10. Год начался с едкой “Игры на понижение” – комедии о том, как куча белых мужчин среднего возраста завалила мировую экономику. И хотя Адам Маккей не выделяет одного главного героя, ключевым в “Игре” является персонаж Стива Каррелла – мизантропа, циника, страдающего не только из-за того, что его брат недавно покончил с собой, но и от того, что мир – это messed up place.
“Игра на понижение” таким образом оказалась не только экранизацией воображаемой брошюры “Мировой финансовый кризис 2008 за 130 минут”, но и красноречивой пропагандой ясности ума.
9. “Алоис” дебютанта Тобиаса Нёлле перекликается с еще одним фигурантом этого списка – трагикомедией “Человек-швейцарский нож”. Количество заметных фильмов об одиночестве в этом году можно принять за симптом: в эпоху лайков и размытия границ между частным и публичным одиночество и его маргинализация никуда не делись. Герой фильма Нёлле живет в закрытом пространстве, но при этом не прочь нарушить чужое – кажется, что посредством постоянного фиксирования жизней других людей он преодолевает собственные страхи и так коммуницирует с миром. О превратностях и последствиях такого эскапизма Нёлле и снял свой фильм.
8. “Специальный полуночный выпуск” – первый из двух вышедших в этом году фильмов хорошего американского режиссера Джеффа Николса – до украинского проката так и не дошел. Показанный в конкурсе Берлинского кинофестиваля, Midnight Special стал своеобразным предисловием к целому году нереалистических фильмов, рассказывающих о реальности точнее, чем любая социальная драма.
Герой Майкла Шэннона похищает собственного сына из секты, образовавшейся вокруг этого ребенка со сверхспособностями, чтобы прорваться с ним к определенной географической точке к назначенному времени. Что там произойдет, выживут ли оба и как убежать от погони, состоящей из сектантов и агентов ЦРУ, прознавших о способности мальчика считывать сигналы на разных частотах, – никто не знает. Но цель поставлена, и всем причастным к выполнению этой миссии предстоит проявить чудеса целеустремленности.
7. “Высотка” Бена Уитли, кроме очевидной аллюзии на структуру общества, закрытого в многоэтажном здании (чем выше находятся апартаменты, тем выше социальный статус их обитателей), предлагает еще одну провидческую метафору. В какой-то момент слаженная система работы утопического дома дает сбой под воздействием разрушительной силы одного из жителей (не Тома Хиддлстона, конечно, а Люка Эванса).
После победы Дональда Трампа на президентских выборах в США этот сценарий не кажется таким уж фантастическим: фигура сексиста, расиста и глубокого консерватора на лидирующей позиции легитимизирует соответствующие модели поведения и, с позволения сказать, дискурс в обществе.
6 и 5. Два документальных фильма в этой десятке поставлены рядом, чтобы столкнуть их лбами. Режиссер фильма “Варта1. Львов. Украина” Юрий Грыцына вменяет режиссеру фильма “Аустерлиц” Сергею Лознице чрезмерный эстетизм, маскирующий отсутствие смысла, но между тем оба режиссера едва ли не одновременно пытаются убрать самих себя же из своих фильмов. Безуспешно.
Грыцына в интервью прогнозирует приход расфокусированного кино, ушедшего из-под гегемонии режиссера, а Лозница – в другом интервью – божится, что не хотел расставлять акценты в фильме и мешать ему излишней режиссурой. Но тот факт, что первый намеренно подставляет под аудиодорожку переговоров львовского Автомайдана отвлеченную, снятую через год после зафиксированных в разговорах событий, картинку, а второй все равно проявляет свое отношение к туристам, бродящим по баракам Заксенхаузена, говорит о том, что избавиться от режиссера пока что никак не получается.
А если спуститься с небес формы на землю смысла, то оба фильма – и “Варта”, и “Аустерлиц” – учат нас обходиться с памятью, сущностью весьма щекотливой в свете украинской гуманитарной политики.
4. “Неоновый демон” Николаса Виндинга Рефна – провокативный и оттого недооцененный фильм человека, который хочет быть enfant terrible европейского кино. Место пожизненно занято Ларсом фон Триером, но от этого попытки Рефна не становятся менее трогательными. Второй раз подряд датчанин снимает личное кино под прикрытием эстетских историй. Мальчик в Таиланде пытается убить бога (на самом деле - вернуть любовь матери); девочка приезжает в Лос-Анджелес, чтобы найти себя (а на самом деле, чтобы предать себя и быть за это наказанной). Себя предавать нельзя, – главный лозунг этого года.
3. “Американская милашка” Андреа Арнольд расколола каннскую публику, которой и без того в этом году хватало волнений: кроме привычного освистывания Рефна, в этом году добавились споры вокруг потешного хоррора Оливье Ассайяса “Персональный покупатель”. Арнольд стала еще одним камнем преткновения: кто-то увидел беспомощное кино “ни о чем”, а кто-то – жизнь во всей ее неупорядоченности.
Можно было бы написать, что своей трехчасовой сказкой о маленьких коммивояжерах, бороздящих просторы среднего Запада США, Арнольд препарирует идею американской мечты, но делать это главной идеей фильма было бы слишком банально, хоть и не неправильно. Главная соль “Милашки” – в ее разболтанности, которая, как ни странно, бьет точно в цель. Шайя Лабаф с дурацким хвостиком и репликами, которые, кажется, нельзя выдумать – только подслушать в супермаркетах, где, как известно, и прячется правда жизни; органичная Саша Лэйн в поисках себя (к нашей радости, безуспешных: тот момент, когда главная героиня как будто что-то понимает и принимает какое-то жизненно важное для себя решение, Арнольд намеренно смазывает – попытка определиться, что будет дальше, не более долговечна, чем жизнь бабочки) и прекрасная Райли Кио, чей образ наверняка мог бы стать смыслообразующим для молодого поколения фрустрированных американок.
2. “Человек-швейцарский нож” двух Дэниелов (Квана и Шайнерта) – кино, которое не смог затмить даже санденсовское сарафанное радио, провозгласившее: это фильм, где Гарри Поттер играет пукающего трупа. Дэниелу Рэдклиффу, который с каждым фильмом радует нас все больше и больше, удалось избавиться от прилипшего амплуа маленького волшебника из франшизы-курицы, которая несет золотые яйца, но первую скрипку в “Человеке” играет все же Пол Дано.
Его герой – выброшенный на необитаемый остров молодой человек – пытается покончить с собой, и вдруг видит на берегу труп человека. Он цепляется за него, как за соломинку, чтобы выжить, и делает покойника своим лучшим другом.
“Человек-швейцарский нож” можно классифицировать и как фильм об одиночестве, и как сюрреалистическую трагикомедию о выживании, но что еще важнее – шутки про газы и эрегированный член в качестве компаса – это не дань наследию Адама Сэндлера, а манифестация человеческого. Человеческого с большой буквы “Ч”, если угодно.
1. “Прибытие” Дени Вильнева
Дени Вильнев – один из самых важных режиссеров в Голливуде. В октябре 2017 выйдет продолжение культового “Бегущего по лезвию”, а если все сложится хорошо, то режиссер воплотит свою мечту и экранизирует “Дюну” Фрэнка Герберта – прекрасную книгу, давно заслуживающую хорошей экранизации.
По фильму “Прибытие” все поняли, как себя чувствует Вильнев в водах научной фантастики, – очень хорошо. Фильм о докторе лингвистики, которой поручили расшифровать язык пришельцев и наладить с ними контакт, стал образцом универсального зрительского фильма, который считывается на всех уровнях - от обычной мелодрамы до сложных рассуждений о смерти и свободе выбора.
Первому месту в этой десятке “Прибытие” обязано тому факту, что фильм не выходит у меня из головы всякий раз, когда в новостях и социальных сетях происходят очередной информационный апокалипсис, вторжение чужих и яростные баталии блогеров. Одна из самых важных тем фильма – сохранение внутреннего стержня, сфокусированности и достоинства в моменты неопределенности и смысловой турбулентности.
В этом плане фильм Вильнева – убедительный гимн человеку и свойственной ему свободе воли. “Прибытие”, как и остальные фильмы из этого списка, не проповедует, а предлагает; не отторгает, а включает в поле нашего внимания дополнительные опции познания, объяснения и поведения.
Лучшие сериалы года:
– “Однажды ночью” (HBO) – проект покойного Джеймса Гандольфини, где он должен был играть главную роль. Детектив на 8 серий, который смотрится как один фильм и не требует продолжения. Во всей красе себя показал молодой актер Риз Ахмед (сейчас вы можете увидеть его в "Бунтаре один"). Но самое главное его сокровище – не побоюсь этого слова, великий Джон Туртурро.
– “Атланта” (FX) – комедийный сериал о классовых и социальных проблемах от Дональда Гловера, еще одной восходящей звезды. Скоро Гловер сыграет Лэндо Калриссиана в фильме о молодом Хане Соло, а еще недавно писал сценарии для сериала “Студия 30” (приложил руку к, прямо скажем, выдающимся сериям). “Атланта” – отличный пример, как не перегружая пафосом подать важные для общества темы. Отдельные эпизоды нужно заносить в учебники: серию о вине белого человека, или серию, снятую в формате ток-шоу, например.
– “Любовь” Джадда Апатоу (Netflix) – представьте себе шестичасовой фильм Апатоу (похожего тут местами на Ноа Баумбаха) про фрустрированных молодых людей, которые зачем-то влюбляются друг в друга. Лучший после “Девочек” сериал о поколении, предшествовавшем так называемым “миллениалам”, – еще не слишком самоуверенном, но уже достаточно нарциссичном, чтобы впасть в депрессию от любой мелочи.
***
Что за год случилось с украинским кино? Судя по обновляющимся лайн-апам грядущих зимних кинофестивалей – в частности, Берлинале и Роттердама, – ничего. Год застоя дал о себе знать – в прокат, может, и вышло рекордное количество украинских фильмов, но никакой новой информации для оценки состояния нашего кино они не дали.
Главной темой украинского мэйнстрима конца 2016-го и – отважимся на прогноз – всего 2017-го будет поиск своего зрителя и попытка впарить ему то, что удалось снять за не очень большие деньги, скудными ресурсами (человеческими, и, прежде всего, актерскими) и с плохим профессиональным бэкграундом.
Украинские режиссеры, снимающие сейчас большое кино, делают это невнятно и под большим давлением продюсеров или дистрибьюторов, заявляющих, что знают зрителей лучше, чем кто-либо. В связи с этим хотелось бы, конечно, увидеть результаты серьезного социологического исследования украинского потребителя культурного продукта, в том числе, кино.
Но есть и стабильная тенденция: радуют документалисты. “Украинские шерифы” Романа Бондарчука; “Живая ватра” Остапа Костюка и даже “Русский дятел” Чада Грасиа сделали так, что за украинским доком стало еще интереснее следить.
Вся надежда была, как всегда, на короткий метр: но ни конкурсная программа Одесского кинофестиваля, ни национальный конкурс “Молодости”, ни аналогичные программы на Докудейс и WizArt не предложили хотя бы 10-15 достойных работ. Это не вина отборщиков – на манеже короткометражного кино пляшут все те же, за редким исключением тех, кто ушел снимать полный метр. Ирина Цилык, Филипп Сотниченко, Валерия Сочивец, Антонио Лукич и Валерия Кальченко, Павел Остриков, Нариман Алиев – те, о ком в этом году говорили особенно часто в связи с их победами и/или участием на фестивалях и чьи имена стоит запомнить.
Вместе с этим, тот факт, что национальное жюри “Молодости” наградило короткометражную работу “Кровянка” 49-летнего режиссера Аркадия Непиталюка (основной приз) и фильм Антонины Ноябревой “Все будет хорошо” (специальное упоминание) свидетельствует о тревожной тенденции. Наличие фестивальных призов у такого откровенно компромиссного, желающего понравиться и в каком-то смысле конформистского кино может отбить желание молодых режиссеров экспериментировать. Жюри в Одессе оказалось более смелым, разделив приз между двумя короткометражками, чьи режиссеры отважились на поиски чего-то нового, – “Гвоздем” Сотниченко, разведывающим границы между хроникой и постановкой, и “В Манчестере идет дождь” Кальченко и Лукича, который заходит на территорию абсурдистской комедии.
Похоже, что с грядущим принятием окончательной версии закона о поддержке национального кинематографа в нашей квази-киноиндустрии усилится раскол между “зрительским” и “авторским”, пускай даже потенциальным, кино. Этим мы будем вторить расколу мировому, но с двумя маленькими отличиями: на Западе независимым режиссерам а) есть, откуда брать деньги; б) есть, где показывать свои фильмы. Битва за зрителей в Украине если и начнется, то одной – кинотеатральной – площадки ей явно должно быть маловато. Пора выбираться из гетто.