Один из самых действенных инструментов такого влияния – создание «ложной ностальгии». Главным желаемым эффектом здесь будет то, что избиратели будут видеть некую идеальную «великую Россию», чей образ состоит из фрагментов Советского Союза и Российской Империи, в прошлом, перенося ее на будущее. Тем самым отключается восприятие России настоящего времени – с коррупцией, произволом силовиков, межэтническими конфликтами, безработицей и т.д . Даже если эти недостатки не скрыть, их можно признать временными и не обращать на них внимание. Именно применением этой технологии обусловлен интерес российской элиты к истории. Причем не к той истории, которая реально была, а к той, которой, скорее, не было.
Самый яркий пример - начиная примерно с начала 2000-х годов явно искусственно формируется общественный запрос на переоценку роли И. В. Сталина в истории СССР. Выпускаются целые серии книг, говорящих о том, что жесткие меры в экономике и внутренней политике СССР были необходимыми и безальтернативными, что Сталин не подозревал о масштабах «работы» НКВД, что «раскрытые» в 1930-тых годах заговоры против него были не вымышленными, а реальными. Тиражи таких «научно-популярных» трудов измеряются десятками тысяч, что для постсоветской России довольно много. Не говоря уже о «документальных» фильмах, телепередачах и т.д. Закономерным результатом такой пропаганды стало то, что во всенародном голосовании «Имя России» в 2008 г. кандидатура Сталина заняла ни много ни мало, а третье место (отрыв от Александра Невского и Петра Столыпина исчислялся всего несколькими тысячами голосов).
Тогда как тот же Владимир Ленин занял только шестое место – значит, голосовали за Сталина явно не потому, что он был продолжателем дела Ленина (а он им и не был – многие современные «левые» теоретики как раз считают режим, который сформировался при Сталине, именно «правым»). И сейчас этот процесс реабилитации Сталина в массовом сознании продолжается – хотя все намеки на то, что Путин должен периодически, как Сталин, «сажать» свое окружение, проводить «чистки» в «Единой России» и силовых структурах, и таким образом показывать неотвратимость наказания за коррупцию, блокируются. (Хотя это может быть для Путина одним из выходов из тупика в будущем, но, судя по всему, к массовой и репрессивной смене высшего руководства страны он не готов вообще).
Идет идеализация СССР, но только в одном аспекте – что там было хорошо жить только потому, что был классический тоталитарный (при Сталине) или скорее авторитарный (после Сталина) режим, а о социальных гарантиях, реальной заботе государства о «среднем» человеке, технологическом прогрессе и т.д. говорится мало. СССР подается как некая извращенная утопия - «рай», где все обеспечивалось исключительно благодаря «сильной руке». Словом, как в известной советской песне: «Что-то с памятью моей стало, все, что было не со мной, помню…» Отсюда и создание комиссии по противодействию фальсификациям истории, которая 3 года фактически занималась именно такими искажениями, давая целевые указания о «правильной» трактовке первоисточников и фактов в учебниках (теперь ее хотят возродить, но уже в виде международного комитета).
А теперь представим себе, что все это делается на фоне неолиберальных экономических и социальных реформ, которые в этом контексте служат в основном не для того, чтоб людям с предприимчивым характером было легче работать. А для того, чтобы окончательно сбросить «балласт» социальных обязательств с государства и перейти к исключительно «сословному» распределению благ.
Это и недавняя реформа РАН (превращающая ее де-факто в клуб по интересам), которая имеет, в том числе, и сугубо экономические аргументы – зачем финансировать «неэффективную» науку, если она не нужна госкорпорациям и крупному бизнесу? (Такая реформа, по идее, должна иметь продолжение в виде расширения университетской автономии для стимулирования там научно-исследовательской деятельности – но этих шагов не предусмотрено).
Это и предлагаемая правительством Дмитрия Медведева пенсионная реформа, которая ощутимо уменьшает базовую часть пенсии и переводит остальные выплаты в солидарную (страховую) и накопительную части. Учитывая, что в России миллионы людей работают вообще без оформления документов по трудоустройству, или же по контрактам, которые не предусматривают начисление стажа и уплату части налогов в пенсионный фонд, это может стать серьезной проблемой, которую ни государство, ни работодатели решать не собираются. Реально именно так и относятся высшие «сословия» к низшему. И это не предел – в том же Туркменистане при Сапармурате Ниязове вообще отменили трудовые пенсии, сократили сроки среднего и высшего образования на 2-3 года и упразднили Академию наук (несмотря на то, что там никогда не было настолько сложной экономической ситуации, как в Украине в начале 1990-х или в России в 1998). И никто особо не протестовал. И, несмотря на то, что в России эти реформы вводятся не сразу, а в ходе их внедрения идет борьба в среде самой элиты, как только последняя выберет необходимый момент – их обязательно введут, несмотря на возможные протесты.
То есть экономический и социальный патернализм, присущий большинству авторитарных режимов, в России в будущем попытаются заменить сугубо идеологически-культурным патернализмом. Образно говоря, если «хлеба» на всех не хватает, нужно в несколько раз увеличить количество «зрелищ». И здесь будут главными не столько конкретные проявления этих «зрелищ» – парады военной техники и другие официальные мероприятия со всем присущим им пафосом, «пятиминутки ненависти» на ТВ в исполнении Михаила Леонтьева, Дмитрия Киселева или Максима Шевченко, мелькание Владимира Путина, Дмитрия Медведева и патриарха Кирилла в каждом выпуске новостей, сколько общий фон. Чем хуже будет становиться экономическое положение непривилегированных социальных слоев, тем больше будет упор на защиту «традиционных ценностей», заботу государства о нравственности, морали, на декларации о «высшей миссии» России, об ее «особом пути» и т.д. А почти все материальные блага достанутся более полезным для режима «сословиям» - силовым структурам, судьям, чиновникам и т.д., на которых можно будет опереться в случае социальных потрясений.
Только есть у этого будущего традиционалистского режима один недостаток – он, скорее всего, будет неспособен решать этнические и религиозные конфликты, которые сам, в принципе, и порождает. Когда формально декларируется, что Россия – это многоэтничная страна, а в реальности идет идейная поддержка ксенофобских и профашистских движений (под видом защиты тех же «традиционных ценностей» разрешают делить людей на «русских» и «нерусских»). Либо «сословные» правоохранительные органы закрывают глаза на типично «диаспорный» характер преступности в некоторых регионах, где проживают компактно общины нетитульных этносов с их традициями (те же «традиционные ценности», только с другой стороны), которые мало совпадают с образом жизни большинства.
Например, такими, как кровная месть среди выходцев с Северного Кавказа, или, уже более распространенная среди них привычка при решении бытовых конфликтов подключать к нему весь активный состав общины. Здесь проблема даже глубже – те же чеченцы или дагестанцы в ряде случаев уже не идентифицируют себя как составляющие российского социума, но при возникающих проблемах начинают апеллировать именно к российскому социуму и государству. Самые яркие случаи – массовые столкновения на этнической почве в Кондопоге или в Пугачеве, вызванные типичным «криминалом» при бездействии правоохранителей. Или, например, столкновения на Манежной площади под лозунгами «Россия для русских», тоже спровоцированные вроде бы «обычным» убийством. Не говоря уже о более «точечных» акциях скинхедов и т.д. Государство, в котором общество пытаются «построить» исключительно по «сословным» признакам, будет игнорировать этнические проблемы и регулярно получать эти же конфликты. Просто потому, что живет в другой системе координат.
В случае России нельзя говорить, что, мол, так получается само собой, что именно такой путь для нее природный и что по-другому нельзя никак. Все эти разговоры об «особом пути» только прикрывают глубокую социальную несправедливость, порождаемую попытками элиты вернуть все остальное общество в прошлое, которого не было – в исторический миф об империи, где всем было хорошо. Что будет с российским обществом в таком случае и к чему приведет сознательная ставка на выращивание коллективной «авторитарной личности»? Наступит стадия «окукливания», самоизоляции и трансформации в нечто, отчасти напоминающее современный Иран, но более светское, с большим социальным неравенством и с большей коррупцией. И, конечно, с этническими и религиозными конфликтами, которые системно решить такой режим не сможет по определению. В общем, картина будет напоминать сорокинские «День опричника» и «Сахарный Кремль», только с поправкой на то, что оттуда не изгнали всех «нерусских» и не свергли режим Путина-Медведева, восстановив монархию Романовых…
«Простой русский человек» же, который не идентифицирует себя ни с оппозицией, ни с общественными активистами, ни с теми, кому не нравятся избыточные проявления религиозности и т.д. (и которому может быть безразлична политика вообще), сначала ничего не ощутит, но затем кольцо «государственной заботы» начнет сжиматься и вокруг него. Особенно при ухудшении положения в экономике, проявлениях инфраструктурного кризиса и т.д. – когда от него потребуют в ультимативной форме сказать, поддерживает он очередной «план Путина» или нет? Только «бессмысленный и беспощадный» бунт вряд ли будет оптимальным выходом из этого сжимающегося кольца.