Настроения меняются - всего пару месяцев назад демонстрировать национальную символику здесь было не то что не модно, но и опасно. А накануне Дня Независимости в городе демонтировали еще два памятника Ленину, после того, как неизвестные свалили самый большой монумент на одноименном проспекте. Но считать, что Мариуполь - в стороне от сепаратизма, пока рано. Здесь почти в каждой семье сторонники России и Украины живут под одной крышей.
Летняя частичная мобилизация мариупольчан не коснулась – военное начальство сочло ее нецелесообразной, с учетом настроений в регионе. После призыва нескольких десятков водителей и офицеров (еще в апреле) на службу здесь никого не зовут. Между тем, знаменитый интернет-мэм «сняли в Нацгвардию» оказался в Мариуполе полуправдой. Местная коллега рассказала о реальных случаях, когда по утрам служащие Нацгвардии останавливали маршрутки и автобусы, развозившие заводчан, и в добровольно-принудительном порядке отправляли мужчин помогать рыть траншеи: правда, до вечера - потом отпускали домой.
Нацгвардейцы здесь вообще поначалу вели себя нагловато. Пообщавшись с местными, можно собрать немало свидетельств того, как выпившие добровольцы разгуливали по городу с оружием, время от времени пугали мирных жителей, развлекались, наставляя на них стволы автоматов. Из-за этого отношение к добровольцам сложилось неоднозначное, хотя именно добровольческий батальон «Азов» освободил город от сепаратистов в июне.
- Правда, сейчас успокоились все – «Азов» стал общаться с людьми нормально, и Нацгвардия провела пресс-конференцию в городе. Мы познакомились, получаем от них информацию из первых уст, - говорит главред газеты «Приазовский Рабочий» Николай Токарский, он же депутат Мариупольского горсовета.
***
Вынужденных переселенцев в городе официально около 6 тысяч, но реальной цифры никто не знает.
Кроме простых людей, которые регистрируются в Центре социальных служб для семьи, детей и молодежи, сюда возвращаются ранее уехавшие на работу в Донецк менеджеры среднего и высшего звена, дирекция компаний СКМ и «Метинвест», Донецкий областной совет и другие чиновники, оставшиеся верными присяге сотрудники прокуратуры и милиции вместе с ГАИ.
«На прошлой неделе у нас в отделе кадров возле заводоуправления попросили освободить весь второй этаж, и в охране труда - первый, - рассказывает Вячеслав, инженер одного из крупнейших не только в городе, но и в стране комбинатов - мариупольского меткомбината «Азовсталь». - Людей распихали - кого в бухгалтерию, кого в другие кабинеты, порассаживали, уплотнили. Оказалось, Донецкий апелляционный суд к нам переехал! Ахметов его крышует, что ли», - рассуждает мариупольчанин.
«Правда, телефоны им всем выдали старые, еще дисковые», - добавляет мужчина, усмехаясь. Его удивляет, что судейский коллектив поместили на территорию коммерческого предприятия, а не, например, в недавно построенное, с дорогим и пафосным ремонтом полупустое здание Орджоникидзевского райсуда прямо через дорогу от заводоуправления.
Из-за наплыва обеспеченных дончан в городе подскочили цены на жилье. Более-менее приличные квартиры в центре сдаются от 3 тысячи грн, хотя еще полгода назад «однушку» на проспекте Ленина можно было снять и за полторы тысячи. Больше всего подорожала недвижимость, близкая к категории элитной – такого типа квартиры компания СКМ часто арендует для своих сотрудников. За меблированную «трешку» со свежим ремонтом риэлтеры хотят от 6 до 13 тыс гривень, и даже таких предложений в Мариуполе совсем немного. Городские службы такси не справляются с потоком пассажиров – вечером можно вызывать машину более получаса, никто не приедет и не остановится на дороге.
“Есть даже такие, которые живут на пляже”
По городу действуют 17 пунктов приема беженцев, где они могут оформиться и получить какую-то помощь. Иногда приходят продуктовые наборы от Ахметова, один раз были сертификаты от магазина «Сильпо». Приоритет в получении помощи - у матерей с маленькими детьми.
- Мы приехали 2 недели назад. Остановились у родственников, - рассказывает Людмила Васильевна, бухгалтер из Тореза, которая только сейчас приехала вместе с дочерью зарегистрироваться в качестве переселенца. - Там идут военные действия. Разрушения очень большие. Очень страшно. Будем здесь, пока все не закончится. Для нас сейчас главное – трудоустройство, потому что как-то надо жить. У нас из одежды - то, в чем мы сидим и еще два платьица. В том и убежали.
- Но самая большая потребность – в жилье, которого всегда не хватает, - говорит специалист по социальной работе Приморского района Кристина Цебро. Ежедневно в районном Центре социальных услуг регистрируется до сотни семей. - Поселить просят все: все хотят жить самостоятельно. У нас даже есть такие, которые живут на пляже.
В Приморском районе для беженцев выделили бывшее офисное здание судоремонтного завода. Еще часть разместилась в спортзале электромеханического техникума, где для них поставили кровати. Некоторые места компактного проживания появляются независимо от городских властей. Приют для 200 человек организовал протестантский священник в здании бывшего детсада на ул. Керченской. Опеку над переселенцами взял на себя благотворительный фонд «Пилигрим» при местной Церкви Добрых перемен. Еще столько же людей живет в городском интернате, но половина из них выселится 1 сентября, когда начнутся занятия у школьников. 300 квартир под аренду переселенцам выделили горожане - за стоимость коммунальных услуг.
Но большинство приехавших из зоны АТО до сих пор поселяли в пансионаты и базы отдыха за чертой города, возле моря. Сейчас, с наступлением холодов это стало проблемой, и в городе, по словам мэра Юрия Хотлубея, готовят дополнительные места на случай, если придется переселять тех, кто сейчас живет в пансионатах и районах, прилегающих к городу.
“Кормят хорошо. Хорошо, что кормят”
Чтобы в полной мере «услышать Донбасс», отправляемся на базу отдыха в поселке Юрьевка, где проживают вынужденные переселенцы. На блокпосту – очередь из нескольких десятков автомобилей, продвигается довольно быстро. На дежурстве - бойцы батальонов «Азов», «Днепр» и «Правого сектора». Улыбчивый высокий парень в бандане и черном бронежилете проходит между рядами ожидающих машин, просит водителей показать содержание багажников. Никто не возмущается. Другой гвардеец проверяет паспорта выезжающих мужчин. Шутит, что среди женщин могут быть снайперы, но их по глазам видно. Дальше наш путь пролегает через бескрайние поля сухого, выжженного солнцем подсолнечника.
В пансионате «Металлург» на берегу Азовского моря живут 252 переселенца – женщины с детьми и пенсионеры. Мужчин здесь не принимают, хотя по слухам, кое-кому удается подселиться к семье.
На лавочке возле старого корпуса сидит Катя, молодая мама, которая здесь уже почти 2 месяца. Приехала из Луганска, узнала о поселении в Металлурге по телефону «горячей линии». Катя бодрится – мол, все не так плохо здесь. Живет в четырехместном номере с маленьким сыном и двумя его бабушками. Кормят хорошо. Хорошо, что кормят. Спрашиваю, чего не хватает. Оказывается, элементарного: памперсов, медикаментов и, собственно, врачей. За терапевтом нужно посылать в Мариуполь или Ялту.
К нам подходят еще несколько мам. В беседе выясняется, что живут они в пансионате в старых корпусах – таких, где в комнатах водятся мыши и клопы. В столовой бывает мясо, но, к примеру, такие необходимые детям молочные продукты – творог и кефир - дали впервые с начала июля, фруктов на столе почти не бывает. Деткам нужна теплая одежда – практически все выезжали в летнем, а по вечерам уже холодно. К тому же, в корпусе откуда-то появилась ангина - теперь малыши болеют один за другим.
Из докторов здесь только один медбрат, он же диджей
- Обратились в медпункт, а у них даже пипеток нет. Из докторов здесь только один медбрат, он же диджей, - грустно усмехается 36-летняя Марина, подключаясь к разговору. Узнав, что мы – журналисты, рассказывает, как приехала с детьми в Ялту оформляться переселенцами, получила одну (за всё время) упаковку памперсов. Считай, повезло. Следом поехали соседи – на них прикрикнули и подгузников не дали: мол, вы здесь и так не бедствуете. Вас кормят хорошо, и жить есть где. А есть и те, кто живет на пляже. Девушка все понимает, только потребности мамы двоих детей меньше не становятся.
– Я бы с удовольствием поменялась местами с каждым из тех, кто говорит, что мы тут «в шоколаде».
- А я уже вторую войну так переезжаю, все бросаю. Никогда не думала, что придется снова. Сколько людей погибло… - грустно говорит София, жительница Донецка, приехавшая туда из Нагорного Карабаха во время боевых действий. В «Металлурге» живет с сыном-подростком. - Я 14 лет здесь, уже гражданка Украины, полюбила эту страну за то, что она приютила. А тут опять война.
- Нам бы сюда юриста несколько раз в неделю на консультацию, психолога, - включается в разговор бойкая Светлана Федоровна в полосатом сарафане. В журналистах женщины видят если не спасение, то хоть какую-то связь с внешним миром. Телевизора у них нет, прессы – тем более. Новости узнают по "сарафанному радио".
Все они, по сути, аполитичны – только пугаются от порой неадекватных заявлений и поведения политиков по ТВ. Подчеркивают, что все они – граждане Украины, и говорят на двух языках.
- Надо просить и требовать: прекратить огонь, прекратить! Это свой народ против своего народа. Почему нас так западные и восточные области друг с другом столкнули лоб в лоб?
- Если бы там Россия не помогала, мы бы давно уже закончили войну, - убеждена Светлана Федоровна – явная патриотка. Видно, она иногда конфликтует с теми, кто еще не считает, что Путин в этой войне – агрессор и разжигатель. Как, например, Таисия Федоровна, которая рассказывает историю о своих соседях из Луганска.
- Женщину зацепило осколком – она просто шла с работы. Похоронили в закрытом гробу. Была нормальная семья, ни в какую политику они не лезли. Трудолюбивые нормальные люди. За что этому человеку осколком полголовы снесло? Родители без дочки остались. Какое у них теперь будет мнение о правительстве, о людях, кого им слушать? И как им жить теперь без дочери? – Таисия Федоровна считает, что власти в Киеве виновны в том, что не садятся за стол переговоров с боевиками. - Я с внучкой приехала, потому что у нас так этим «Градом» били – ребенок просыпался.
- Груша упадет с дерева – ребенок уже трусится, уже боится, - вторит ей Светлана Федоровна. У них общая беда: страдают дети.
- Вечером уложить спать невозможно. Ребенок плачет. Дети уже нервные, бывает, моя встанет - и сидит ночью.
Разговоры о политике и жизни под обстрелами могут продолжаться бесконечно. Жуткие истории, сломанные судьбы, несчастные люди, которые в момент потеряли все: дом, родных, работу. При этом не растеряли человечности. Все они хотят одного - мира.