Цифры и факты
Национальный музей Бразилии, отметивший этим летом 200-летие, был самым старым научным учреждением страны и крупнейшим музеем Латинской Америки. В его коллекцию входили артефакты, относящиеся как к естественным, так и к гуманитарным наукам. Музей был создан португальским королем Жуаном VI в 1818 году – через 3 года после того, как Бразилия вошла в состав королевства Португалия. Король стремился стимулировать научные исследования бывшей колонии, и новый музей стал коллекционировать образчики флоры и фауны Бразилии. Естественнонаучное направление преобладало и при правлении сына основателя Педру I – благодаря женитьбе на австрийской принцессе, он смог привлечь к работе в бразильском музее выдающихся европейских натуралистов того времени. Но уже его наследник – император Педру II, – переориентировал музей на изучение антропологии и археологии. После свержения королевской власти в 1889 году, музей получил новое помещение – бывшую официальную резиденцию императорской семьи Сан-Кристован, которая и сгорела в пожаре.
Коллекция музея насчитывала более 20 миллионов экспонатов, относящихся к 6 разделам: антропология, археология, этнология, геология, палеонтология, зоология. Она была результатом 200 лет исследований, раскопок и экспедиций тысяч ученых. Археологическая коллекция включала в себя более 100 тыс. объектов из Европы, Африки, Среднего Востока и обеих Америк от палеолита до XIX века. Египетский раздел коллекции – один из самых популярных в музее, – насчитывал около 700 артефактов, большую часть которых собрал итальянский путешественник Джованни Батиста Бельцони на раскопках Луксора и Карнака. Это собрание было заказано для музея Аргентины – однако из-за морской блокады во время аргентинско-бразильской войны оно попало на аукцион в Рио-де-Жанейро, где ее купил император Педру I – под влиянием массонской моды на египетскую иконографию. К самым ценным экспонатам египетской коллекции относились датированный 2700 годом до н.э. саркофаг певицы Шамоненсу (один из немногих саркофагов в мире, избежавших вскрытия), три саркофага жрецов Амона, шесть человеческих мумий и большое количество мумий животных, а также вотивные и погребальные стелы Позднего и Нового Царства.
Кроме Египта, в археологической коллекции музея были представлены и средиземноморские культуры (около 750 объектов) – жемчужиной этого собрания была коллекция жены императора Педру II, Терезы-Кристины Бурбон-Сицилийской. Императрица спонсировала археологические раскопки в родной Италии, и благодаря ей музей получил артефакты этрусского и древнеримского периодов. Среди них были детали Помпейских фресок, уцелевшие во время извержения Везувия, но не пережившие пожара. В коллекции также присутствовало собрание древнегреческих чернофигурных ваз 7-5 века до н.э., римских терракотовых амфор раннехристианского периода, танагрских статуэток эпохи эллинизма.
Но главной жемчужиной археологической коллекции музея было собрание 1800 артефактов культур доколумбовой Америки, формировавшееся исследователями на протяжении всего XIX века. В нее входили изделия из текстиля, перьев, керамики и камня, созданные народами Андских культур (Перу, Боливия, Чили, Аргентина), аборигенами Амазонки (включая редчайшие артефакты с территории современной Венесуэлы) и Мезоамериканских культур (Мексика, Никарагуа). Среди наиболее ценных экспонатов можно выделить Чилийскую мумию, датированную 3500 годом до н.э., тсантсу (высушенная человеческая голова) племен экваториальной Амазонки, антропо- и зооморфные сосуды культур Мочика, Уари, Чиму и Чанкай, а также инкские кипу (объекты узелкового письма).
Антропологическая коллекция музея считала своим главным достоянием древнейшие человеческие останки, найденные в обеих Америках: череп и тазовые кости женщины, жившей 11,5 тыс. лет назад и названной именем Лузия (по аналогии со знаменитым австралопитеком Люси). Изучение этого черепа, сочетавшего признаки характерные одновременно для аборигенов Австралии и Африки (генетически далеких друг от друга), позволило сформулировать гипотезу о заселении Америки двумя различными волнами переселенцев. В этнографической коллекции музея были собраны объекты, представляющие жизнь племен Амазонии и Центральной Бразилии: ритуальные маски индейцев Тикуна, практически истребленных во время каучуковой лихорадки, оружие коренных жителей, собранное во время «миротворческих миссий» начала ХХ века, музыкальные инструменты и уникальные записи индейской музыки, созданные с помощью фонографа.
Не меньшую ценность представляли естественнонаучные разделы музея. В палеонтологической коллекции были выставлены скелеты нескольких динозавров, сохранившие отдельные мышечные волокна. Музейное собрание птерозавров (летающих рептилий), по оценкам ряда ученых, являлось наиболее полным в мире. Многие из этих утраченных объектов были голотипами – лучшими образцами отдельного вида, имеющими особую ценность для науки. Зоологический раздел музея представлял собой огромное собрание флоры и фауны Бразилии, в том числе и реликтовых видов – одна только коллекция бабочек и других членистоногих насчитывала около 5 миллионов экземпляров. В геологическом разделе была собрана обширная коллекция метеоритов – не только из Бразилии, но и из многих других стран. Один из немногих уцелевших объектов – 5000-килограммовый железный метеорит Bendegó, найденный на востоке Бразилии в конце XVIII века. Его транспортировка в Рио-де-Жанейро заняла почти год.
Ежемесячно через музей проходило около 10 тысяч посетителей; кроме того, он являлся важнейшей практической базой для научных исследований в области истории, биологии, социологии, теологии, антропологии и даже лингвистики (благодаря уникальным артефактам, архивам и аудиозаписям, относящимся к жизни вымерших племен Амазонки, которые говорили на 160 уже исчезнувших диалектах). На момент пожара с музейной коллекцией непосредственно работало около 90 научных сотрудников. В музее также находилась одна из крупнейших научных библиотек Бразилии, насчитывавшая 470 тыс. томов, 2,5 тыс. из которых считались раритетами.
Кто виноват
Сейчас музейные сотрудники проводят каталогизацию уцелевших объектов. По грубым подсчетам, огонь уничтожил больше 90% музейных фондов – для сравнения, это в 2 раза больше, чем полная база Британского Музея. Кроме метеорита, уцелели музейный гербарий, центральная библиотека и часть коллекции позвоночных, которые находились в отдельном строении. От главного здания музея, которое также представляло историческую и архитектурную ценность, сохранился лишь фасад.
Однозначной причины возгорания пока не называют, однако катастрофические результаты пожара объясняются преступно низким уровнем технического обслуживания музея: в здании не было противопожарной системы, детекторы дыма не работали – и огонь распространился по всем этажам в течение одного часа. В пожарных гидрантах, установленных рядом с музеем, просто не было воды – поэтому бригадам приходилось ездить за водой к пруду, расположенному в 100 метрах от здания.
Дирекция музея обвиняет правительство, регулярно урезавшее финансирование: в 2015 году музей был вынужден полностью закрыть двери для посетителей, поскольку не мог оплачивать уборку и охрану помещений. Впоследствии музей восстановил работу, но почти треть его галерей так и осталась закрытыми. Текущий годовой бюджет музея, по данным местной прессы, составлял 206 тыс. реалов (около $60 тыс.) – смешная цифра для институции такого масштаба. В прошлом году музею пришлось проводить краудфандинг, чтобы собрать $15 тыс. необходимых для ремонта деревянной основы экспозиции динозавров, изъеденной термитами. О плачевном противопожарном состоянии здания руководство музея говорило с властями неоднократно – последнее такое заявление поступило чуть больше чем за месяц до трагедии.
Национальный музей – самая масштабная, но далеко не единственная потеря Бразилии. По подсчетам бразильской редакции BBC, за последние 10 лет в стране горело 6 зданий, относящихся к науке и искусству (например, Музей португальского языка в 2015 году, или Бразильский киноархив в 2016). Участники массовой демонстрации, собравшейся под стенами музея после пожара, обвиняют правительство в систематическом пренебрежении культурными интересами страны и сравнивают затраты на музей с расходами на проведение массовых спортивных мероприятий (Олимпиада-2016 обошлась стране в $13 млрд., а Чемпионат мира по футболу-2014 – в $14 млрд.).
Что делать
В связи с пожаром, правительство Бразилии объявило в стране день траура, а министр культуры Сержиу Са Лейтан пообещал выделить $2 млн. на восстановление музея. И хотя совершенно очевидно, что восполнить потери невозможно ни за какие деньги, бразильская трагедия актуализировала основные проблемные моменты современной музейной сферы. Во-первых, это тенденция к сокращению финансирования культуры, которая касается не только развивающихся экономик (вспомним политику Трампа по урезанию госфинансирования культурного сектора США). Во-вторых, это вопрос реституции: бразильская трагедия является весомым аргументом в поддержку противников возвращения перемещенных культурных ценностей в бывшие колонии, которые апеллируют к несостоятельности стран «третьего мира» обеспечить условия для хранения артефактов. И наконец, одномоментная утрата такого количества ценнейшей научной информации подчеркивает важность дигитализации музейных коллекций – Бразильский национальный музей успел перевести в цифровой формат лишь незначительную часть своих архивов.
Все эти вызовы напрямую касаются и музейной сферы Украины: вспомним, во сколько обошлась нашей стране подготовка к Евро-2012 (особенно в сравнении с финансированием музеев), об отсутствии музейных цифровых архивов, о постоянных краудфандингах и долгах за охрану НХМУ – главного художественного музея страны, о тазиках с дождевой водой в залах Одесского художественного музея (как остроумно прокомментировал директор Александр Ройтбурд, у нас катастрофа такого масштаба невозможна, так как в музеях нет такого количества экспонатов). Хочется надеяться, что бразильский пример окажет отрезвляющее влияние на акторов культурной политики страны, и нам не придется в ближайшем будущем публиковать музейные некрологи под заголовком «нет, это не Рио-де-Жанейро, это гораздо хуже».
Галерея самых интересных экспонатов, хранившихся в Бразильском национальном музее:
