Нам, узникам киевского КГБ, предлагали ознакомиться с их покаянными показаниями. Тем самым предлагали: берите пример, покайтесь и на свободу! Кто-то из нас каялся. Меньшинство. Нам, большинству, их слабость тогда казалась грехом. Собственно, она и была грехом. Потому что была она ложью. Очевидной и ранящей ложью по отношению к своей стране, горькой и задавленной советской Украине. Да и не только Украине, ибо ложь, как и правда, вненациональна и внетерриториальна. Фамилии предавших себя? Они известны, кто-то жив, кто-то ушёл в мир иной в горечи и одиночестве. А вот их палачи, умело сыгравшие на слабости свою дьявольскую игру, в той, советской стране были позитивно отмечены начальством, да и в новой, независимой стране живут вполне комфортно.
Очень много лет тому назад знаменитый Чезаре Беккариа записал: «У большинства людей отсутствует мужество, одинаково необходимое как для великих преступлений, так и для великих подвигов».
— Семен Глузман
Виктор Красин, старый, больной человек, написал книгу. Тоскливую книгу о себе и своём предательстве. О своей слабости. Откровенную книгу. Здесь, в Украине его коллеги по греху о своей слабости не пишут. Что ж, можно и так, ответить за грех перед самим Всевышним. Там – не обманешь, там не получится быть неискренним. Но мы – здесь. И здесь, на земле мы должны, обязаны задавать самим себе острые, ранящие вопросы. О прошлом, в первую очередь, чтобы прошлое не стало будущим. Вот такой, к примеру, вопрос, о границах и оправдании человеческой слабости. Что произошло с искренними украинскими интеллектуалами Ф., С., Д. и другими, публично покаявшимися в том, во что верили и до, и после своего покаяния? Как мог наш лагерный товарищ З., украинский прозаик, оболгать чёрными словами в “Літературній Україні” всё, чем жил рядом с нами в зоне?
Нормальному человеку свойственна потребность говорить правду. И правду слышать. Вот вам и весь феномен диссидентства в тоталитарном СССР. Нормальный человек знает вкус страха. Он имеет право на слабость. И страх, и слабость – не грех.
Грех, я полагаю, в гордыне человека, сказавшего себе: “Я могу всё. И я всё выдержу!” Он – не выдержал, физической боли, унижения, душевной боли за судьбу близких, страха перед собственным будущим. Человек вправе не хотеть жить в тюрьме. Человек имеет право на слабость. Помните, у Галилея, слабого человека: “И всё-таки она вертится!” Он, Галилей, очень хотел жить, поэтому солгал, себе солгал. Впрочем, очень хотел жить и молодой человек по имени Джордано Бруно. Слабый был человек, не смог солгать самому себе, погиб на костре...
Не осуждая пенсионера-палача, мы не вправе требовать покаяния у его жертвы. Уже иного покаяния, искреннего, очевидного. Да и состарились они оба, многое не помнят. Вот и Виктор Красин мог не писать свою тоскливую книгу. Никто бы не осудил, свидетелей его греха всё меньше и меньше. Написал. Издал. Тоскливое объяснение с собственным прошлым. С искореженной предательством жизнью. Он – написал. А наши, украинские Д. и З. себя в грехе не помнят. Простили себя, вероятно. Что ж, и такое бывает.