Рука Дмитрия в повязке. На ноутбуке он показывает снимок травмы после ранения. Крупный осколок вылетел насквозь, вырвал половину руки буквально, вместе с костью, задел артерию. Смотреть тяжело. Невозможно поверить, что после такого руку спасли – мало того, она функциональна. «Когда приехали израильские врачи, от наших здесь были в восторге. Очень высоко оценили». Дмитрий с гордостью демонстрирует, что может достать рукой до головы, до лица, шевелить пальцами. Сам - очень бодр и рад гостям. Наша беседа состоялась в тот самый день, когда вышел приказ "Правому Сектору" покинуть зону АТО, а в Днепропетровске представили нового главу администрации. Лидер "Правого Сектора" поделился с нами, как он видит сложившуюся ситуацию, а также рассказал об отношениях с властью, будущем волонтерских батальонов и многом другом.
О приказе покинуть зону АТО
Ну вот вижу, сейчас начали «давать заднюю» (о комментарии властей относительно отвода войск ПС – прим.). «Правый Сектор из АТО никто не выдворяет. Им предложили вступить в ВСУ или Нацгвардию. Они пока в раздумьях. Генштаб». Так никто не делает. У меня договоренность. Я встаю, приезжаю, и мы разговариваем. Тем более, есть предмет обсуждения – советник на общественных началах. С конкретными функциональными направлениями, среди которых – кураторство добровольческого движения и военно-патриотическое воспитание. Для ДУКа есть простор для маневра.
Я готовил законопроекты о социальной защите добровольцев, но, так понимаю, Порошенко дал команду «не пущать». На мой взгляд, Порошенко не понимает до сих пор, в какой стране живет, не понимает реалий. Я никак не форсирую события, со своей стороны. А они зачем-то раскачивают ситуацию. Наши политиканы, которые стали государственными мужами, волей обстоятельств, волей народа, ценою крови, пролитой на Майдане и в этой войне, слишком зависимы от мнения из-за границы. Путина, Меркель, Олланда. Им дают алгоритм поведения, они будут ему следовать. Даже если это будет в ущерб национальным интересам, даже через святое, кровь парней, которые погибли. Вот оттуда это все и «выстреливает». Я это понял еще по аэропорту. Меня долго упрашивали, чтобы я вывел ПС оттуда. Там как раз интенсивность боя спала, в то «перемирие», которое было довольно эфемерным. В конце ноября я отвел бойцов. Часто было такое, что мои останавливали армейцев, которые убегали, передергивали затворы и просто-напросто не давали сдать аэропорт. По два раза нам отдавали распоряжение отойти от аэропорта.
Мы только вышли – старый терминал сдали. Стало понятно, что и новый терминал, рядом - вопрос времени, будет или захвачен или сдан.
Хотя мы предлагали очень много вариантов. Вынести огневые позиции за его территорию. Взорвать взлетную полосу поперек, прокопать траншею, это 600 метров от медиавышки, которую мы держали. Мы туда зашли первыми, и потом завели опытных армейцев. Водяное зачистили, высоту взяли над ним, над аэродромом. То есть, мы планировали взять полностью, и при нормальном управлении и операциях не было бы никаких проблем с удержанием этого рубежа. Мы даже предлагали им построить новый терминал!
Они на нас посмотрели, как на… А это очень просто. Надо морские контейнеры, они зарываются в землю, наполняются грунтом, их даже из танка не пробьешь, это можно сделать за один день. Абсолютно ни на что не идут. Сейчас в Широкино рота стоит, тоже скандал начался. Мне уже сообщили, что есть приказ про отвод войск Правого Сектора из Песков и Широкино, и вообще, мы ведь представлены по всему фронту, и медицинские бригады у меня работают, и госпитальерские, и боевые подразделения. Это многим не нравится. Армейцам в том числе.
Об отношениях с армейцами
Когда ведется огонь по нашим, они, как правило, не сидят и ведут огонь в ответ. Преимущественно, мы в хороших отношениях с теми бригадами, с которыми воевали. Но вот перед ранением, когда я был на Луганщине, перед Счастьем, отвозил госпитальеров, нас принимали не очень… Но там и война иначе, чем на Донеччине. Блокпосты близко друг к другу. Они даже ходят в гости друг к другу (смеется). Как в Афгане когда-то было, когда полевые командиры между собой договаривались, мирно существовали. Пока не произошел случай, когда нацгвардейцы на джипе не влетели на блокпост на ту сторону, не останавливаясь (были нетрезвы), те их расстреляли. С нашей стороны начали подтягивать БТРы, чтоб их вытащить, с той стороны начали подтягивать тяжелое оружие, и вот так оно начинается.
А до того сосуществовали мирно. А на Донеччине все гораздо бескомпромиснее. Читал недавно какой-то их (противника – прим.) сайт, пишут, «30 мобильных групп Правого Сектора с тяжелым вооружением кочуют по фронту» и драконят их (смеется). У меня в одном из батальонов разве 20-миллиметровый миномет из всего тяжелого вооружения. И то… Отстреливаемся им.
О законопроектах, планах и отношениях с властью
Хочу предложить в некоторых законопроектах, чтобы комплектация вооруженных сил шла по трем направлениям: призывники, контрактники и добровольцы. ДУК вывести как добровольческий резерв, со своей сферой ответственности. Один из законопроектов я уже зарегистрировал. Помощники передали. Конечно, понадобятся изменения в других законодательных актах.
Это будет природная связь вооруженных сил и добровольцев. Мы-то никогда им не были подчинены. Мы изначально установили нормальные отношения с главным командованием. Просто те предложения, которые мы получали, еще весной… Изначально, к примеру, договорились в АП, с Пашинским, что работаем в подчинении главного управления разведки. А в министерстве обороны, они нам: «Территориальная оборона» в черт знает какой области. Подождите, но мы ведь говорили о другом?! «Нет, ну мы потом изменим…» Э, нет, ребята, говорю, я знаю ваше министерство обороны, эту бюрократию, найдете любые причины, чтобы мы не воевали. Вынуждены были отказаться. А потом таких предложений было много. То в составе одной бригады, то другой. Все, кто хотел пойти, пошел, в «Айдар», в «Азов», в ВСУ, мы же не держим никого. Но есть люди, которые не верят военному командованию, и имеют причины не верить. После Иловайска, Дебальцево.
Сейчас вот говорю с бойцами, они спрашивают: «вы кому нас отдаете на растерзание?» Если бы они (власть – прим.) активно управляли, были бы модернизированные нормальные вооруженные силы, с нормальным отношением к личному составу, не надо было бы ни ДУКа, ни всего остального. А то, что я вижу, не у всех, но во многих частях – работы с личным составом вообще не ведется никакой. Нет такого, чтобы пришел замполит, рассказал политическую ситуацию, объяснил мотивацию, почему вы тут находитесь, для чего штурмовать или защищать объект, такого нет. Это советские образцы управления, они не работают. А у нас все строится по натовским стандартам. Отсутствие бюрократии дает полную мобильность. Мы не идеальные, конечно, но гораздо эффективнее, чем сегодняшняя регулярная армия. Если б еще имели достаточное количество вооружения, думаю, и по численности перевесили бы вскоре вооруженные силы (смеется). Знаю многих, среди комбатов и бойцов ВСУ, которые сразу бы перешли, если бы нам дали вооружение.
Одного они (власть – прим.) не могут понять – думают, что я с ними конкурирую за власть. Да не нужно оно мне вообще!. Нужно было бы мне во власть – давно бы занялся этим. Мне войну выиграть и нянчить внуков – больше ничего не надо. Все.
(Жена Оля: «А я?!..» - Д.Я.: «Нет, ну и ты, конечно же, солнце! Друг друга будем нянчить»)
В законопроекты, что я вносил, внесли правки, на прошлой сессии в четверг должны были голосовать, так и не голосовали, и вообще, непонятно, проголосуют ли, после всех этих высказываний про «циничных бандер», и «любителей пострелять» (прим. – об убитом сотруднике СБУ)… Я знаю, что он (Порошенко – прим.) нас боится. На дух не переносит. Я ему в глаза все говорил. Когда был Иловайск, и первые договоренности. Бой идет, а мне докладывают – «минские договоренности подписаны». Набрал его помощника, передай, говорю, что это идиотизм полный. И сдача национальных интересов. И еще передал, что мы Януковича сняли, так и его снять можем. Обиделся сильно.
Я могу все понять: дипломатическое маневрирование, оттягивание времени, создание вооруженных сил. Но что меня убило – перемирие в сентябре. Дебальцево. Был, например, момент, когда в Горловке осталось до роты сепаратистов, мы могли войти туда. Дебальцевского наступления на нас могло не быть. И что? Никаких команд. Утрачивали шанс, те наращивали силы. А нам отказывали в запросах на вооружение. Но они (власть – прим.) боятся ПС больше, чем террористов, очевидно.
10 шагов, как сделать нормальную армию
10 шагов – мало. Я бы пошел путем «строительства с нуля».
Генштаб ликвидируется, как главный орган управления, на неделю. Ничего на фронте это не поменяет все равно. Но весь генералитет, который есть, надо полностью сместить.
Потом – и то, очень осторожно, по одному: советниками, можно их зачислить, по отдельным вопросам. Почти во всех частях есть полковники, офицеры нужного уровня. Один-два таких офицера могут дать фору любому генералу. У меня комбаты дадут форы армейскому комбригу.
Далее – переформатирование воинских частей. Создание нескольких профессиональных бригад. В зоне АТО воюют до 50 000 бойцов офицеров, примерно. Армия 250 тыс. догоняет. Учитывая ротации, можем уменьшать количество призывников, количество компенсировать качеством, создавать материальную мотивацию. Хорошая идея – создать элитарное подразделение, штурмовую профессиональную бригаду, с высоким уровнем зарплаты, она была бы примером для других частей.
На определенном этапе слышал, что американцы были готовы тренировать такую бригаду, за свой счет. Все, что было необходимо – подать заявки на вооружение. Министерство обороны этого не сделало, и не пошло на создание такого подразделения. На тот момент это было очень нужно. Заявку так и не подали. Это открытый саботаж. За такое вообще должны были бы расстреливать, время военное…
Это быстро можно делать, есть кадровый запас обстрелянных бойцов. А у тех, что на дембель идут, и мотивации нет: они побудут тут месяц на «гражданке», их начнет «колбасить», от ненужности, от коррупции, несправедливости. На фронте всегда обостренное ощущение справедливости. Так что они будут снова пытаться идти воевать. А это обстрелянные люди, они знают, что такое война. На их базе можно сделать боеспособные части.
Кто реально сейчас готов менять армию? Ну, Полторак, по крайней мере, готов на это… Но нужно действовать. Троцкий, когда строил с нуля, на основе красной гвардии, сформировал очень боеспособную силу, за короткий срок. Но это нужно делать без оглядки каждый раз «а что же нам скажет закон». Есть военная необходимость. Надо на себя брать ответственность. На войне важнее эффективность, а не закон, потому что это жизнь людей. Надо – черт с ними, с тендерами, взяли, что нужно, поехали.
Об иностранных инструкторах
Любой опыт надо перенимать. Пригодится. Мы тоже нанимали инструкторов, откуда только не приезжали. Наша армия не воевала, их армия после Ирака, Афгана, и так далее. Когда инструкторы видят, что наши заинтересованы, они с удовольствием делятся знаниями, это очень кстати. Они сравнивали, заезжали к армейцам. Говорят, это не муштра, им не интересно. Отбыть час занятий, все. А у добровольцев глаза горят, море вопросов, конечно, тренеры в восторге. У меня в одном из батальонов 4 грузинских инструктора, они тоже прошли тренинги. Когда они работают, они работают по схемам. Идеального обеспечения, организации связи. Когда видят, как смской по мобильному управляют боем (смеется), им сложно такое понять.
О работе в Верховной Раде
Вон на окне депутатские запросы лежат. Я не очень стремился туда, по правде, это хлопцы придумали, я не очень хотел, знал, что не мое.
(В палату входит врач, глава отделения реанимации. Дмитрий с уважением представляет его нам, предлагает ему кофе, тот соглашается зайти через 10 минут. «Олечка, сделай нам, пожалуйста, кофе», – просит жену)
Что будет с добровольческими батальонами
Легитимизация статуса поможет спасти волонтерские структуры. Но не может ДУК просто пойти в подчинение вооруженных сил, в их штабную структуру. Потому, что мы будем ликвидированы. У меня некоторые руководители батальонов без высшего военного образования, а некоторые вообще без высшего образования. Сразу слетят с должностей. Но они эффективнее, чем те, у кого по два высших. У нас должна быть своя система званий, иерархия, и возможность развиваться. Это должно быть зафиксировано в законе. Потом, после войны, если захотят, получат высшее образование. В нашем уставе написано: ДУК сформирован и действует только в период войны. Крым вернем, территориальную целостность восстановим, тогда и распускать. Дисциплины у нас больше, чем у армейцев, часто. Но нахождение, к примеру, командира на передовой, линиях обороны или наступления – нормальное явление. Найдите таких генералов, которые приедут туда и будут руководить бойцами в окопах.
Бойцы наши хорошо обеспечены касками, брониками и так далее. Нас обеспечивают волонтерские структуры. Если мы будем зависеть от тендеров, толку не будет. Мы никогда не ставили цель получить тяжелую технику, мы легкая пехота, максимум – минометы могут быть. Не откажемся от танков, конечно, но это не есть цель. Мы предлагаем совсем другие схемы ведения боя. После аэроразведки на бронированных пикапах или «кугуарах» могут выйти на «передок» (передовую – прим.), за три минуты отработать мишени и уехать. Их артиллерия будет накрывать позиции, но не будет, кого накрывать.
О «перемирии»
Оно относительное, мы же видим, что на многих участках идет бой. Сколько это продлится – зависит от Путина и его решений. Они накопили силы для удара, будут обманные направления боя, и будут основные. 3-4 ударных группировки у них есть. В Донецке есть, могут пойти на Константиновку, Славянск, для них это символично. Второе направление – Мариупольское. Третье – Станица Луганская, Счастье, там напрашивается очередной «котел». И Волноваха. Они будут ждать, пока поля высохнут, чтобы начать наступление. Мы не видим их шахматной доски, может будет и авиация. Однозначных выводов нет.
О готовности к наступательным операциям
Армия не будет готова, если ее не готовить. Сейчас, в смену личного состава, когда одни идут на дембель, а на смену им приходят необстрелянные, не очень удачное время для нашего наступления. Надо, чтобы люди «заматерели». Подготовить наши ударные группировки, чтобы не вышло, как в Дебальцево. Нас когда-то убеждали, что Россия (регулярные войска) не перейдет границу. «Да вы что, никогда!» Произошло так, как мы и говорили. Границу перешли, и нас отодвинули, мы получили стратегическое поражение.
О сравнениях с 17-м годом и Петлюрой
Эти сравнения неуместны в принципе. У нас какое-никакое, но есть государство. 23 года. У Петлюры не было ничего. Ни государства, ни государственных инстанций. Даже по конфликту Коломойского и Порошенко видно, что не было у него (Коломойского) претензий на абсолютную власть. Это выяснения отношений олигархов, ПС туда не влезает, это их личные дела. Но не было тенденций создания Днепропетровской республики, и тому подобное, хотя ему это пытались приписать.
Об отношениях с Коломойским
Мы два раза в жизни виделись, нет особенных отношений. С Геннадием Корбаном, Славой Олейником, Борисом Филатовым у меня дружественные отношения. Но опять же, мы тоже познакомились после революции. Война нас, так сказать, сдружила. Я сужу по реальным результатам. Я их увидел, парни пашут не на свой карман, а на страну. Это главное.
Хотя слышу разное и в отношении «Привата», но я это не отрицаю. Гена вчера писал в ФБ, что в нашей стране условия такие, что нельзя законно нормально вести бизнес. Но это же правда. Хочешь добиться чего-то, приходится правила нарушать, и только тогда достигнешь чего-то. Я им очень благодарен за все, что они для нас делали, хотя мы никогда не просили ничего. Помощь брониками, касками, автомобилями, без них многое было бы трудно сделать. Я им благодарен, как житель этой области. Мы видели, какая ситуация в Харькове, Одессе, там не удалось такого сделать. А им удалось это сделать, вопреки клану Вилкула, который тут имеет немалое влияние так же. Будем следить, чтобы они (представители клана – прим.) нос не показывали, не можем себе позволить потерять Днепропетровщину. Без вариантов. Пейте кофе… Остынет.
(Дверь приоткрывается, заглядывает главврач реанимации. Д.Я.: «Заходите уже, Владимир Николаевич, а то так кофе и не выпьете, остывает же!» Врач улыбается, заходит, и просит на пару минут освободить комнату для наложения повязки. Доктор посетителям: «Позвольте, мы сейчас приклеим и вы дальше будете общаться» Но мы решили дать возможность Дмитрию отдохнуть от долгой беседы)
Пока выходили, удалось пообщаться, просто по-женски, немного с Олей, женой Дмитрия, очень спокойная, приятная женщина. «Когда Майдан был, все время переживала. Когда там стрельба была, каждые полчаса звонила, просто чтобы голос услышать, и все. Невозможно так все время, в таком состоянии быть. Я просто сейчас успокоилась, и думаю… на все воля Божья. Это наша жизнь».