East Stratcom - Оперативная рабочая группа по стратегическим коммуникациям East StratCom Task Force, экспертная группа, созданная Европейской службой внешнеполитической деятельности (ЕСВД) создана в 2015 году для «для принятия ответных мер на текущие кампании по дезинформации в России» через:
(1) более эффективную коммуникацию и продвижение политики в отношении стран Восточного Партнерства,
(2) укрепление медиа-среды в регионе
(3) улучшение потенциала в сфере прогнозирования, рассмотрения и реагирования на дезинформацию.
С тех пор ЕС сам столкнулся со многими из тех же коммуникационных проблем, что и его восточные соседи: эти страны подвергаются атаками дезинформации и все чаще обращаются в East Stratcom за советом и получением лучшей практики защиты
В этой статье мы пытаемся детально оценить характер проблемы. Наш опыт основан на двух с половиной годах ежедневного наблюдения за различными составляющими дезинформационной деятельности России и рекомендациями широкого круга экспертов в этой сфере.
Характер проблемы
Прокремлевская дезинформационная кампания имеет одну основновополагающую стратегию. Несмотря на разнообразие сообщений, каналов, инструментов, уровней, амбиций и тактических целей, а также на ее быстро адаптирующуюся природу, стратегическая цель всегда одна и та же – ослабить Запад и укрепить Кремль в классическом подходе при «перетягивании каната». И хотя важно осознавать эту всеобъемлющую стратегическую цель, но не менее важно понимать таже как эта цель реализуется на тактическом уровне.
Дезинформация имеет разные сообщения для разных аудиторий. Существуют разные сообщения для россиян и для нероссиян, а также для нероссиян в разных уголках мира. Дезинформационное сообщение о том, что ЕС превращает людей в гомосексуалистов или педофилов будет считаться смешным в Западной Европе, но может иметь убедительное влияние на аудиторию в странах Восточного партнерства.
С другой стороны, эта аудитория, вероятно, посчитала бы неправдоподобным сообщение о том, что Украиной руководят политики с фашистскими убеждениями. А вот в некоторых странах Западной Европы подобное сообщение наоборот «могло бы преуспеть».
Не только для разных регионов будут разные сообщения, но и для разных социально-экономических групп, с учетом возраста, образования, дохода, статуса и профессии. Сообщения, которые используются для влияния на дипломата не принесут желаемого результата в случае со студентом или пенсионером и наоборот. Дезинформация, которая используется для краткосрочного воздействия на людей, участвующих в процессах принятия решений, будет отличаться от сообщений, влияющих на более общее общественное мнение в долгосрочной перспективе.
Кампания по дезинформации использует разные каналы для разных аудиторий. В Центральной и Восточной Европе дезинформация в основном распространяется через десятки специализированных изданий на местных языках. Но этот инструмент оказался неэффективным в скандинавских странах, где «Sputnik» пришлось закрыть. Здесь кампания по дезинформации переориентировалась на социальные сети, дискуссионные форумы в выбранных изданиях, кибератаки и онлайн личное запугивание.
Ориентация на русскоязычное меньшинство может быть наиболее эффективным инструментом в странах, где много русскоязычного населения – там, где социальные сети являются ключевыми для некоторых аудиторий (особенно в Западной Европе), и менее актуальным в Восточной Европе, где, например, Twitter не распространен. В Центральной Европе старшее поколение часто становиться объектом электронной рассылки писем, направляемых на тысячи адресов. В то же время эта тактика не очень эффективна среди молодого поколения.
В дезинформационной кампании есть неизвестное количество каналов и «спикеров», некоторые из которых работают в непубличной среде: например, закрытые мероприятия, мессенджеровые платформы и личное общение. Она охватывает самые высокие государственные органы, дипломатические круги и службы безопасности; НПО, организованные государством негосударственные организации; официальные «белые» российские СМИ, неофициальные «серые» прокремлевские издания и проекты, ориентированные на дезинформирование; местные экстремистские элементы и теоретиков заговора; троллей и ботов в социальных сетях; и лиц, которых просто убеждают или вовлекают в систему дезинформации. Каждый день кампания по дезинформированию управляет множеством каналов, которые распространяют большое количество многоязычных сообщений о дезинформации, и стремящихся завоевать новые сердца и умы, чтобы продолжить работу. Огромный объем дезинформации и постоянное повторение являются ключом к успеху кампании в создании множества независимых источников, повторяющих одно и то же сообщение.
Информкампания попытается найти такие проблемы в наших обществах, которые вызовут предельный градус эмоций вокруг них и будет стараться подпитывать и усиливать эти эмоции насколько это возможно. Потому что аудитория, подверженная сильными эмоциями, будет вести себя более иррационально и ею будет легче манипулировать. Страх, безусловно, является наиболее часто употребляемой эмоцией, поскольку именно ему удается лучше всего поляризовать общества.
На индивидуальном уровне участники кампании по дезинформации попытаются запугать людей, более подверженных «личным атакам», а также сбить с толку топовые СМИ, которые пытаются сбалансировать противоречивые версии событий – таким образом превращая это достоинство западных СМИ в эффективное оружие против запада же. Как следствие это приведет к «перегрузке» лиц, пытающихся найти больше источников информации и очернить тех, кто прибегает к подобным уловкам.
Дезинформационная кампания имеет разные перспективы. Она может попытаться использовать существующие противоречия и разногласия или создать новые искусственные: на стратегическом уровне (например, между ЕС и НАТО или ЕС и США); на уровне национальном (например, между Западной Европой и Восточной Европой или двумя странами, имеющими исторические проблемы). Она будет пытаться использовать, усиливать или изобретать противоречия внутри одного общества, между различными социально-экономическими группами, между различными политическими партиями, внутри одного правительства или внутри одного региона. Опять же, любой инструмент, ослабляющий Запад (будь то на международном или внутринациональном уровне), работает.
Дезинформирующие меседжи часто создаются вокруг «элемента истины», который делает их более правдоподобными и затрудняет их опровержение. Типичный пример: можно взять реальные проблемы Европы с беженцами, но затем добавлять ложные и/или искаженные факты об их предполагаемых преступлениях.
Дезинформационная кампания имеет разные уровни амбиций.
Целью 2014 года было помочь России достичь своих военных целей в Крыму. Европейские выборы и референдумы стали целью на 2016 и 2017 годы, чтобы ослабить консенсус в Европе относительно политики в отношении России.
Но речь идет не только о выборах или референдумах. Также проводятся операции с более низким уровнем амбиций. Эти операции по дезинформации направлены на подрыв либеральной демократии и на то, чтобы сеять и усиливать недоверие к достоверным источникам информации (будь то правительства или основные средства массовой информации), в геополитическом направлении страны и в работе межправительственных организаций. Они также будут направлены на использование и усиление разногласий между различными социально-экономическими группами на основе их национальной, расой принадлежности, дохода, возраста, образования и занятий. Этот тип дезинформационной кампании часто остается без должного внимания и игнорируется как маргинальный. Но он может достичь значительных результатов в долгосрочной перспективе. И эти операции могут способствовать более заметным краткосрочным операциям с более высоким уровнем амбиций, которые нацелены на конкретные избирательные процессы.
Учитывая количество различных сообщений, каналов, инструментов, методов, целей и задач - и значительно более высокий уровень опыта проведения кампании по дезинформированию и работы с европейскими аудиториями, можно с уверенностью сказать, что когда дело доходит до реакции аудитории, дезинформаторы имеют глубокие знания о наших аудиториях. Большинство успехов в кампании по дезинформации, видимо, основаны на попытках и ошибках (о чем свидетельствует пример Спутника в Скандинавии) и перемещение от одной целевой группы к другой (например, в политическом спектре данной страны).
Когда дело доходит до наших знаний и сведений об организаторах кампании по дезинформации, у нас огромнейший пробел. Текущая дезинформационная кампания интенсивно транслируется из российского информационного пространства по крайней мере с начала 2014 года и многие обстоятельства указывают на то, что до этого был долгий подготовительный период. Организаторам удалось выяснить, какие сообщения и инструменты работают для конкретной аудитории, для внедрения ключевых «историй», для обеспечения ознакомления с их меседжами (и это знакомство затем приводит к более легкому принятию сообщения), для идентификации локальных усилителей и множителей (как специально разработанных, так и случайных), а также для взращивания и распространения некоторых рассказов с тем, чтобы их происхождение стало значительно скрытым. Даже неудачная операция дает новые знания, поэтому даже операция, которая была на первый взгляд неудачной, может быть полезной в долгосрочной перспективе.
Кампания по дезинформированию не является линейной или легко предсказуемой. Стратегические указания даются на самом верху, некоторые из них затем подвергает контролю (регулярно проводятся еженедельные заседания кремлевской верхушки с наиболее важными российскими журналистами из контролируемых государством СМИ).
Но есть и элементы другого подхода - снизу-вверх: когда сообщения и коммуникационные проекты предлагаются исполнителями своему руководству, таким образом предугадывая, какие сообщения и проекты могут получить благосклонность.
Для неподготовленного глаза эта система может казаться довольно хаотичной. Но нам и не следуют ожидать легко постижимых причинно-следственных связей, где действие А всегда обязательно приводит к ситуации В. Те, кто изучает теорию медиа, их не имеют, рекламные агенты тоже.
Таким образом, вместо точной науки, где существуют переменные [величины] и можно понаблюдать за их взаимодействием в чистых изолированных условиях, то, о чем, говорим мы можно охарактеризовать как живую экосистему: с неизвестным количеством организмов и неопределенными окружающими условиями. И независимо от того, что вы знаете об этой экосистеме, определенные условия и реакции будут непредсказуемыми, и вы можете попытаться повлиять на вещи, но не можете полностью контролировать их.
Эта экосистема постоянно развивается: к фейковым цитатам и ссылкам, письмам и изображениям вскоре присоединяются фейковые видео: совершенно новый уровень изощренной фальсификации, который все более и более усложняет, а иногда делает просто невозможным выявлять реальное и притворное поведение людей, создавая новые риски для основных СМИ и аудитории.
Речь не идет лишь об одном сообщении, медиа-издании, тролле из социальных сетей, конференции или экстремисте. Дело в совокупности всего этого, в явлении, которое создает среду казалось бы независимых источников, вещающих одно и то же. Что может привести к тому, что неподготовленный слушатель сможет «проглотить» историю, опираясь на множество «разных» источников. Именно массив информации, повторение, ведущее к знакомству и долгосрочному эффекту кампании по дезинформированию, составляет ядро и основу ее успеха. Опытные эксперты сравнивают это с каплей воды, падающей на камень - она делает отверстие в камне не за счет силы, а за счет его непоколебимости.
Кроме того, кампания по дезинформированию часто сопровождается другими, более «кинетическими» приемами с одной и той же базовой стратегией: кибер-атаками, хакерством, нарушением каналов связи или препятствованием СМИ. А также экономическими, дипломатическими, политическими и военными мерами. Эти дополнительные меры могут значительно усилить ее эффект.
Дезинформационную кампанию следует воспринимать с наивысшим уровнем серьезности. Это часть российской военной доктрины. Она принята на вооружение важнейшими российскими государственными СМИ. Именно это отличает ее от других, менее агрессивных и не явно ориентированных на ЕС операций иностранного влияния. Журналисты, активно участвующие в ней, получают президентские и военные награды. Российские государство требует, финансирует и поощряет дезинформационную деятельность как экономически эффективный метод достижения своих целей.
Из публичных заявлений и решений по бюджетному планированию становиться ясно, что это стратегия в долгосрочной перспективе не прекратится. Она направлена непосредственно на то, чтобы нанести ущерб либеральной демократии, верховенству закона и правам человека. И в то же время заставить замолчать те институции, межправительственные организации, политиков и отдельных лиц, которые их защищают.
В борьбе с дезинформационной кампанией нужно готовиться к длительной гонке и большому количеству повторений. На устранение дезинформации, которая планировалась и культивировалась годами, уйдет немало времени. Есть люди, которые принимают факты в тот момент их получения. Но есть и другие, которым потребуется больше времени, чтобы исправить их изначально ложную веру. В любом случае защита фактов потребует большой работы.