Следили ли вы за событиями на Майдане, поддерживали ли протест?
Конечно же, я следил за Майданом с самого начала, хотя в это время постоянно был в разъездах - было много спектаклей. Когда были события 18-20 февраля, я был на гастролях в Сан-Франциско. За этими печальными событиями мы наблюдали вместе с американцами, они действительно очень сопереживали всем нам.
Очень грустно, что перемены в Украине происходят ценой человеческих жизней, но глядя на то, что происходило в стране в последнее время… какой-то бунт должен был случиться. Люди слишком долго терпели и ждали «покращень».
Еще год назад я говорил о том, что все происходящее в Национальной опере Украины – это отражение всех процессов в государстве. Этот театр — своего рода страна в миниатюре, и нужно обратить на это внимание.
Я уверен, что сейчас мы находимся у истоков зарождения чего-то нового. За последние 20 лет после развала Союза мы как будто заблудились, и страна шла в непонятном направлении. Я надеюсь, что сейчас люди, которые пришли к власти, поспособствуют тому, чтобы сделать все правильно.
Одной из ваших рекомендаций является создание наблюдательного совета при Минкульте, в которую, по вашему мнению, должны войти представители из разных культурных сфер. Вы, насколько я поняла, готовы принять участии в реформировании балета? Что бы вы хотели конкретно изменить?
Не то, чтобы я предложил. Просто в балете я разбираюсь очень хорошо и могу посоветовать, что делать. Когда я приходил руководителем в театр, у меня, естественно, был план работы на несколько лет вперед. Этот план я продуктивно выполнял, даже при тех трудностях и сопротивлении, с которыми я сталкивался со стороны дирекции театра и людей, управлявших культурой в то время.
На самом деле сделать так, чтобы в театре работало все по уму, несложно. Все очень просто. Можно ориентироваться на историю и развитие других театров, их опыт. Я предложил свое содействие, потому что мне проблемы театра небезразличным, я знаю, какие у нас хорошие и талантливые артисты, и знаю, что если ничего не изменится, они просто уедут из Украины.
То есть, им нечего танцевать в украинских театрах?
Понимаете, танцовщикам нужно развитие, не только физическое, но и интеллектуальное. Мозги должны развиваться, а они развиваются только тогда, когда получают новую информацию. А ее за последние 20 лет не было, не было новых хореографов, театр существовал по системе советских времен. Конечно, во время Советского союза эта система была эффективна, но времена идут, все меняется, и систему тоже нужно менять. А тем временем из Национальной оперы за последний год ушли 7 хороших артистов.
Те изменения в театре, о которых вы говорите, связаны со сменой репертуарного театра на проектный, или же со сменой менеджмента и самого репертуара?
Конечно, ликвидировать репертуарный театр не нужно. Нужно изменить систему менеджмента.
За полтора года в Национальной Опере я увидел, как бездумно там расходуются средства, они приходили в театр из бюджета и непонятно где оседали. А ведь с таким финансированием, как у Нацоперы, можно было бы делать неплохие вещи. А этого не происходило, потому что руководство не было заинтересовано в том, чтобы что-то происходило.
Сейчас возможно изменить систему в театрах, потому что там вообще ничего нет. Можно начинать с нуля. В театре должен быть креативный отдел, отдел, занимающийся пиаром, аналитики, которые отслеживают посещаемость постановок - такие отделы есть любом театре - в Большом театре, в Михайловском, в Мариинском. Всего этого в Украине нет.
Когда я работал в Национальной Опере и мы делали премьеру «Баядерки», я предлагал поставить три или четыре премьерных спектакля подряд. Мне отвечали: “Да вы что, мы не соберем столько людей”. Как это не соберем? Как высококачественная постановка может не собирать зал? У нас были все составляющие успеха! Но руководство с трудом согласилось на два дня показа. В итоге количество желающих посмотреть балет существенно превышало количество мест. И понятно же, что такое происходит потому, что никто не думает о том, что на постановках театр может зарабатывать деньги. Выходит, что театр - на государственной дотации, а как деньги зарабатывать, никто не знает.
Имеет ли сейчас влияние на балет жена экс-президента Януковича, Людмила?
Насколько я знаю, ее влияние ограничивалось лишь поддержкой фестиваля балета в Донецке - “Звезды мирового балета”. Я общался с ней несколько лет назад и пытался обратить ее внимание на проблемы театра, но ничего не вышло.
Возвращаясь к реформе театра. Недавние скандалы с назначениями в театрах (как, например, с Троицким) свидетельствуют о том, что не все артисты поддерживают какие-либо изменения. Но нельзя же всех уволить и нанять новых, чтобы провести реформу в театре?
Нельзя, ни в коем случае. Когда я работал в Национальной опере, моей задачей было повысить уровень профессионализма в театре. В театре были люди, которые туда попадали не из-за своего профессионализма, а по звонку, по блату. Иногда пришлось действовать жестче, чем обычно, но это правильные методы, которые никем в нынешней системе не принимаются. К примеру, когда я предложил одной артистке доработать сезон, имея в виду, что он последний и ей нужно подыскивать себе другую работу, она была в шоке. При этом она довольно взрослая женщина для балета, она на пять, как минимум, лет переработала в балете, и ей и в голову не приходило, что пора уходить. Наверное, в ее глазах я был плохим человеком, но она в этот момент занимала место кого-то молодого и перспективного. Балет - это дело молодых. Мне - 35, и меня уже вытесняют молодые. К этому нужно нормально относиться.
Возможно ли в Украине провести очистку кадров в балете, есть ли, кем заменить тех, кто не является достаточно профессиональным?
Кадры всегда есть. Я всегда говорил, что у нас столько кадров, сколько нужно. Наша земля действительно рождает талантливых людей.
Нужно с чего-то начинать, поэтому в первую очередь следует обратить внимание на Национальную оперу, это ведь первый театр в стране. Нужно провести анализ работы театра за последние десятилетия, понять, что могло состояться в театре при том же финансировании, и сопоставить это с тем, что театр делал на самом деле.
Ведь я и год назад говорил, то люди, управлявшие культурой в Украине, - абсолютно непрофессиональны, он не готовы идти в ногу со временем, они - пережитки прошлого, той старой номенклатуры.
Можете назвать тех, кто кроме вас, смог бы дать советы по реформированию балета?
Сейчас я вам этих фамилий назвать не смогу, мне нужно подготовиться. Но эти люди есть, это точно. И я их обязательно посоветую, если буду говорить с министром. Нужно, чтобы к их мнению прислушались. Я работал с ними, когда был назначен художественным руководителем балетной труппы в Нацопере. И я вам хочу сказать, что после моего ухода, руководство оказывало на них очень сильно давление. Это какой-то террор, на мой взгляд.
Вас послушать, так вообще непонятно, как вас назначили худруком в такой прогнившей системе. Просто какое-то чудо.
Я был назначен при позапрошлом министре культуре - Михаиле Кулиняке. Он меня позвал, мы с ним пообщались, поговорили. Я не знаю, каким образом, но он обратил внимание на состояние театра, на его проблемы, и прислушался к моим советам. Он, как я уже говорил, даже помог с постановкой “Баядерки” - выслушал мои аргументы в поддержку этой постановки и поддержал меня перед начальством Нацоперы. Для начальства это было, конечно, унизительно: они ведь старше меня и гораздо больше веса имеют в украинской культуре.
Выходит, какая-то дедовщина у нас в культуре.
Тут даже не дедовщина. Я уже писал в своем обращении о том, что хватит финансировать амбиции бездарных деятелей. Каждый должен заниматься своим делом.
Нельзя, чтобы в первом театре страны появлялись «проходные» спектакли и спектакли, появление которых диктуется исключительно политической конъюнктурой. Нужно заниматься тем, что ты умеешь делать, а не клепать оперу за оперой и правительственные концерты, как это делает Соловьяненко (главный режиссер Национальной оперы — прим.).
Я не хореограф и не занимаюсь созданием балетов. Я могу управлять, могу создавать какие-то проекты, но не заниматься хореографией. Это, знаете, когда-то Михаил Барышников поставил два прекрасных балета - “Дон Кихот” и “Жизель”, а потом перестал этим заниматься. Тогда у него спросили, почему он перестал, он ответил коротко и ясно: есть люди, которые делают это лучше меня. Это и мое кредо тоже. Нужно оставаться честным по отношению к своим коллегам и к своей профессии.
Прошло уже достаточно много времени с тех пор, как вы опубликовали свое открытое письмо к деятелям культуры с предложением помощи новому руководству Минкульта. Поступали ли вам какие-то предложения от министра или других чиновников?
Нет, пока официально никаких разговоров не было, но я надеюсь, что меня услышали. Я уверен, что сейчас то время, когда мы можем что-то сделать правильно, во всех отраслях. Я готов помочь этому всеми силами и любыми способами.
А сейчас вы, если не ошибаюсь, занимаетесь постановкой The Great Gatsby (“Великого Гэтсби”) в Мариинском театре? Когда ждать премьеры и будет ли спектакль показан в Киеве?
Премьера намечена на начало октября. Мы ставим “Гэтсби” совместно с Мариинским театром в Санкт-Петербурге - они предоставляют сцены, артистов и оркестр. Конечно, театру было легче купить какой-то спектакль, заплатить за работу и предсказать результат. А тут никто не знает, чего ожидать. А я не сомневаюсь в том, что будет хорошая постановка. В этом проекте задействованы очень талантливые люди.
Музыку пишет Константин Меладзе, хореографию ставит Дуайт Роден, у нас международный состав балетной труппы - есть и российские танцовщики, и украинские, и один артист из нью-йоркского балета Complexions.
Мы долго думали над тем, что поставить, потому что нам хотелось чего-то яркого и актуального. А “Гэтсби” - это история, которая не имеет временных рамок. Она ведь не о вечеринках, она о любви и предательстве, и о том, к чему приводит одиночество.
В Киеве мы тоже, конечно же, покажем этот спектакль осенью.