Когда случается извержение, наводнение или, к слову сказать, землетрясение, люди в точно такой же пропорции ведут себя трусливо и героически, благородно и подло. Их иногда как-то отмечают. Но нет же награды, например, «За победу над судьбой». Над стихией не может быть победы, есть только выживание.
То ли дело - война. Со времен Гомера она в избытке порождает их – живых, мертвых, фальшивых, подлинных, забытых или замалчиваемых.
То есть Героев.
Общество удивляется, ужасается, восхищается и справедливо хочет как можно больше наград для них. На самом деле оно искренне хочет для них всего самого лучшего, это же его дети.
Но награда – какая-нибудь разноцветная тряпочка или блестящий кусочек металла – это же просто символ, «відзначка». Как было изначально – заменитель некоей княжеской-баронской грамоты с печатью, всего лишь формальный знак того, что данный человек имеет пожизненное право на соответствующие привилегии, предоставленные ему благодарными гражданами.
Война длится, заслуженно (и нет) привелигированных становится больше, смысл исключительности тускнеет, средства на бонусы тают. Государство изобретает и штампует новые награды, одна другой наряднее.
Государство превращается в фальшивомонетчика, посольку начиная с определенного времени эти награды ничем материально уже не обеспечены , кроме собственной нарядности. И , разумеется, почетности, которая денег не стоит.
Это на всех войнах так, не только на нашей. Государство затем цинично и торжественно надувает щеки и с помощью своих культурных министров начинает втирать народу, что не в деньгах счастье, что слава, почет и уважение – это то , к чему и должен стремиться настоящий человек, а деньги? Ой, да о чем вы говорите. Оставьте уж это хлопотное и неблагодарное дело нам, бедным ковбоям кожаных кресел, потным пилильщикам бюджетов и огрубевшим дояркам грантов.
Да твари вы после этого, господа Государство. Безнадежные причем.
Если бы у вас были мозги и чуйка, как у ваших цивилизованных коллег, вы бы почувствовали предел, за который заходить нельзя. Ваше социальное и культурное невежество - это не оправдание, а отягчающее обстоятельство.
У вас были десятилетия на учебу, даже с учетом того, что вас, дебилов, жизнь все время оставляла на второй год.
Люди же воспринимают недомыслие не как скудоумие, а исключительно как злой усмысл, и бить будут больно не по статьям бюджета, а по вашим растерянным лицам.
Дело уже даже не в том, что нужно больше наград. И даже не в том, что они должны представлять собой статус носителя, а не символ отмазки.
Вы не задумывались над тем, откуда именно проистекает военный героизм бойцов и их прямых командиров? Не в человеческом аспекте, а в ситуативном?
Ответ очень неприятный. Из бездарности, трусости или предательства их вышестоящего начальства, не сумевшего организовать отступление, оборону или наступление таким образом, чтобы минимизировать потери. «Массовый героизм советских солдат» - это исторически людоедская стратегия заваливания противника миллионами трупов, чтобы по ним потом торопливо дошагать до Берлина, «отжимая» территории у союзников. Поэтому такое обилие советских военных наград.
Поэтому такое обилие ненаказанных военных преступников.
Поэтому такая чудовищная, нарастающая в своей параноидальной злобе – ложь, искажающая не только историю, но и сами понятия чести, достинства и справедливости.
Говорят, что количество тонущих людей, доброжелательно выталкиваемых на берег дельфинами, эквивалентно количеству тонущих, заталкиваемых ими подальше в открытое море. Выжившие соответственно создают благородный миф о исключительном гуманизме этих странных млекопитающих, поскольку утопленники возразить не могут.
Дельфинам все равно, в каком направлении вести игру - они в своей стихии. Но человекообразная проекция придает ситуации тот банальный лирико-драматический оттенок, который повышает самооценку живущих на суше, оставляя их в сладостном неведении относительно других вариантов собственной судьбы.
Новейшая украинская военно-политическая история потихонечку начинает создавать такой же гнусный постсоветский миф о героях, только и ищущих, где бы еще умереть, и еще более героических их начальниках, предоставляющих им для этого все возможности.
И по умолчанию предлагая версию, что их самые-самые вышестоящие – те и вовсе безупречные небожители, а посему – неприкасаемые.
Но общество уже не требует наград для героев. Это медийный дискурс, он, безусловно важен, но в процентном соотношении он ничтожен. Общество требует наказания для преступников. И общество за десятилетия выучило, что, начиная с дела Гонгадзе и заканчивая прошлогодней майской Одессой (все организаторы и идеологи Антимайдана, кто собирал палаточный городок возле ОГА 26 января, а потом - на Куликовом поле, все живы- здоровы) – выучило, что преступников у нас не наказывают.
Их в лучшем случае задерживают, нежно подержат там за какие-то места, и гуманно отпускают в бега или готовиться к будущим выборам.
С силовиками и того проще. Страшная, всем известная военная тайна то, что в министерствах удельный вес барыг в погонах не уменьшается. Просто происходит внутренняя ротация и легкое косметическое омоложение за счет красноречивых штатских ловкачей.
Немножко науки. Жизнь как награда воспринимается на фоне смерти. Военная награда воспринимается как доказательство смерти наказанного таким образом врага. Задача врага состоит в том, чтобы мы отказались от своего образа жизни. А нет – так и от жизни вообще.
Еще несколько месяцев назад было неуместно говорить о внутреннем враге, который будет делать все, чтобы не состоялись реформы, чтобы не изменилась система власти в стране, иначе он нас убьет путем посылания на верную смерть. Относительное затишье на фронте позволяло предположить, что, пользуясь тактическим преимуществом, с этим внутренним врагом разберутся по полной.
Ага, как же. Два, казалось бы, далеко отстоящих друг от друга маркера ситуации – история с ДУК ПС и показания Фирташа – показали, что высаживание патриотических кустов калины над выгребными ямами украинской политики всего лишь указывает точнеее: дерьмо находится здесь.
Любая власть, неспособная найти и наказать виновных внутри себя так, чтобы общество это поняло и приняло – обречена. Барыжья философия мелких киоскеров, хоть бы и изложенная на хорошем английском, заставляет морщиться даже повидавших виды натовских генералов.
Я вам хуже скажу. Награда и наказание недостаточны, чтобы научить новому социальному поведению. Люди приобретают новое поведение благодаря имитации, следованию успешному примеру. Одно из проявлений имитации - идентификация. Это процесс, в котором личность заимствует мысли, чувства или действия от другой личности, выступающей в качестве модели.
Сначала общество требовало эффективного законодателя, потом – судью, потому прокурора. Очень похоже на то, что в обществе возник и развивается сильный запрос на эффективного палача.
Это не обязательно должен быть дядька с дырчатым мешком на голове и топором , тем более что говорящая балаклава уже дисредитирована как символ политических ожиданий. И не кинематографически стероидный снайпер в заморском камуфляже, заметном за два квартала.
Любой политик, быстренько предьявивший «граду и миру» богатое ожерелье из генеральских погонов различных ведомств, станет народным кумиром. Если успеет и сам к тому времени не пополнить коллекцию.
Дело вовсе не в мятеже, дворцовом перевороте и прочих «пугалках», с помошью которых силовики успешно разводят на власть трусливых штатских. Все эти действа зачастую как раз призваны скрыть виновных и назначить других, просто у нас восстание пошло «не по плану» а по правде, и народ в него действительно поверил, оказавшись проблемой для быстренько перекрасившегося жулья.
Обратного пути уже не будет. Лучшая награда героям – это жестокое, именно очень жестокое наказание тех, кто привел их к ситуации,в которой единственным выходом было – проявлять героизм.
Оставьте себе медали. Предъявите нам скальпы.