Виестурс, почему вы решили взяться за «Хроники Мелании», за тему депортации латвийцев советской оккупационной властью?
На первый взгляд может показаться, что мной двигали исключительно политические мотивы. Но это не так. Дело в том, что я всегда пытался найти большой сюжет, какую-то эпическую историю для своего игрового фильма. Поскольку я много делал оперных постановок, мне хотелось именно этот опыт перенести в кино. Я искал что-то похожее на античный сюжет, искал «большую форму». Но прежде чем к этому подойти, пытался снимать фильмы приближенные к реальности.
Постепенно я пришёл к мысли, что стоит обратить внимание на темы, которые важны для нашего общества, которые мы должны «выговорить» и проанализировать. Мне показалось, что такой большой темой может стать история депортаций в Сибирь. Так я наткнулся на книгу Мелании Ванаги, которая оказалась такой «Махабхаратой» по-латвийски. Ведь депортация соединяла в себе многие вещи. Это не только трагическая история, когда тебя бросают в вагон для скота и увозят куда-то очень далеко. За этим стоит и множество комплексов, а также дальнейший опыт, когда вернувшимся из ссылки - выжившим - запрещали работать. Подобные истории как правило очень трагичны. А в данный книге автор как персона очень духовная смогла внутренне перебороть пережитую трагедию.
В книге Мелании для меня соединились очень многие вещи. И, видимо, это оказалось близко и зрителям. Только за неполные три недели в Латвии фильм посмотрело около 50 тысяч зрителей, что для арт-хауса в нашей стране почти невозможный результат. Чувствуется, что картина попала в какую-то болевую точку еще и из-за политической ситуации. Особенно из-за нынешней российской политики. Ведь когда я начинал «Хроники Мелании», войны в Украине еще и в помине не было. Это сейчас мы имеем «Крымнаш», брексит, Дональда Трампа и мало кто понимает, что же будет дальше.
Если не ошибаюсь, это первый игровой фильм о депортации, снятый в Латвии. И в Эстонии, и в Литве уже были свои большие картины на ту же тему. Почему в Латвии никто раньше не брался снимать об этом?
Ну, у нас «Долгая дорога в дюнах» еще была. Но, конечно, то тоже было враньё, хотя создатели этого сериала первыми дотронулись к этой теме, насколько это было возможно в советское время.
От исторической памяти никуда не денешься. И мы в Латвии все время анализировали, почему это произошло. Первые 20 лет после восстановления независимости у нас было много документальных фильмов (о депортациях). Но подобные фильмы — это как бы документ. А художественного осмысления не было. Все говорят, что нужно примерно 20 лет, чтобы нация переросла фазу документирования и начала говорить о пережитой трагедии языком искусства. После Второй мировой войны ведь тоже не сразу пришли к этому.
В этой связи можно вспомнить фильм «Представление» Сергея Лозницы в контексте того как менялся советский режим. Мы же можем сказать о том, что (независимую) Латвию возрождали на основе Первой республики (1920-1940 гг.). При этом в ней осталась неискоренимая советская основа, что мы сейчас уже начинаем понимать. Мне говорят, что в «Хрониках Мелании» я дотронулся к чему-то тайному. Но на самом деле показанное в фильме всем хорошо известно. Многие знали, что вернувшиеся с Сибири были никому не нужны. Даже родственники зачастую им были совсем не рады. При этом депортированные видели, как меняется Латвия, и мы до сих пор живем на этих травмах и том наследии. Тем, кто избежал депортаций пережившие те ссылки были живым напоминанием, что им повезло больше. Что их жизнь сложилась немного удачнее.
А после выхода фильма в Латвии была дискуссия на эту тему? Имеют ли у вас место разногласия в обществе по поводу тех событий?
Возможно, они разнятся между латышами и русскоязычными, не знаю. Но каких-то дискуссий обо всем этом у нас происходит очень мало. Наверное, из-за того, что данная тема для всех ясна и очевидна. Поскольку в Латвии нет такой переоценки историческим событиям, как в России. У нас никто не пытается говорить, что, например, «при Сталине были некоторые перегибы, но в целом люди же жили хорошо».
Я хотел бы, чтобы мой ыильм посмотрело как можно больше русскоязычных, поскольку они живут в другом медиа-пространстве, чем латыши. Они кушают пропаганду и, возможно, не знают или не понимают как все было на самом деле. Тут я думаю, есть над чем поработать.
Давайте вернемся к фильму. Главную роль в «Хрониках Мелании» сыграла известная швейцарская актриса Сабина Тимотео. Вы изначально видели ее в своей картине?
Нет. Я долго искал актрису на роль Мелании, хотел, чтобы это был такой Клаус Кински женского рода. Мне нужна была актриса, которая смогла бы прожить эту историю, а не просто сыграть ее. Поэтому найти просто очень хорошую актрису было недостаточно. Но такая магистральная, большая роль требовала профессионала. И я понял, что нужно искать шире, не только в Латвии, Эстонии или Литве.
Постепенно мне показалось, что было бы неплохо, если Меланию сыграет актриса из совершенно другой страны, которая смогла бы полностью сфокусироваться на этой истории, и при этом сделать ее универсальной. Так я нашел Сабину, которая на самом деле профессиональная актриса, а по образованию танцовщица. Поскольку я много работаю в опере с музыкой, то почувствовал, что она очень близка мне. Что она не только будет хорошо поворачивать в кадре глубокомысленное лицо, а прежде всего играть всей своей пластикой, что было важно для меня.
То что она сделала — чудо. В фильме она говорила на русском и на латышском, хотя у нее не было никакого ключа к этим языкам. Конечно, поскольку она швейцарка, то априори знает 3-4 языка. На съёмках она много раз сидела с пожилыми женщинами, не знаю, на каком языке они говорили между собой. Но они всегда находили общий язык.
Виестурс, вы много лет работаете в опере и театре, известны также как режиссер-документалист. Почему вы решили снять игровой фильм? Вам интересно пробовать себя в разных направлениях искусства?
Не знаю что бы было, если бы я мог сфокусироваться только на кино. Или чтобы 2-3 года я опять работал над новым большим фильмом. У нас в Латвии так невозможно. У нас довольно трудно найти деньги для подобных проектов. Хотя кино мне интересно еще и по другой причине. Ведь если я что-то ставлю на сцене, то оно живет только там, а фильмы остаются, что меня немного волнует. Поэтому я думаю над тем, чтобы как можно больше работать в кино.
Хотя если бы я не ставил оперы, не ставил Вагнера, то никогда бы не решился бы снять такой фильм как «Хроники Мелании». Я бы просто не понял весь масштаб этой истории. А мой опыт работы в театре и опере подсказал, в каком русле и в каком стиле я могу работать. К тому же в кино я могу использовать все элементы и мне нравится, что оно, по сравнению с другими видами искусства имеет более сильное воздействие на зрителя.
Кстати, не только «Хроники Мелании», но и два предыдущих мои фильма были немножко оперными — к примеру, «Пеликан в пустыне». Я не люблю монтажное аттракционное кино. Но даже в «Хрониках...» были эпизоды, которые мы не знали, как их снять. Например, сцену с борьбой за картошку со свиньями. Но опыт документального кино был очень важным для меня, повлиявшим на меня и мое творчество.
Сейчас я развиваю идеи следующих фильмов — документального и игрового. Последний тоже будет о Второй мировой войне, но о другом ее эпизоде. Ведь после войны Латвия превратилась в пустыню. Ни одна из сторон фронта не боролась за нашу страну, и те, кто не умер по ту или другую стороны фронта были вынуждены бороться за чужие интересы. До этого латвийская интеллигенция в 1941-ом была выслана в Сибирь. А многие из выживших в 1944-ом были вынуждены бежать в Европу и пойти по миру. Я хочу снять фильм об этих людях и об обстоятельствах той войны, когда вначале одни оккупируют нашу землю, а потом другие. И о том, что после всего пережитого многим пришлось уезжать из страны.
Кстати, многие из старых латышей, живущих с тех пор в Америке беженцев после Второй мировой, на выборах голосовали за Трампа. Во многом потому, что не хотят видеть эмигрантов-мексиканцев. Забыв, что эти мексиканцы такие же эмигранты, кем они были сами 70 лет тому назад. Интересно, как поворачивается история! И я понял, что должен показать ту историю, ту эмиграционную волну 1940-х, когда латыши с каким-то дохленькими чемоданчиками направлялись к другому континенту, как это делают на своих лодчонках сегодняшние эмигранты из африканских стран.
В прошлом году на PÖFF в конкурсной программе был показан фильм «Заря» Лайлы Пакалниня. Значит, всё же фильмы, действие которых происходит в коммунистическую эпоху, снимаются и переосмысливаются латвийскими художниками.
Да, это происходит. Тем более сейчас, когда наша страна готовится к празднованию столетия Латвийской республики. Специально к этой дате готовится много исторических фильмов на различные темы. В том числе в них будут подниматься и табуированные темы. Мы же видим, как мир развивается, что произошло с нацизмом, а что — со сталинизмом. Эту разницу в Латвии видят многие — как в Германии сумели переосмыслить, переговорить, преодолеть нацистский период своей истории и пойти дальше. То есть, такое возможно, и налицо результат таких действий с возможностью для развития своего государства. В то же время победителей во Второй Мировой войне никто не форсировал и всё, что у них было тогда, живо и теперь, что мешает обществу двигаться вперед. И даже представляет определенную угрозу.
У каждого общества есть свои чёрные страницы, о которых оно предпочло бы умолчать. Однако, как мне кажется, не стоит этого бояться. Нужно обговаривать и анализировать свои травмы. Ведь если взять людей, у которых возникают какие-то проблемы, они же идут к психоаналитику, находящему причину их возникновения. Что позволяет её как-то решить и ликвидировать. Так же и с любым обществом.
Виестурс, а за происходящим в нашей стране вы следите?
Когда в Украине всё только началось, мы ничего другого и не обсуждали. Говорили только про то, что происходит у вас и думали о том, что каждый из нас делал бы на вашем месте. То, что речь шла о прямой агрессии России для нас не было ни малейшим сомнением и мы очень переживали за вас, и понимали, чем все это может грозить. С другой стороны как человек, много раз бывавший в Украине я видел, как вам нелегко. Поскольку ваша страна мне представлялась как смесь какой-то анархии и хаоса. Чувствовалось, что нелегко вашей нации реформировать себя, нормализовать то же законодательство до европейских стандартов.
Понятно, что если бы не один большой сосед, мешающий это осуществить, возможно, всё было бы проще. Но меня не покидало ощущение, что сами украинцы не могут разобраться со своей властью и со своим обществом. Та же Латвия довольна маленькая, у нас более-менее все понятно. А Украина огромная, и в ней так много всего. Для меня ментальность вашей страны в чем-то схожа с латгальцами, которые живут в восточной, католической части Латвии и имеют совершенно другую от остальной территории страны ментальность.
Я люблю украинцев безумно и очень волнуюсь, насколько вам удастся построить свое государство. Я очень хочу, чтобы эта невозможная российская агрессия закончилась как можно скорее вместе со всеми замороженными конфликтами на вашей территории.
Спасибо, Виестурс, за интервью. Надеюсь, «Хроники Мелании» рано или поздно дойдут и до украинского зрителя.
Это было бы неплохо. Конечно, было бы хорошо показать этот фильм и в России. Но мы понимаем, что это вряд ли сейчас возможно.
Фото предоставлено пресс-службой Таллиннского международного кинофестиваля «Тёмные ночи».
На фото Виестурс Кайриш