Главному герою это имя вроде как и не к лицу — он головорез одной из местных банд. Выполняя очередное мокрое задание, Сальво попадает в экстраординарную ситуацию: в доме, где он поджидает свою жертву, оказывается слепая девушка, которая, почувствовав чужое присутствие и не сумев сохранить при этом самообладание, автоматически напрашивается будущему покойнику в компаньоны. Неожиданный сбой в башке рецидивиста сохранил ей жизнь, тем самым добавив фильму час экранного времени. Теперь все изменится. Сальво, как истинный мессия, будет творить чудеса исцеления, спасения и самопожертвования, а Рите главное продолжать напевать попсовый итальянский хит – проверенную временем мантру спокойствия.
В своем первом полнометражном фильме итальянцы Фабио Грассадониа (Fabio Grassadonia) и Антонио Пьяцца (Antonio Piazza) сделали учтивый поклон в сторону режиссеров, фильмы которых сыграли решающую роль в их творческом становлении. Критики Каннского кинофестиваля, весьма падкие на цитаты, аллюзии и реминисценции, оценили это, присудив “Сальво” главный приз Semaine de la critique (Недели критики). При желании здесь действительно можно увидеть и Пазолини (сеттинг и история чем-то напоминают "Аккатоне"), и Леоне (типичные для спагетти-вестерна крупные планы глаз), и Янга (слепая Одри Хепберн в “Дождись темноты”), и Уайлера (экранизация романа Джона Фаулза “Коллекционер”), но при всех эти реверансах им все-таки удалось быть свежими и аутентичными.
Самое сильное место "Сальво" – длинный сумеречный кадр, который на протяжении нескольких минут не выпускал из своей тесной рамки слепую Риту. За счет мощного саунддизайна и виртуозной игры Сары Серраиоччо, он создал мощный фундамент для всего фильма. Именно такие кадры вовлекают в вымышленную реальность, проводят через красную черту suspension of disbelief.
Тему преступления, крови и любви, но уже в государственном масштабе, продолжил "Паркленд" – работа американского журналиста, сценариста, а теперь и режиссера — Питера Лэндесмана.
Паркленд — это название больницы, куда 22 ноября 1963 года был доставлен, застреленный во время торжественного проезда через Даллас, Джон Фицджеральд Кеннеди. Через несколько дней в ту же больницу со смертельным ранением привезли и самого убийцу.
Всем известна эта трагичная история, а многие видели и ужасный цветной ролик, снятый в тот день любительской камерой местного портного Абрахама Запрудера. Для меня это короткое видео — прообраз сегодняшней народной ютуб-журналистики, вездесущей и безапелляционной. А еще в нем есть что-то жуткое от дикого контраста парадной нарядности улиц и только что произошедшего несчастья.
В этом году американцы будут пятидесятый раз вспоминать и сожалеть о своей потере. Для них Кеннеди был и, наверное, навсегда останется не просто президентом, но народным героем, с которым связывали огромные ожидания, каждый — свои. Ландэсман не подводит итоговую черту под этим инцидентом – и сегодня толком не известно как все было, он скорее предлагает на это событие более широкий взгляд.
Камера Барри Акройда, умело имитирующая манеру съемки "горячий репортаж" (подвижность, трансфокатор, композиционная "небрежность"), переместившись на 50 лет назад, размножилась, чтобы рассказать десяток историй, которые начались в тот момент, когда Ли Харви Освальд спустил курок снайперской винтовки.
Овдовевшая Жаклин, личная охрана, врачи, агенты спецслужб, свидетели, члены семьи убийцы, сам убийца — все разом вплелись в сложный узор, который в те минуты выглядел сущим хаосом.
Композиционная структура этого фильма напомнила мне "Нэшвиль" Роберта Альтмана, фильм 1975 года, который в такой же мозаике личных историй представляет жизнь одного из провинциальных городов штата Теннесси. Разница в том, что в Нэшвиле проходит обычный день, а в Далласе — деус спустился на махине, чтобы внести коррективы в ход истории.
"Паркленд" – хорошее подспорье школьным учителям истории: изучить материал в такой форме – отличное решение для медиа ориентированного поколения школьников. Хотя фильм и участвует в главном соревновании, его шансы на победу кажутся мне невысокими – политика вечное яблоко раздора. Даже среди членов жюри кинофестивалей.
После “Паркленда” в том же зале показывали документальный фильм “Украина – не бордель”. Уникальную возможность увидеть сей мастерпис на большом экране с удовольствием променял на прогулку по улочкам Ковент-гардена, района, где каких-то 300 лет назад располагались самые популярные лондонские бордели. Сейчас в этих зданиях – театры. Услуга изменилась, а клиентов не убавилось.