Квартира – рядом с Крещатиком. По нынешним временам – очень дорогая квартира. Он там не живет, у него и второй его жены свое жилье, от центра города далекое. И вот, в обычный весенний день ему позвонили. Звонившая дама сразу же представилась, это была чиновница, возглавлявшая опеку над психически больными в данном районе Киева. Обратившись к пожилому журналисту по имени-отчеству, она сделала весьма конкретное предложение. Неприкрыто конкретное, заканчивавшееся словами: «…В ином случае мы найдем вашей дочери другого опекуна!» Журналист, знавший реалии нашего правоприменения досконально, все понял. Поэтому немедленно пришел ко мне. Не в милицию, не в прокуратуру. Именно потому, что давно не имел иллюзий …
При Сталине не было нужды "упаковывать" в психушки; надо было расстрелять – расстреливали. Более того, тогда в лечебницах некоторым удавалось даже прятаться – известны такие случаи. Условия в психиатрических учреждениях в довоенном Союзе были жуткие, тем не менее, когда на кону – жизнь, люди на это шли.
— Семен Глузман
Гордое молчание украинской прокуратуры продолжается. Не видит, не слышит, ни во что не вмешивается. Но – существует. Видна и слышна, когда исполняет волю государеву. Только ее одну. Для того и существует. В стране эпидемия наркозависимости? «Крышеванные » милицией наркопроизводители и торговцы смертью вольготно обогащаются злым промыслом? «Крышеванные» милицией и самой прокуратурой организованные преступные группировки жестко отбирают имущество и недвижимость у одиноких стариков, психически больных и прочих беззащитных граждан Украины?.. Ну , и что. Она, око недреманное украинского соблюдения законности, всего этого не знает. Не хочет знать. У нее лишь одна функция – крепко спать, пробуждаясь лишь в одном случае, при необходимости исполнять государеву волю.
Почти каждый день звонят и приходят просители. Очень разные, как правило, небогатые, обиженные судьбой люди, ищущие справедливости. Очень конкретной справедливости: возвращения противозаконно отобранной квартиры; наказания врачей, немотивированно лишивших по суду дееспособности; расследования ситуации, где кто-то грязно подделал завещание… Я отвечаю честно, как в свое время ответил депутат Верховного Совета СССР Николай Амосов политзаключенному Валерию Марченко: «К сожалению, ничем не могу вам помочь». Я действительно не могу им помочь. И утешаю сам себя тем, что мысленно повторяю мудрое замечание классика теории права: «Справедливость – сугубо патетическая категория, к действующему праву отношения не имеет».
Мне хорошо. Я много читал, многое знаю. А они, несчастные, читали меньше. Потому и добиваются справедливости.