Наверное, еще рано ставить юань на одну ступень с долларом. Все же американцы по-прежнему обладают самой важной валютой в мире. Однако китайская валюта быстро наступает. Так, например, крупный банк HSBC почти не справляется с наплывом тех, кто хотел бы инвестировать в ренминби. Сам Китай по этому поводу переполнен гордостью, о чем свидетельствует недавняя передовая статья в их "Народной газете".
Тем не менее цены в международной торговле в большинстве случаев устанавливаются в долларах. А цены на важнейшие виды сырья, в том числе и на нефть, обычно известны там только в долларах.
Однако Пекин в настоящее время делает очень много для того, чтобы повысить привлекательность использования юаня во всем мире:
- Торговые партнеры могут расплачиваться за товары непосредственно юанями. Это имеет смысл, если соответствующие страны экспортируют сырье – в таком случае они могут продавать его за юани, а затем на них приобретать электронику, станки или строительную технику. Voila, и доллар остается вне игры!
- Фирмы имеют возможность в Гонконге (а теперь и в Лондоне) брать кредиты в юанях. Взятые в долг деньги они, к примеру, могут использовать в своих сделках с Китаем.
- Счета в банках, выпуск акций и даже сделки с опционами – все это в пробном режиме уже можно делать с юанем в Гонконге.
Но при этом есть и одна слабость – юань не является свободно торгуемой валютой. Это означает: китайский Центральный банк обладает монопольным правом на то, чтобы обменивать его на другие валюты. Что касается доллара, евро, франка и японской иены, то тут дело обстоит совершенно иначе. На всех финансовых площадках имеются торговцы, у которых можно обменять одну валюту на любую другую.
В ходе этого процесса возникает рыночная цена. Пока наша планета вертится, и солнце освещает каждый раз одну ее часть, именно там у торговцев валют работают калькуляторы, и они, сопоставляя спрос и предложение, ежесекундно выдают данные о новом курсе.
С юанем все не так
В случае с юанем его курс устанавливает Центральный банк в Пекине. Еще недавно только там и можно было получить юани. Но теперь в Гонконге и Лондоне имеется два финансовых центра, где возможна ограниченная торговля этой валютой – но только в рамках строго установленных границ.
Все это представляется уже старомодным. Коммунистическим. Пока юань не будет свободно торговаться, его никто не будет воспринимать всерьез. Но Китай все еще проявляет нерешительность. Если бы юань можно было получить где угодно, то его все хотели бы иметь. Он стал бы более дорогим и, будучи рискованной инвестицией, постоянно бы сильно колебался. При этом стали бы увеличиваться и колебаться экспортные цены китайской промышленности. Руководители в Пекине считают, что их экономика к подобного рода неопределенности еще не готова.
Возможно, они делают все правильно. Я не уверен, что имело бы смысл требовать от реальных экономик Греции, Испании, Америки или других стран мириться с изменением курса валюты, который бы устанавливался транзакциями финансовых институтов. Когда я работал в Японии, 100 иен стоили чуть боле 60 центов. Сегодня они равны по цене одному евро. Как может в таком случае будет калькулировать цены такой экспортер, как Sony? И, наоборот, большая часть немецкого экспортного бума объясняется тем, что Греция тянет евро вниз. Но продавать по слишком дешевым ценам тоже нехорошо.
Поэтому можно предположить, что Китай в обозримом будущем сохранит определенный контроль над курсом юаня. Вместе с тем Пекин недавно значительно расширил коридор его колебаний.
Тем не менее ставшая уже второй экономикой в мире страна не оставляет никаких сомнений относительно своих намерений, и китайцы говорят: мы будем продолжать эту работу, мы не хотим отставать от Европы и Америки. Между тем будущее евро продолжает оставаться неопределенным.
Перевод ИноСМИ