Мои собеседники, лояльные к Украине в подавляющем большинстве случаев, в разговорах об их драматических переживаниях, тем ни менее, не связывали их напрямую с русской пропагандой как с первоисточником.
То есть они в целом понимали ее политическую убогость и оценивали негативно. Но когда мы говорили об их непосредственных переживаниях, часть логических последовательностей просто исчезала из сознания. А нельзя результативно говорить о психологической травме, не восстановив всю последовательность стрессов, ожиданий и разочарований.
Здесь срабатывало вытеснение — один из механизмов психологической защиты. Обычно проявляется в виде немотивированного забывания или игнорирования.
Но где-нибудь на другом конце Украины или в столице вы вполне можете встретить человека, травмированного войной лишь теоретически, от которого вы одновременно услышите и про украинский патриотизм со всеми его этнографическими атрибутами, и про «одиннарот». В этом месте окончательно рушится миф (пропагандистский, кстати) о какой-то особой предрасположенности жителей восточных областей к русской пропаганде. Обнаруживается точно такой же разрыв в сознании между причиной и следствием. Такое же вытеснение.
Попробуем проанализировать этот разрыв, поговорив о пропаганде.
О ней говорят все, кому не лень. В этом-то и беда. По глупости и неуместности использования слово «пропаганда» делит пальму первенства лишь с «манипуляцией», за ними следуют «гибридность» и «информационная война»...
Сначала о востоке страны и о массиве теле-радиовещания на нашу сторону. Он был всегда, просто раньше охватывал Украину целиком, а сейчас слегка усох после Майдана. То, что сейчас у телерадиопропаганды России отчетливая антиукраиская и антизападная направленность, не означает, что раньше этого не было в чуть более скрытом виде. Все без исключения этой кремлевской радиации хватанули, а дальше - у кого какой иммунитет, такие и мутации.
Стратегия лишения людей национальности и ее замена концептом «новая историческая общность советских людей» удалась. Изменения на политической карте мира практически не затрагивали эту проблему, потому что считалось с какой-то дури, что новая историческая общность мирно рассосется сама по себе и добровольно сложится в более современные конфигруации..
Во-вторых, нет никакой отдельно взятой пропаганды «ДНР/ЛНР», и быть не может.
Коллаборационисты по определению не могут вести собственной пропаганды, потому они и являются помощниками оккупантов, а не субьектами процесса.
Те же немногие из них, кто, обиженно восклицая «мы же так не договаривались!» начинают говорить о собственных локальных интересах, немедленно определяются как нелояльные элементы и отправляются в тюрьму, концлагерь или прямо на тот свет по ускоренной процедуре, чтобы не портили картинку и отчетность.
Местный колорит, разумеется, оказывает влияние на сознание, но не более, чем мексиканский - на шесть миллионов гастарбайтеров в Техасе. Где вполне можешь говорить по-испански и ругать гринго, но зарплату все же хочется получать в долларах, а не в песо, чтобы подкармливать родню где-нибуль в Тихуане. А для этого нужно на людях вести себя прилично.
Поэтому не будем приписывать пропаганде успехи агентурной активности противника, которая периодически разоблачается. Вербовка агентуры - дело тонкое, длительное, мотивы всегда очень приземленные и жизненные. И уж точно не громогласные.
Пропаганда, по генезису слова - это распостранение вероучения, идеологии в нашем случае. То есть изначально пропаганда является официальным созданным информационным продуктом, или официально распостраняемым.
Российская пропаганда состоит не только из многовекового русского имперского базиса и современных маньячных кремлевских хотелок. Надо признать, что состоит она и из наших собственных украинских глупостей и ошибок.
Без нашего невольного участия ихтамнентная пропаганда была бы обычным подзаборным кривлянием, как это уже видно в отношении стран Центральной Европы или США.
Сразу нужно отделить в особый кластер информационные операции, которые имеют отношение к собственно пропаганде отношение весьма отдаленное. Обьектом никогда не бывают массы, вопреки утверждениям дилетантов и политиков, что зачастую одно и тож же. Мишенями являются отдельные люди и их окружение на коротком отрезке времени, а целью - быстрое изменение их поведения. Психологические операциии, (вопреки принятому у нас дурацкому термину «ИПСО», «информационно-психологические операции») тем более являются отдельным, еще более узконаправленным травмирующим методом влияния на мировосприятие личности. Но это нацелено в основном на людей, принимающих или влияющих на системные решения. Отнюдь не на народ в целом.
Пропаганда обязана быть примитивной, как смотрибельный телеканал, потому что ее задача - дойти до каждого политического идиота. (Это важное примечание, потому что во всем остальном человек вполне может быть хорош и даже слегка образован. То есть образован, но лет так 30-40 назад, что сегодня приравнивается к цене картона, на катором напечатан диплом). Может быть, до идиотов прежде всего, потому что политический идиотизм заразен и передается пиксельно-печатным путем, как вирус.
Основной долгоиграющий эффект пропаганды - введение людей в «пограничное состояние». И когда мы невесело шутим, что линия фронта, граница европейской культуры, которую мы защищаем, проходит везде, то в этом только доля шутки.
Пограничное состояние - это не помешательство, а относительно слабый уровень выраженности психического расстройства, не доходящий до уровня выраженной патологии. Это чистилище здравого смысла от критического восприятия действительности, здесь живет конспирология, приметы, суеверия и теряется уверенность в себе.
Все постсоветские общества, то есть те люди, которые в них родились и сформировались, невротичны. Это к тому, что пограничное состояние возникает не на пустом месте благодаря неким волшебным технологиям, а на основании уже существующего невроза. Это уровень развития организации личности более «нарушенный», чем невротический, но менее «нарушенный», чем психотический.
А пограничные состояния как следствие пропаганды уже в свою очередь являются также предметом информационных операций, точкой входа для управления групповым поведением.
То, что мы зачастую в своих болезнях списываем на климат, экологию и смену циклов, иногда являются симптомами пограничных состояний,а именно - резкие перепады настроения и недомогания, так называеме предболезненные расстройства здоровья, ремиссии различных хронических болезней.
Как уже говорилось, человек в пограничном состоянии (в отличие от человека в состоянии психоза) вполне способен опираться на здравый смысл, опыт, учитывать мнение других и проводить границу между объективным и субъективным.
Но вот примитивные защитные механизмы расцветают во всей красе. Отрицание, расщепление Эго, «зрада - перемога», вера во Всемогущий контроль и другие.
Люди менее уязвленные реагируют на такое сознание общества очень болезненно - посмотрите на социальные сети. Здесь срабатывает так называемый «контрперенос» - и совсем не важно, «зрада» это или «перемога» - раздражение и критика окончательно выбивают мутирующую психику из колеи.
Что в этом нового. Раньше во времена Холодной войны пропаганда была достаточно простой - в СССР был «железный занавес», цензура и прочие коммунистические глупости, при этом народ в целом видел, что происходит на самом деле, когда ему вместо еды и жилья предлагали гордиться ростом ВВП. Западу оставалось просто говорить правду и транслировать запрещенную музыку и литературу. СССР рассказывал страшные сказки о расизме и угнетении рабочих, что приводило лишь к росту анекдотов в стиле «мы слышали, что в Африке дети недоедают. А можно, чтобы то, что они не доедают, нам сюда присылали?»
Демократизация и Интернет уничтожили старые приемы пропаганды, но появились новые возможности. Самокритика и критика, неотьемлемые части демократичекого общества, предоставили пропагандистам новые мишени, показали уязвимые места общества и власти. Инстинктивное совковое желание все спрятать и засекретить сегодня способно вызвать лишь смех. Секретной можно удерживать лишь небольшую по объёму информацию ценой больших затрат и ровно до того времени, пока наиболее верные охранители саме ее не продадут вашим конкурентам - история Сноудена наиболее яркая.
Но остается еще поведение властей, определяемое технологией «напугай дурака, а все остальное он сделает сам».
Вот это «все остальное» тщательно фиксируется, чуть увеличивается в масштабе и с деланным сочувствием и злорадством вбрасывается нам Кремлем обратно под крики телемассовки «ужас-ужас!».
Перечень глупого поведения властей обновляется ежедневно, и в массовом сознаниии не имеет никакого значения, какая из ветвей власти на текущий момент начудила больше.
Но поскольку власть - народная, то с высокой степенью уверенности можно предположить, что она сама пребывает в таком же пограничном состоянии, что и народ.