«За меня приняли решение, уезжать или нет»
До лета 2014 года Елена Тараненко жила в Донецке, работала преподавателем кафедры журналистики в Донецком национальном университете. Вместе с вузом она переехала в Винницу, себя и своих коллег называет нетипичными переселенцами.
- Мы, кроме бытовых неудобств, не знаем ощущения своей ненужности, как у людей, которые были вынуждены все начинать заново. Я имею ввиду профессиональный ресурс. Для многих это оказалось большей потерей, чем потеря имущества.
В сентябре 2014 года ДонНУ захватили. Елена вспоминает это время как самое ужасное за тот год.
- Показалось, что рухнуло все, и наступило состояние, близкое к отчаянию.
Но вскоре студенты создали инициативную группу по эвакуации университета. Это дало надежду. Начался переезд, информационная кампания, сборы студентов, организация учебного процесса.
- Первые выплаты мы получили только в декабре 2014 года. Когда с коллегами вспоминаем, как мы жили, на что, то сами не можем понять. После отчаяния было ощущение причастности к крайне важному делу.
Сейчас Елена возглавляет кафедру журналистики, поскольку бывшая заведующая осталась в Донецке.
- Многие из нас – имею ввиду всех переселенцев – придя в себя, оценили эти события в том числе и как возможности. Открылись перспективы по работе в грантовых программах. Может, они были и раньше, но теперь стали очевидными. Потеря материального ресурса университетом открыла для нас возможности другой мобильности. Мы, как люди и как профессионалы, ощутили ценность свободы выбора.
В июле 2014 года по доносу соседей в дом Елены пришли представители Русской православной армии, хотя, по словам женщины, они больше напоминали чеченцев или осетин. При обыске нашли украинские флаги и книги. Потом был арест мужа и побег из Донецка.
- Мужчина, который написал донос, рос вместе со мной. Жена заставила его, она хотела жить в нашем доме. У нас был двухэтажный дом, мы его только достроили. Всю жизнь на него работали.
Сейчас дом разграблен. Из него вынесли даже батареи и котлы.
- Эти люди приняли за меня решение, уезжать мне или нет, и в какой-то степени они приняли решение, возвращаться или нет, - иронизирует Елена.
В Виннице ей нравится, хотя город совсем не похож на родной Донецк.
- Удивил другой ритм жизни. Здесь никто не суетится. Здесь нет попытки произвести на вас впечатление своим статусом. Здесь очень важны семейные ценности. На деловых переговорах у вас обязательно поинтересуются, как вы устроились, где члены вашей семьи, как они себя чувствуют.
В Винницу они переехали всей семьей, вместе с матерью. Елена отказалась уезжать без нее. Снимают жилье. Старший сын живет в Харькове.
В Донецк женщина не ездила. Показываться в своем дворе опасно, идти в когда-то свой университет – тоже. Елена знает, что бывшие коллеги писали доносы на выпускников, случайно встречая их на улице.
- Пройдена точка невозврата. Эти люди ведут себя так, будто меня не знают.
На вопрос, вернется ли она, если Донецк станет украинским, Елена говорит, что не хочет строить замки на песке.
Когда, а не если, Донецк снова станет украинским, я буду принимать решение. Я там родилась. Там дом, куда меня принесли из роддома. Там двор весь засажен моими руками. Конечно, я хочу вернуться туда. Но, скорее, приму решение не возвращаться. У меня нет желания снова видеть всех этих людей.
«Донецк был моим домом, и я думала, что никогда оттуда не уеду»
Катя Воронина – детский и семейный фотограф. Живя в Донецке, она мечтала об Одессе. Как ни парадоксально, ее мечта осуществилась с началом войны.
До того, как перебраться в Одессу, Катя с мужем и двумя маленькими дочками переезжали двенадцать раз. Они ждали ответа, переведут ли мужа туда по работе. Донецк они покинули еще в конце мая 2014, когда начались бои возле аэропорта.
- Практически сразу, потому что все началось не с выстрелов. До этого было несколько месяцев очень напряженных. Я жила в центре города и практически каждый день ходила мимо митингов. Последние две недели перед отъездом я не выходила на улицу, потому что боялась. Когда началась стрельба, не выдержала, сказала, что не могу так больше жить.
Катя начала писать в Facebook о своих переживаниях, и часто незнакомые люди предлагали помощь. Из дома семья отравилась налегке, думая, что уезжают на 2 недели. Одежду, игрушки, книги им присылали люди.
- Поначалу я чувствовала себя, как капризный ребенок, которому всё не то и не так. Я боялась кого-нибудь обидеть, люди делали для нас разные вещи. А я боялась, что неправильно оценю или недооценю их старания.
Женщина говорит, что не помнит, как прошел год, что она делала, как росли дети. Единственные воспоминания – лепка из глины. Катя думает, что она забрала ее боль.
- Мастерская, где я обжигаю глину, находится в сорока минутах езды от моего дома. Я брала с собой сумку с хрупкой глиной, которая идет в первый обжиг, двух детей и ехала с ними в маршрутке. Я сейчас понимаю, что это было сложно, но на тот момент я этого не замечала, просто тянуло.
Лепить девушка начала еще в Донецке. Она повела старшую дочь на уроки по гончарству, потом привлекла своих подруг. Они сидели за гончарным кругом и улыбались, а Катя наблюдала. Сесть за гончарный круг сама она не могла, потому что на руках был трехмесячный ребенок, поэтому она начала лепить руками.
В основном Катя лепит посуду – чашки, тарелки, стаканы, пиалы. Сначала она дарила изделия людям, которые ей помогли, но потом керамикой заинтересовались другие. Так начался бизнес. Она открыла магазин на Esty, ее посуду покупают кафе и рестораны, было несколько зарубежных заказов. Чтобы справляться с объемами, Катя привлекла к делу свою знакомую. Сейчас они в поиске помещения для мастерской с хорошей проводкой, чтобы можно было поставить печь.
Катя не исключает, что в будущем будет набирать новых сотрудников. Но ей сложно это представить.
- В каждое изделие я вкладываю частичку своей души. Мне очень важно, кто это будет делать.
Девушка уверена, что будет продолжать лепить и фотографировать, но не уверенна, останется ли в Одессе.
- Когда-то мы жили в Донецке и говорили, что это наш дом, и мы отсюда никогда не уедем. Я уже никогда не смогу сказать таких слов.
«Мы хотим сохранить душу Крыма»
В январе этого года крымчанка Оксана Новикова открыла кафе «Кримська перепічка» во Львове. В этом городе она почти два года, но на предпринимательскую деятельность решилась только сейчас.
Мы сидим в этом кафе, оно просторное, с большими окнами. Оксана одета в рабочую форму.
- Когда я переехала, то уже не собиралась заниматься бизнесом в этой стране, пока не будет каких-либо изменений, - говорит женщина.
Оксана занимается бизнесом с 18 лет. Ей доводилось и поставлять в Украину комбайны, и шить кожаную одежду, и заниматься оптовой торговлей кондитерских ингредиентов. Во время аннексии Крыма женщине пришлось закрыть бизнес и срочно переехать.
- Мы были и на Майдане, и на митинге в Крыму в январе, и 23 февраля на митинге памяти Номана Челебиджихана. 28 февраля я должна была вернуться из Турции, но наш самолет не посадили в Симферополе. Возвращались через Донецк. 1 марта наши друзья выезжали, а мы заезжали уже на территорию почти оккупированного Крыма. С активистами Евромайдана мы проводили акции, стояли возле штаба Гражданской обороны в Симферополе. С 8 марта возле моего дома начала дежурить «самооборона».
Сначала вывезли детей, а через несколько дней они с мужем и семьей сестры покинули полуостров.
- Выбрали Львов, потому что был страх, что это все захлестнет пол-Украины, а Львов – далеко.
Здесь Оксана вместе с другими активистами создала организацию «Кримська хвиля». Была помощь в трудоустройстве переселенцев, одно время работал склад гуманитарной помощи.
В общественном активизме женщина разочаровалась. Говорит, что он часто превращается в грантоедство. Думала уйти в политику, но работа со львовскими чиновниками отбила это желание.
- Сложилась депрессивная ситуация. Но поскольку в законодательстве появились упрощения для ведения бизнеса, я решила, что это позитив, привнесение чего-то светлого и доброго в этот мир.
Кафе открыли на Сыхове, в спальном районе, потому что в центре и так уйма заведений. Несмотря на то, что оно открылось недавно, здесь много посетителей.
- Задача – показать львовянам, что Крым – это не только крымские татары, сепаратисты, это не только Ялта с морем. Крым многообразен. О нем мало, на самом деле, знают. Мы собираем книги о Крыме. Будет выставочная зона. Также здесь проходят встречи переселенцев.
Официально кафе работает в тестовом режиме. Открыть для посетителей его должны были позже, но случайным дегустаторам так понравилась выпечка, что персонал не смог устоять и начал полноценную работу. В «Кримській перепічці» неизменна лишь натуральность ингредиентов, устоявшейся рецептуры пока нет. Сегодня варенье в булочке – вишневое, а завтра – клюквенное.
- Крым же разнообразный, - смеемся мы.
Львов Оксане по душе. Не хватает только быстрой смены обстановки. Проехав 30 километров от Симферополя, можно попасть в место с другими пейзажами и климатом, здесь же нужно ехать гораздо дальше. Дома женщина была несколько раз, но не может узнать Крым, в котором родилась.
- Мы хотим тут сохранить душу Крыма, и когда он вернется – а он обязательно вернется – мы сможем наш новый опыт привнести туда.