Самая масштабная проблема, которая обнажилась во время российского провала в Дананге - это судьба виртуального, как оказалось, газового союза РФ и КНР. Долгое время его олицетворяли несколько российско-китайских проектов. Это замороженная ныне алтайская “Сила Сибири”, якутская “Сила Сибири-2” и западносибирский “Ямал СПГ”. И вот благодаря заключенному в Пекине беспрецедентному по стоимости газовому проекту Аляска-Китай высокий статус этих российских проектов обрушился. И российский газовый симулякр, который задумывался как страшилка для Запада и рекламировал опору Москвы на Пекин, начал стремительно сдуваться.
Мираж прочной газовой опоры на Китай создавал в Москве две прочных уверенности. Во-первых, что она с могучей китайской опорой способна продолжать монопольный натиск на газовый рынок Европы. И во-вторых, по ходу такого натиска, принуждать к выгодному для Москвы “газовому миру” Украину, которая якобы временно и невзначай выпала из российской орбиты влияния. Можно сказать, что именно опора на Китай и именно в газовой сфере - это именно то самое важное, что давало российской власти основания верить, что Киев скоро вернется назад. Надо мол только решить всякие мелочи: с благословения Вашингтона либо Берлина передать украинскую власть в руки очередной обоймы пророссийских политиков Киева. Или на худший случай, отдать эту власть в руки очередных украинских “полезных идиотов” Москвы.
До самого последнего времени больше всего сторонников такого российского подхода к Украине находилось в Германии. Список немецких поклонников российского газового натиска на Украину, который осуществлялся с якобы надежной опорой “Газпрома” на Китай, выглядит очень длинным. И он совсем не ограничивался только одной фамилией экс-канцлера Герхарда Шредера.
Но некоторые тонкости заключенного накануне саммита АТЭС в Дананге проекта Аляска-Китай показали, что ставку на Москву сделал далеко не весь германский истеблишмент. Как выяснилось при первом же анализе проекта Аляска-Китай, некоторые ведущие германские инвесторы аккуратно тогда, когда РФ в 2014 году как раз аннексировала у Украины Крым, просто по совпадению, решили очень крупно вложиться инвестициями в нефтегазовые промыслы Аляски.
Отныне эти представители большого бизнеса Германии фигурируют в американо-китайской газовой инициативе наряду с британской корпорацией ВР Inc., которая контролирует практически всю нефтегазовую инфраструктуру самого северного американского штата.
Такой нюанс американо-китайской газовой сделки грозит стать серьезным шоком для “большого знатока немецкого народа” Владимира Путина. Он прибыл в Дананг с тщетной надеждой провести успешные большие комплексные переговоры с США, подразумевая, что российский “Газпром” имеет могучее лобби в Германии и хорошо чувствует себя за плечами Китая.
Но вместо достижения пакетных американо-российских соглашений на саммите АТЭС произошло непредвиденное.
Газовый договор перед Данангом: немного цифр
Судя по резонансу мировой прессы именно газовое, а не какое-либо другое направление стало очевидным акцентом американо-китайской встречи, которая состоялась накануне саммита АТЭС в Дананге.
Например, США и КНР за несколько дней накануне саммита в Дананге заключили между собой соглашений на сумму $253млрд. В числе прочих Пекин согласился потеснить производителей Европы на своем авиарынке и закупить продукции Bоeing на $37 млрд.
Но все знают, что больная точка Кремля - это природный газ и иллюзия опоры на Китай. Поэтому в Вашингтоне рекламировали прессе именно газовую часть огромного пакета американо-китайских сделок, а не какую-то другую.
В отличии от соглашения в авиационной сфере договор газовый по проекту Аляска-Китай находится только на первой стадии. Он имеет статус так называемого офф-топ обязательства китайской Sinopec закупать в США с 2020 года фиксированный объем в 20 млн тонн сжиженного природного газа, а также газа из газопровода из шельфа Северного склона этого штата.
Наиболее заинтересованными сторонами проекта Аляска-Китай являются главные владельцы блоков шельфа Северного склона - это миниатюрная швейцарская Thyssen Petroleum ТР и гигантская британская ВР Exploration Oil and Gas, которая является оператором ТрансАляскинского нефтепровода. Газопровода в этот регион нет, что донедавна сдерживало сбор инвестиций на новые скважины.
Миниатюрный, но вполне влиятельный швейцарский инвестор Аляски пришел в этот штат несколько лет назад, купив крупное месторождение газа и нефти Мустанг с инвестиционными обязательствами в $1 млрд. Тогда компания TР Ltd., невзирая на глобальное падение цен энергоносителей, выкупила акции работающего на Северном склоне бурового оператора. Американская пресса тогда оценила такой шаг как причуду двух германских аристократов из Швейцарии. Так сказать, как непрофильный экспромт -компанию возглавляют Кронпринц Австрии Карл Габсбург-Лотринген и барон Лорн Тиссен-Бронемиза, представитель самой известной в Германии промышленной династии.
До неожиданного для многих прихода на Аляску самым известными активами группы компаний династии Тиссен являлась отнюдь не нефть газ, а хай-тек и оборонная промышленность.
Это в частности, компания ThyssenKrupp, которая хорошо известна миру, в частности, продажей Китаю технологий магнитных поездов TransRapid. Это также TKMS ThyssenKrupp Marine System of Germany, которая считается самым интегрированным в мире сборщиком ракетных фрегатов, а также очень популярных на рынке немецких дизельных подводных лодок. В содружестве с арабскими инвесторами TKMS оперирует верфями буквально по всему миру, от ОАЭ и Пакистана до Аргентины и Греции.
Есть ли у РФ аналоги проекта Аляска-Китай
Вполне возможно, что покупая месторождения на Аляске в период дешевых мировых цен нефти и газа непрофильная для основного бизнеса Тиссенов компания ТР Ltd хотела просто помочь гиганту ВР Inc. Отдельный вопрос, почему инвесторы тогда были заведомо уверены в успехе нынешнего американско-китайского проекта.
Сумма инвестиций по нему составляет $43млрд. Насколько это много по сравнению с главным конкурентом Аляски, российской Сибири, надо судить по аналогиям. Для сравнения, проект “Ямал СПГ” Южно Тамбейском месторождении мощностью поставки в Китай 16млн. тонн LNG и 1млн. тонн LPG в год предполагает расходы в $27 млрд. По паритету сторон, это старый проект вряд ли можно сравнивать с более молодым проектом Аляска-Китай, и вот почему.
Акционерами "Ямал СПГ" являются "Новатэк" с долей в 60%, китайская CNPC и французская Total по 20%. По проекту китайский суверенный фонд Silk Road Fund, SRF даст кредит в 0,7 млрд евро и вложит не менее $2 млрд в покупку 9% акций завода СПГ у компании “Новатек” россиянина Аркадия Роттенберга. Французский инвестор обещает привлечь в Китае для проекта $15 млрд. Для того чтобы получить эти деньги, России предстоит законодательно отменить монополию на экспорт газа из страны, которая на сегодня принадлежит компании “Газпромэкспорт”.
Отмена монополии грозит Москве тем, что компании Китая начнут обильный трубопроводный транзит в ЕС через Россию газа китайских компаний из Средней Азии. Азиатский газ дешевле российского по себестоимости добычи. Он обрушит позиции “Газпрома” в Украине и всей Восточной и Центральной Европе. После уценки российской газовой монополии китайцы могут раскупить ее по частям недорого. Проект предусматривает начало работы первой очереди завода СПГ во втором квартале 2017 года, запуск остальных очередей запланирован на 2019 год, но отодвигается по срокам, в том числе, из-за вышеперечисленных угроз.
Аналогичный проекту Ямал СПГ российский проект «Владивосток СПГ» предусматривает $18,3 млрд. инвестиций, которые задумывалось привлекать из Японии. Первая очередь завода должна была заработать в 2018 году, но эти сроки отложены из-за поддержке Японией политики санкций против РФ.
А также из-за того, что эта страна начала возобновлять атомную энергетику. К тому же, Токио получил более привлекательные предложения покупки газа из США и Австралии.
Схожая ситуация сложилась с проектом «Сахалин-2», буровые платформы которого могут прекратить работу из-за новой волны санкций. В прошлом десятилетии этот в основном нефтяной, а не газовый проект, принес РФ около $6 млрд инвестиций, а также первый завод СПГ мощностью 10 млн. тонн в год.
Еще одно сравнение с проектом Аляска-Китай - проект «Сила Сибири-2», который обещает компаниям Китая контроль над крупнейшим месторождением газа в Иркутской области. Проект несет обязательство “Газпрома” поставлять ресурс месторождения в течении 30-ти лет без указания предварительной цены и на условиях самофинансирования строительства. Стоимость проекта составляет $44,3 млрд. в обеспечение трубопроводного экспорта в Китай с 2022 года 38 млрд куб м газа в год. Без передачи Китаю еще каких-то дополнительных месторождений российская газовая монополия может таких расходов и не выдержать.
Кому полезны “многоходовочки” Кремля
Приведенный выше экскурс к новому американо-китайскому газовому соглашению и поиск аналогий – это необходимое условие для того чтобы объективно иллюстрировать масштаб перемен, которые обрушились на российскую экономику.
В гораздо меньшей мере коллизии, вызванные санкциями и конкуренцией, пока что влияют на российскую внешнюю политику. Пока что она продолжает ориентироваться на создание, буквально, конвейера проблем: от Украины и Сирии, а также далее до Афганистана и Северной Кореи.
Делается это только с одной очевидной целью - формально говоря, выставлять Пекину и Вашингтону прайс за “антикризисный менеджемент”. И параллельно плодить остервенение во внутренней российской аудитории. Чтобы любили и мобилизовались на борьбу с «внешними врагами».
Китай до последнего времени стоял в стороне от такой российской внешнеполитической экзотики. В Пекине, прежде всего, думали о том, как заработать для многочисленного населения.
Конечно же, для этого нужно в первую очередь считать деньги от того, насколько дешевле будет китайцам захватывать ресурсы Сибири. В условиях санкций такой захват дешевле, чем без них. Это очень удобно. Но подобная китайская позиция, судя по всему, стремительно изменилась. Дело в том, что ракетно-ядерный кризис воруг Северной Кореи угрожает превратиться в очередную площадку российского “антикризисного менеджмента” под боком у Пекина.
Все эти новые контексты российского поведения на внешней арене имеют прямое отношение к нынешнему повороту китайской газовой политики в сторону США - в отличии от “Газпрома”, которому в Пекине прозрачно намекнули искать где угодно нужные проекту “Сила Сибири-2” $44,3 млрд., с американской Аляской вышло все по-другому.
Этот штат, казалось бы, без особого труда получил от КНР гарантию практически на ту же сумму газовых инвестиций, которую так и не дождались в Москве. К подобному китайскому развороту стоит добавить, что в отличии от Сибири китайцы отнюдь не ставят месторождения Аляски в эксклюзивную зависимость “от себя, любимых”. И уж тем более, китайские компании не претендуют менять собственность американских месторождений. Наподобие того, как это у них повсеместно происходит с РФ.
Можно конечно утешаться тем, что владельцы месторождений Аляски сделали Китаю много чего хорошего. За это они, дескать, у Пекина в особом почете. Но это отнюдь не главная причина китайского газового разворота.
Главная причина, вероятно, находится в тысячах километров от Китая, далеко на Востоке Европы - в Украине. Которая, во-первых, родила явно животворящие для Китая международные санкции против РФ. И, во-вторых, заставила уже четвертый год кряду судорожно корчится всю российскую внешнюю политику, чтобы как-то сбалансировать “украинский вопрос”.
Как и подразумевалось ранее, эти постоянные движения рано или поздно начнут восприниматься Пекином со всей очевидностью. Не как вынужденная и изящная внешнеполитическая гимнастика, а как паническая работа китайского северного соседа своими локтями. По которым, судя по всему, накануне Тихоокеанского саммита был нанесен только первый, легкий щелчок.