороне с американцами. Если им удаётся удерживать доллар на относительно низком уровне, мы выигрываем точно так же, как и они.
Однако, если валютные войны перерастут в полноценную торговую войну, последствия для нас будут весьма ощутимы. При уровне экспорта, превышающем половину ВВП, нам есть что терять от схлопывания мировой торговли. Кроме того, мы сильно зависим от привлечения долгового капитала с мировых финансовых рынков. Сокращение мировой торговли скорее всего приведёт к серьёзным проблемам на них, и наша страна, и так являющаяся рисковым заёмщиком, вполне может оказаться отрезанной от внешнего финансирования. Учитывая и без того ненулевой риск дефолта , опасность этого трудно переоценить.
Впрочем, к счастью для нас, международная кооперация пока что продолжает работать, а память о 1930-х остужает горячие головы политиков. В современных валютных войнах все страны соблюдают определённые границы, а в случае явного недовольства торговых партнёров – идут на переговоры и стараются найти приемлемый для всех компромисс. Хочется верить, что так будет продолжаться и дальше.