Вы на прошлой неделе представили так называемый «план Винского». Не боитесь ассоциаций с «планом Путина»?
А разве был какой-то «план Путина»?
Перед выборами Кремль раскручивал такой бренд…
Ну, я никуда не баллотируюсь, нет у меня таких амбиций. Да и нет «плана Винского», есть план Министерства. Понятно, что я буду его реализовывать как министр. А такое название журналисты сами используют для краткости. (Хотя Минтранс на своем сайте называет план развития отрасли с упоминанием фамилии министра – «Левый берег»).
Речь идет о плане действий по стабилизации и развитию транспортно-дорожного комплекса. Он состоит из 10 пунктов и дает ответы на ряд ключевых вопросов. Суть этого документа – глубокое развитие всех подведомственных Министерству отраслей. Вторая смысловая часть – улучшение системы управления землей, кадрами, финансами и имуществом. Затем мы говорим о доходах и расходах наших предприятий. Также в плане обозначены три приоритета технологического характера: пассажирский транспорт, энергосбережение и развитие новых технологий.
О ЖЕЛЕЗНЫХ ДОРОГАХ
В соответствии с этим планом билеты на поезда будут продаваться так же, как на самолеты: чем раньше покупаешь, тем дешевле?
Моя задача – создать конкурентную среду на «пассажирке». И причем создать конкуренцию между видами транспорта. Скорость передвижения компенсирует какой-то ценовой параметр. Комфорт компенсирует скорость. Возможность добраться на автобусе из точки А в точку Б, где самолет просто не сядет, делает этот вид передвижения конкурентом для авиатранспорта. WizzAir-Украина (бюджетная авиакомпания, – «Левый берег») показала схему работы с гибкими ценами, и сегодня она по наполняемости большого самолета «Аэробус-320» имеет лучшие параметры среди авиакомпаний даже на внутренних рейсах. Причем отдали ей не лучшие маршруты.
А железная дорога работает в советском режиме, в режиме «дешево и сердито». Но почему нельзя ввести новую систему оплаты на железную дорогу? Ведь если человек покупает билет за два месяца, он, по сути, железную дорогу кредитует. А сегодня кредитные ресурсы 25–30% стоят. Почему железная дорога не может ему на ту же сумму сделать скидку? Сейчас она разводит спекуляцию на Новый год или в другие дни, когда пиковая нагрузка. Спекулянты перепродают билеты на 50-70 грн дороже. Почему железная дорога не может взять эти деньги? Например, последние 15% пустых купейных мест в составе продавать в полтора раза дороже?
Так можно дойти до того, что верхняя полка в купе будет дешевле, нижняя – дороже. Места у туалета совсем задешево.
Абсолютно верно. Все данные о местах вводятся в компьютер, каждое место номерное, выставляется в электронном виде. Любой человек может выбрать свой вариант. Мы можем поставить цену в зависимость и от времени продажи, и от качества билета: ближе место к туалету или дальше, верхняя полка или нижняя. Такую систему можно ввести уже в этом году. Так надо сделать и на автобусных перевозках. Как только мы запустим электронный билет, запустим общую систему, частные компании сами захотят к ней присоединиться.
Сегодня мы создаем конкурентную среду. Ходят поезда Киев-Симферополь, Киев-Одесса, летают «Аэробусы», по этим маршрутам ездят автобусы. И каждый перевозчик ищет, как привлечь пассажира. Наша задача – чтобы работники транспорта любили своего клиента, ведь именно он платит им деньги. Кстати, в ближайшие 4 месяца мы пустим на железной дороге еще 30 фирменных поездов. И все новые вагоны будем ставить на фирменные поезда.
ОБ АВТОМОБИЛЬНЫХ ДОРОГАХ
Иосиф Викентиевич, порадуйте водителей, скажите, когда в стране появятся хорошие дороги?
Ямочный ремонт на всех государственных трассах мы закончили, и выбоин там нет. Есть, к сожалению, неровности. Ямочный ремонт снимает проблему аварийности, но не решает проблемы хороших дорог. Для того чтобы были такие дороги, нужны большие деньги. Хочу вам напомнить, что наши автомобилисты не захотели эти деньги платить. Вспомните, мы планировали собрать с автомобилистов дополнительно 2,5 млрд. грн (по новым ставкам дорожного сбора – «Левый берег»), чтобы улучшить ситуацию с дорогами в городах, но они не захотели платить.
Видимо, вопрос в контроле над расходованием средств. Люди не уверены, что деньги будут потрачены на дороги.
Я понимаю, что есть такая проблема. Если вопрос стоит так, давайте продумаем схему контроля. Любой такой вариант я буду поддерживать. Если завтра водители создадут общественную структуру с целью контроля расходов денег на дорожное хозяйство, я их полностью поддержу.
В других странах есть платные дороги, у нас же по этому поводу пока только разговоры…
Вы должны четко понимать, что все дороги платные. Бесплатных дорог нет, просто плата по-разному осуществляется. У нас она идет в скрытой форме за счет специального фонда. А есть другие дороги (их очень мало): ты на нее выехал, тебе выставили таксу, ты заплатил и едешь. У нас таких дорог нет, и я не считаю, что они должны быть. На сегодняшнем этапе мы должны поддерживать солидарную систему содержания дорог. Если завтра появится частник, который сам за свои деньги построит дорогу, – это другой вопрос. Но это не должно быть заботой государства.
Не случится ли так, что появится частная дорога, а рядом альтернативной не будет? Такой себе «провал Остапа Бендера»…
Сегодня есть 170 тыс. дорог, и мне трудно найти место, где не было бы альтернативной дороги.
ОБ АВИАТРАНСПОРТЕ
Вас называют человеком, который привел в страну бюджетные авиакомпании. Почему это нельзя было сделать раньше, в чем проблема? Почему этого не добились ваши предшественники?
Давайте не будем говорить о моих предшественниках. Я со всеми ними поддерживаю деловые отношения. Скажу только, что не все зависит от министра. Моя позиция заключалась в том, что нужно привлечь в Украину лоу-костера, а не создавать ему проблему. Меня даже обвиняли – якобы есть какая-то личная заинтересованность. У меня была единственная заинтересованность – чтобы человек мог позволить себе купить билет на самолет.
Пока на внутреннем рынке работает только одна бюджетная авиакомпания, но мы постоянно трудимся в направлении привлечения на рынок новых лоу-костеров. По международным перевозкам у нас сегодня есть и арабская компания, и немецкая, и британская, и российская. А в структуре авиаперевозок международные перевозки составляют порядка 70%. Моя политика заключается в том, что не менее пяти лоу-костеров должны работать и на внутреннем рынке. То есть мы будем заводить на рынок как минимум четыре бюджетные авиакомпании. Может быть, какая-то из украинских авиакомпаний захочет трансформировать себя в этот формат.
Существует проблема маленьких аэропортов. Например, под Севастополем есть аэропорт «Бельбек», от которого до Южного берега Крыма ближе, чем от Симферополя. Тем не менее, он не работает. В чем причина, почему действует так мало аэропортов?
Нет пассажиров. Даже аэропорт Симферополя сегодня пропускает меньше миллиона пассажиров в год, а, согласно классическому определению, если аэропорт пропускает меньше миллиона, то он не обеспечивает поддержку своей эксплуатационной готовности. То есть он работает не в полном режиме самоокупаемости. Если мы «Бельбек» откроем, то будет еще хуже. Будет два нищих аэропорта. Надо развивать общую систему авиации. Поэтому я считаю, что с развитием лоу-костеров появится пассажиропоток, а когда будет пассажиропоток, тогда можно будет развивать аэропорты.
Например, аэропорт «Киев» (Жуляны) уже работает в полном режиме. В плане – до конца года полностью завершить работу по аэродрому: доделать «рулежки» и стоянки. Нужен еще небольшой ресурс, около 60 млн. грн. И аэродром будет готов принимать все типы самолетов.
МОРСКОЙ И РЕЧНОЙ ТРАНСПОРТ, ИНФРАСТРУКТУРА
Несколько лет назад громко анонсировалась идея постройки Керченского моста, который соединял бы Украину и Россию. Смогут ли украинцы на собственных авто поехать в Сочи на Олимпиаду 2014?
Думаю, если бы мы строили мост к Олимпиаде – это был бы перебор. Но мост имеет стратегическое значение, и Россия хочет инвестировать деньги в это строительство. Но есть проблема, которую, к сожалению, Россия не решает. Мы не сможем принять решение по этому мосту до тех пор, пока нет четкого понимания того, где кончается Украина и где начинается Россия. Я трижды в этом году встречался с премьер-министром России Владимиром Путиным, и трижды мы обсуждали этот вопрос. Я говорю: Владимир Владимирович, дайте нам точку, где проходит граница, и тогда мы сразу начинаем работать по этому мосту. Важно, чтобы он не стал очередным местом скандалов и противоречий между странами.
Мосты у нас вообще долгострои. Тот же «мост Кирпы» – новый Дарницкий авто-железнодорожный…
Мосты – долгострои, потому что их хотят долго строить. Такой мост можно возвести за 2-3 года. Чтобы его построить, надо иметь большой финансовый ресурс. Как правило, такого концентрированного ресурса нет. Поэтому финансирование строительства из бюджета растягивается на годы. И, соответственно, сметная стоимость упомянутого моста – 9 млрд. Сразу взять такую сумму из бюджета невозможно. Поэтому процесс растягивается. В этом году идет только 650 млн. грн. Это значит, что такими темпами этот мост мы будем строить 12 лет.
ВОПРОСЫ ПРИВАТИЗАЦИИ
Вы остаетесь человеком левых взглядов? Если да, то как вы относитесь к идее приватизации «Укртелекома»?
Я никогда не отказывался от своих убеждений и по-прежнему остаюсь человеком левых взглядов. Но кто вам сказал, что человек с левыми взглядами должен выступать против продажи «Укртелекома»?
Премьер-министр почему-то называла компанию Telenor в качестве потенциального покупателя «Укртелекома». Почему была названа именно она?
Моя позиция четкая. «Укртелеком» должен быть приватизирован, и покупателем должна стать компания из этой сферы бизнеса. То есть это не должна быть какая-то финансовая компания, а должно быть предприятие, имеющее опыт работы в сфере телекоммуникаций. И вот названная вами компания не только работает в этой сфере, но и уже хорошо себя проявила на украинском рынке.
Также моя позиция заключается в том, что после покупки не должно быть монополизации рынка связи. На рынке должны работать как минимум четыре компании, каждая из которых владела бы порядка 25% рынка.
Что же мешает продать «Укртелеком»?
Отсутствие политической воли. Больше ничего.
Стоит ли продавать «Укртелеком» сейчас, когда цена на его акции упала очень низко?
Ничего не упало, все это мифы. Система коммуникации в стране развивается стабильно, и это единственная отрасль, с плюсом закончившая первые четыре месяца. Никакого спада по отношению к прошлому году нет. В работе отрасли нет проблем. А что касается работы «Укртелекома», то, наоборот, за последнее время радикальным образом объемы услуг IP-телефонии выросли, так что я не вижу тут проблемы.
Продает ли государство еще и акции авиакомпаний? Как вы к этому относитесь?
Я твердо убежден: все, что движется, должно быть в частных руках. Самолеты, авиакомпании, теплоходы… Государство только задает правила и содержит инфраструктуру – аэродромы, порты, железные дороги. А все, что движется, в том числе и вагоны, должно быть в частных руках. В России через пару месяцев не будет в государственной собственности ни одного вагона – все они будут у частных структур. Считаю, что это политика правильная.
Сегодня больше 20% грузового вагонного парка Украины – частные. Пока все пассажирские вагоны государственные, но после реформы на «Укрзалізниці» и этот сегмент должен быть открыт.
Вы могли бы оценить, сколько будет стоить инвестору покупка такого вагона?
Стоимость одного вагона – около $1 млн. Плюс надо будет платить «Укрзалізниці» за тепловоз и эксплуатацию дороги. Там небольшие суммы, все они есть в тарифном сборнике, потому любой человек уже сейчас может заглянуть и подсчитать, сколько это стоит.
Более того, хочу сказать, что и пригородные перевозки должны быть в коммунальной или смешанной собственности. И сейчас я инициировал передачу метрополитенов, которые у меня в управлении, мэриям Харькова и Днепропетровска. Потому что это структура, выполняющая конкретную функцию в конкретном городе, и она не должна быть в ведении министра.
О КОРРУПЦИИ И СКАНДАЛАХ
Вы сказали, что стоимость портов должна быть переоценена. Но после вашего заявления начальник Илличевского сказал, что ничего переоценивать не надо.
Ну, если начальник Илличевского порта это сказал, то недолго ему осталось работать. Потому что отказ от переоценки – это сознательное уменьшение стоимости порта. И когда ведется совместная деятельность, то порт отдает свое имущество, которое стоит миллионы, а оценивают его в тысячи. То есть реально это форма воровства предприятия. Илличевский порт сегодня стоит 417 млн. грн. Чтобы вы понимали: сегодня стоимость постройки одного терминала больше, чем оцененная стоимость всего порта, в котором 30 причалов. 50 млн. грн. амортизации начисляет порт, получающий больше 1,5 млрд. грн доходной базы. Как он будет развиваться? Это политика экономического убийства предприятия. Против переоценки могут выступать только те, кто пришел предприятие разворовать. Порты планировались под «прихватизацию», был создан под это дело концерн «Укрморпорт», а я этот процесс прервал жестким образом.
«Украинская правда» утверждает, что тендер на достройку аэропорта «Львов» выиграла компания Сергея Таруты, который близок к Юлии Тимошенко. Якобы тендера как такового не было: открытый конкурс вы в спешном порядке заменили процедурой госзакупки с одним участником. В результате Министерство можно заподозрить в коррупции. Могли бы вы отреагировать на эти обвинения?
На это очень просто реагировать. Я год собирал аэропорт «Львов». В связи с тем, как мы его собирали, мы получили задержку с его строительством. Мы объявили тендер, но поняли, что если пойдем по полной процедуре тендера, то выйдем на решение по заказчику на конец лета. Вы помните, что 13 мая решалось, быть или не быть в стране чемпионату Евро-2012. Если бы мы не приняли решение по компании, которая будет делать аэродром – а это можно было сделать только по процедуре одного исполнителя, то Львова сегодня не было бы в перечне городов чемпионата. Выбрали ту же компанию, что строит львовский стадион. Это была просьба мэрии. Кроме того, там будут и субподрядчики, там не будет работать только одна компания.
Что касается коррупции, то хочу вам сказать, что от утвержденной в титуле строительства сметной стоимости мы понизили стоимость работ на аэродроме на 11%. Поэтому все обвинения в коррупции – домыслы. Мы сэкономили больше 100 млн. грн, если брать за основу стоимость по проекту.
На какой машине вы ездите? Когда-то писали, что Министерство арендовало для вас очень крутое авто: «Мерседес» S-класса. Потом вы от него отказались. А сейчас?
Это была абсолютная провокация, потому что все министры ездят на «Мерседесах» или «Фольксвагенах» соответствующего класса.
Я связываю эти обвинения со своей жесткой позицией по поводу некоторых бизнес-проектов. Чтобы вы понимали: по доходам наши госпредприятия добавили в прошлом году 14 млрд. грн. Это и «Укрзалізниця», и аэропорты, и морские порты. То есть вы понимаете, какое произошло перераспределение ресурсов со стороны частного сектора в государственный сектор? С этого всего мы заплатили государству 30% налогов. Кроме того, я освободил около 100 человек, которые ненадлежащим образом работали. Понятно, что люди, оставшиеся недовольными, выделили – об этом я знаю точно – $50 млн. на мою компрометацию. На каком-то этапе они начали ловить меня на каких-то примитивных вещах. Вот министр ездит на новом автомобиле! Кстати, в Министерстве нет автопарка вообще, мы все автомобили арендуем. Мы составили договор аренды и взяли у предприятия машину. Но поскольку этот скандал был поднят, я принял для себя решение вообще отказаться от государственного автомобиля. И сегодня я езжу на собственном. Это тоже «Мерседес» S-класса, но более скромной, 350-й модели.