Под “позитивом” имеется в виду история о бунте в Аушвице в октябре 1944 года, когда члены зондеркоманды сожгли один из крематориев и убили нескольких офицеров СС. Все участники восстания погибли. Это одна из многих историй, которые экскурсоводы на разных языках мира рассказывают праздно шатающимся по территориям бывших концлагерей туристам.
Сам Лозница, впрочем, никакой истории рассказывать не желает: его цель –как и всегда, наблюдение без вынесения нравственного вердикта. Вдохновленный романом Винфрида Зебальда “Аустерлиц”, посвященном специфике восприятия мест памяти (в особенности – после Холокоста), режиссер и сам попытался эту специфику исследовать.
“Аустерлиц” Лозницы состоит из общих и средних планов посетителей мемориалов в Заксенхаузене и Дахау, которые слушают экскурсии, пьют воду, фотографируются на фоне ворот с надписью “Arbeit macht frei”, смеются, едят бутерброды, стоят в очередях, бродят по душевым, делают селфи с открытыми печами крематориев на заднем плане и так далее. Как и всегда – в фильме нет ни закадровой музыки, ни голоса, объясняющих или дающих намек на то, что чувствовать по поводу происходящего в кадре.
Первую половину фильма хочется, естественно, отвернуться, сгореть от стыда и спрятаться под кресло в зале кинотеатра. Но фильм затем и идет полтора часа, чтобы не просто проехаться асфальтоукладчиком по первым зрительским реакциям, но спровоцировать зрителя на что-то новое. Например, на появление миллиона вопросов о том, в каком виде проводить политику памяти и уместен ли массовый туризм на месте массовых убийств; о том, что надевать, если едешь в Дахау; о том, уместен ли в таком контексте “позитив”, о котором вам обязательно расскажет экскурсовод, чтобы вы не подавились сэндвичем и/или вынесли из своей поездки полезный урок; о том, есть ли жизнь после Холокоста и если есть, то почему бы ей не быть в коротких шортах и в майке с надписью вроде “This is your day”. И, в конце концов, о том, имеем ли мы право осуждать людей, которые делают селфи на фоне крематория.
Поставить планете “ноль” – первый соблазн, которому хочется поддаться после просмотра “Аустерлица”. В одном из интервью, посвященных фильму, у Лозницы резонно спросили, не ощущает ли он “заката Европы” на фоне безразличных туристов Дахау, на что тот не менее резонно ответил, что “закату” уже сто с лишним лет и он все никак не состоится. Аналогичными вопросами интересуется Ульрих Зайдль в своем “Сафари” (и не только), который также показывают на “Молодости” в этом году, но, надо заметить, несколько более манипулятивным образом, – после него все выходящие из зала ненавидят человечество и желают ему финал фильма “Догвилль”.
Лозница – и за это зрители должны быть ему безмерно благодарны – не позволяет себе спекулировать в фильме. Уже после выхода фильма в интервью он откровенно заявляет о том, что, возможно, перед его камерой находятся обыватели, и что надевать короткие шорты и футболки с дурацкими надписями, когда едешь в мемориал на месте концлагеря, –наверное, некрасиво, но в самом фильме его мнение не отражено. Такой же фильм мог бы получиться в голове у любого думающего человека, который в один прекрасный летний день решит посетить Дахау – за вычетом цвета, конечно же, – “Аустерлиц” черно-белый, – и понаблюдать за другими посетителями.
“Аустерлиц” уже породил множество текстов, которые с разной степенью точности анализируют этот фильм. В этих текстах есть ссылки на Делеза, Аристотеля, Фрейда и самого Зебальда, к ним придуманы изящные заголовки, критикующие общество потребления (с учетом популярности селфи – потребления самих себя, очевидно), и так далее и тому подобное. Авторка этих строк с удовольствием написала бы еще десятки тысяч знаков об этом фильме и о его важности в контексте украинской культуры памяти (или ее отсутствия). Но в какой-то момент все вопросы и вероятные ответы меркнут на фоне фактов и воспоминаний о том, чему, в конечном счете, все эти мемориалы и посвящены.
Естественно, это не значит, что нужно перестать себе эти вопросы задавать. Просто есть резон перестать считать, будто на них можно найти однозначные ответы. Есть только один вопрос, на который в данный момент каждый из нас может дать определенный ответ: “Смогу ли я поехать сейчас в Аушвиц (Дахау, Заксенхаузен)?”. На фоне бесконечных спекуляций, рефлексий и метадискурсов о Холокосте этого достаточно.
“Аустерлиц” – это фильм, приоткрывающий занавес над пропастью. В нее предлагается всматриваться на протяжении полутора часов. А что будет дальше, вы и сами знаете.
