Постоянные члены Совета Безопасности ООН имеют право вето. Но справедливо ли это право в том случае, если постоянный член Совета Безопасности ООН выступает в качестве агрессора по отношению к другому государству? Справедливо ли это, если этот постоянный член СБ ООН блокирует резолюции о своей же агрессии против другого государства? Справедливо ли это право в том случае, если страна-агрессор еще и не оформила свое членство в ООН надлежащим образом?
В Уставе ООН нет ни одного упоминания государства Российская Федерация – есть только Союз Советских Социалистических Республик. И именно это государство фигурирует как одно из государств-постоянных членов Совета Безопасности ООН. Можно попытаться говорить о правопреемственности РФ по отношению к СССР (так называемый континуитет). В письме Генеральному секретарю ООН в 1991 году Россия сообщила, что членство СССР в ООН продлевается РСФСР при поддержке стран СНГ. Нотой МИДа РФ от 1992 г. была зафиксирована преемственность РФ по отношению к международным обязательствам СССР на международных площадках. Однако, несмотря на то, что Устав ООН трижды редактировался с момента своего принятия, новое наименование РФ так и не было внесено в Устав.
Устав ООН Российской Федерацией никогда не подписывался и не ратифицировался. Постановления о принятии России в ООН по рекомендации СБ ООН не было – хотя именно так в ООН обычно принимаются государства. Например, когда произошел распад Чехословакии на Чехию и Словакию, оба государства прошли полноценную процедуру принятия в ООН. Пыталась избежать такой процедуры и Югославия (СРЮ, так называемая Третья Югославия), но ей это не удалось – и новому государству, образовавшемуся на руинах СФРЮ, пришлось проходить полноценную процедуру принятия в ООН.
Этот процедурный момент по отношению к России был упущен. Но сегодня эта дискуссия может и должна быть актуализирована, так как такое положение дел, при котором Российская Федерация блокирует любую резолюцию ООН, связанную с ее агрессией против Украины, является неприемлемым. И такое систематическое повторение действий ставит под вопрос не только справедливость по отношению к Украине, но и эффективность механизма работы Совета Безопасности ООН в целом. О каком адекватном и своевременном реагировании на кризисы может идти речь, если агрессор может блокировать любое заявление, которое его не устраивает – в том случае, если агрессор получил место в Совете Безопасности по итогам Второй мировой войны, наследуя принцип "плана четырех полицейских", но нарушая те принципы международных отношений, которые сложились по ее итогам?
Дискуссия о членстве Российской Федерации в ООН – это достаточно тонкий лед. ООН сегодня является одной из важнейших переговорных площадок, на которую согласна являться РФ и – более того – дорожит своим представительством там. Но ограничение прав России в этой структуре сегодня критически необходимо. Текст Устава ООН и работа России по оформлению своей преемственности позволяет инициировать эту процедуру или по крайней мере начать диалог о ней. Сегодня, когда внимание всего мира приковано к войне России против Украины, мы можем попробовать получить консенсус, необходимый для внесения изменений в Устав ООН – для него необходимо две трети голосов участников конференции (из них – 9 любых членов Совета Безопасности). С ратификацией таких изменений будет куда сложнее, ведь для нее необходимы голоса двух третей участников конференции, включая всех членов Совета Безопасности.
Если не принять меры против сегодняшней роли РФ в СБ ООН – мы получим и значительные трудности с расследованием преступлений РФ, совершенных на этой войне. Но эта коллизия должна быть решена – в интересах мира во всем мире и прекращения агрессии.
