4 сентября работа известного украинского художника Гамлета Зиньковского “Кажется, я нашел себя. Не потерять бы его…” на ул. Гоголя, 2А в Харькове была уничтожена жильцами соседнего дома. Прохожие сфотографировали людей, которые приняли решение закрасить работу, охарактиризовав ее как “шизофрению”, серой краской. На стене была изображена большая рука, на которой стоит человек с подписью: «Я нашел себя. Не потерять бы его…»
По словам Гамлета, “большая часть жильцов вообще-то была в восторге, но вот нашлись одни, которые прямо ненавидят и решили взять и закрасить".
Безусловно, это не первый случай, когда работа художника, из тех, что он создал стенах домов, была закрашена. Этот прецедент интересен и тем, что вызвал большой резонанс. А случилось это благодаря тому, что те, кто работу уничтожили, не остались анонимными – попавшая в сеть документация с места события за несколько суток получила широкую огласку.
Почему этот прецедент важен?
Произошло Событие, которое затронуло общественность, и стена по ул. Гоголя 2А стала местом дискуссии. Она разворачивалась как на самой стене, так и в социальных сетях и медиа. Оказалось, что многие, включая городской совет, поддерживают и гордятся творчеством Гамлета.
Но этот кейс поднимает не только вопрос о данной художественной работе и насильственгом жесте – ее уничтожении отдельными личностями без попытки коммуникации, – но и выводит дискуссию на новый уровень – о видении жителями своего города и наличии у них общих ценностей.
Кажется знаковым, что именно работа “Кажется, я нашел себя…” вызвала такое возмущение и протест со стороны местных жителей (меньшинства, как выяснили журналисты). И даже если он был не до конца осознанным, то все же является симптоматичным. Фраза “это не искусство, а шизофрения”, конечно, напоминает известное высказывание нациской пропаганды о “денегеративном искусстве”, которым было в свое время обозначено авангардное искусство.
Процесс поиска себя - часто очень болезненный, особенно для людей, которые сформировались под влиянием советской идеологии, где не стоял вопрос о поиске себя, а искусство действовало в рамках определенной партийной линии.
Уничтожение работы Гамлета можно рассматривать как некий симптом непринятия себя: работа говорит о важном процессе для каждой личности в частности и общества в целом - поиска себя. Украинское общество все еще пребывает в состоянии трансформации, отбрасывания старых стереотипов. Борясь со своими страхами, оно формирует новую субъективность.
Гамлет выносит личную историю в публичное, таким образом, персональная интенция становится неким риторическим обращением к каждому, кто его читает, и частная история обретает уровень общего нарратива. Сейчас время персональных историй, они наиболее интересны, потому что именно в них кроются детали, нюансы, полутона, от которых и зависит целое.
Общество до сих пор переваривает советское наследие, в частности, страх мыслить индивидуально, страх перед «инакомыслием». Даже когда страна поменяла имя и географические очертания, когда старые памятники снесены, а улицы переименованы, привычки и поведение изменить гораздо сложнее. Это непонимание нового мира, в котором люди находятся, как раз и создает конфликт реальностей и систем ценностей. Это выливается в замену одного порядка на другой, в частности - в уничтожение работы художника, которая приглашает задуматься о себе самом.
Искусство в публичном пространстве - почему это важно?
Особенность public art – в том, что к нему имеет доступ большая аудитория.
Находясь вне стен институций с их собственными программами, оно может особенно чутко реагировать на актуальные социально-политические проблемы, затрагивать болезненные вопросы. Также будучи тесно связанным с местом, public art трансформирует локальный контекст, стремясь создать продуктивное пространство, вовлечь в дискуссии общество, и у работ Гамлета это получается. Важно услышать разные голоса и осознавать публичное пространство как место личной ответственности каждого во взаимодействии с другими.
Стрит-арт, в частности Гамлета, является неотъемлемой частью городского ландшафта. На два миллиона жителей в Харькове совсем немного культурных институций, а стрит-арт открывает доступ большой аудитории к современному искусству, которое становится частью повседневной жизни каждого. Это такая же необходимость, как доступ к знаниям, книгам в библиотеке.
Гамлет – художник очень тонкий и сильный. Созданные несанкционированно, работы художника – это своего рода дар городу, “любить который так сложно” (фраза самого Гамлета). Они трансформируют его реальность и наполняют новыми смыслами, ведя диалог с жителями. Гамлет безвозмездно дарит свои работы городу, а значит, и принадлежат они всем, то есть, теоретически никто не имеет права ее уничтожить без согласия всех. Задача Гамлета – привнести в серые зоны новые смыслы, начать диалог с жителями, которые проходили мимо. Все-таки, это история про созидание и безвозмездное дарение: “Эти работы не принадлежат никому”, – говорит художник.
Искусство стимулирует разговор. И пусть в этот раз он начался с заявления о произведении как шизофрении, это повод не оставить его, а продолжить диалог и разобраться, в чем суть пространства «публичного». Уже третий день на стене разворачивается батл между горожанами – от нецензурной лексики до вопросов «Так лучше?», изображения Исуса с вопросом «И меня закрасишь?» и надписью «Какой Харьков – такой Бэнкси». Попытки сотрудников ЖЭКа прератить его с помощью более темной серой краски оказались тщетными. Эта история напоминает перепалку британских стрит-артистов Banksy и King Robbo, которые на протяжении почти двух лет на одной лондонской стене перекрывали работы друг друга.
В любом случае в стена, которую закрасили недовольные искусством жители, серой и безмолвной не осталась.
Что дальше?
Гамлет выбрал стратегию возвращаться и реставрировать свои работы каждый раз, когда они в этом нуждались. И результат стал очевиден, когда с годами работы стали сохраняться все дольше: ЖЭК перестал закрашивать стены в ровный цвет, граффитисты реже их тегали, а жители города начали узнавать и запоминать работы, в итоге ощущая их “городской ценностью”.
Позиция Гамлета основывается на том, что абсолютно каждый человек может самостоятельно привнести в общее что-то полезное – будь то стрит-арт, покрашеный забор или новая лавочка. Очень просто ждать всего от других, перекладывая ответственность. Один и каждый имеют значение.
То, что художника знают многие горожане и большинсто выступили против уничтожения работы «Кажется, нашел себя. Не потерять бы его…», делает работы Гамлета действительно социально значимыми. Личная инициатива художника показывает, как один человек может изменить ситуацию не только на улицах города, но и поменять отношение жителей к тому месту, где они живут. После такой большой огласки теперь стоит вопрос, готовы ли харьковчане быть в такой же активной позиции, как и художник, и увеличится ли запрос на работы Гамлета, которого одновременно можно считать как уличным хулиганом, который портит имущество города, так и одним из наиболее значимых художников в украинском современном искусстве.
У стрит-арта Гамлета нет и не будет спонсора – работы принадлежат городу и его жителям – это его принципиальная позиция. Но ввиду резонанса с предложением поддержать художника и собрать деньги на восстановление работы выступили харьковчане, опубликовав пост в Facebook.
История с работой Гамлета актуализировала вопрос о публичном пространстве – кому оно действительно принадлежит, кто имеет право на высказываание и какие методы используются в коммуникации жителей друг с другом. На мой взгляд, в Украине преобладают насильственные методы и не хватает ощущения сообщества, когда каждый – не против кого-то, а часть целого, большого организма. Это касается многих аспектов – от бытовых вопросов до политических. Но даже то, что люди готовы высказывать свою позицию уже является позитивным изменением. Теперь важно научиться открытой и мирной дискуссии. Ну а Гамлет пока будет продолжать рисовать на городских стенах, и планирует восстановить работу.