Гостем программы был 29-летний Илья Яшин, один из лидеров этих акций, российский оппозиционный политический деятель, член бюро федерального политсовета Объединенного демократического движения «Солидарность». Обсуждались запланированный на 15 сентября очередной марш миллионов, возможные действия российской власти и оппозиции после него, политические позиции этого круга российских политиков.
Украинские телезрители могут быть благодарны Евгению Киселеву за то, что он дает возможность пообщаться с этими, пока не достаточно известными нам политиками России. Эфир с Ильей Яшиным – второй опыт такого рода. В первой половине февраля этого года гостем Киселева был 36-летний Алексей Навальный, соучредитель национал-демократического движения «Народ», тоже один из лидеров акций протеста в Москве.
Г-н Яшин не согласился с его определением как радикала, подчеркнул, что требования его движения продиктованы соблюдением Конституции РФ, и связал его успехи с нарастанием протестного потенциала в российском обществе, как он сказал – «возрастанием критической массы недовольных». По его словам, лучший сценарий возможного развития событий в России – общенациональный круглый стол с участием власти и оппозиции, подобно тому, который состоялся в Варшаве в феврале-апреле 1989 года. Он подчеркнул, что такой круглый стол «предполагает содержательную дискуссию о путях развития России, при понимании его участниками «необходимости политической конкуренции и сменяемости власти». Пока этого нет, по словам Яшина, «происходит политическое обострение с двух сторон, и дело идет к гражданской междоусобице». Тревожащее заявление.
Я задал свой вопрос г-ну Яшину. Сказал, что и в Украине, и, наверняка, в других странах – ближайших соседях его страны, мало кто хочет нестабильности в России, когда непонятно, кто контролирует ядерный чемоданчик. Задал вопрос об отношении его движения к Украине, поскольку по этому вопросу мало известно. Г-н Яшин ответил, что, по его пониманию, стабильность как раз и заключается в сменяемости власти. Вопрос независимости Украины, по его мнению, не может являться предметом дискуссии, ибо «это братский независимый народ», а «народы России и Украины должны, помогая друг другу, двигаться в Европу». Как он сказал, возможна «взаимная экономическая и культурная интеграция, но при этом – уважение к независимости Украины».
Разговор с Ильей Яшиным – несомненно, хороший повод задуматься над современным состоянием украино-российских отношений в самом широком контексте, не только по извечной линии «Банковая-Кремль».
Дестабилизация в России?
Никто в нашей стране в здравом уме в этом действительно не заинтересован. Даже если такие люди есть, они мне неизвестны: никто из той же украинской оппозиции, где присутствуют, в том числе, разные радикалы, ничего подобного не говорил, во всяком случае, публично. В конце концов, страхи перед описанным Александром Пушкиным «русским бунтом, бессмысленным и беспощадным», за последние десятилетия оказывались преувеличенными. Поэтому слова г-на Яшина о возможной «гражданской междоусобице» хотелось бы воспринимать как гиперболу, принятой в обычной стилистике митинговой пропаганды.
По крайней мере, в 1991 году Россия продемонстрировала, что во власти там находятся люди, которые у опасной черты делают шаг назад. Мне могут возразить, что тогда страной, которая фактически была костяком СССР, занимались другие политики, послабее по волевым качествам, чем нынешние руководители России. И это будет правда. Но такой же правдой является и то, что пока что Владимиру Путину удавалось находить выходы из непростых внутриполитических кризисов, и его страна не ставала жертвой социальных катаклизмов.
Новое российское оппозиционное движение – несомненный вызов для президента России. Три сценария развития событий в этой стране зависят от него – игнорирование требований протестантов, постепенное инкорпорирование их «звезд» в структуры власти или диалог, тот же круглый стол. Четвертый сценарий – затухание оппозиционного движения – в руках таких людей, как Алексей Навальный и Илья Яшин.
Пока так не происходит. Известный писатель Борис Акунин, поддерживающий оппозицию, написал несколько дней назад в своем блоге: «Оппозиционные демонстрации превратились из праздника в будни оппозиционной борьбы. Навальный прав, когда говорит, что на них нужно ходить, как на работу».
Российское оппозиционное движение и Украина
Первое, что мы должны со всей ответственностью констатировать: оно однозначно в украинском вопросе.
Г-г Навальный в упомянутом эфире Евгения Киселева говорил о «братском народе» и «родственниках на Украине». Г-н Яшин – о «совместном европейском выборе наших стран». Безусловно, российским оппозиционерам можно ставить вопросы об отношении к интеграционистским планам современной России на постсоветском пространстве – том же Таможенном союзе. Но я сомневаюсь в том, что это вопрос действительно уместен, пока они не влияют на реальную политику.
Пока нет оснований для содержательной дискуссии о путях «совместного европейского выбора». Хотя бы потому, что Россия Владимира Путина – Дмитрия Медведева, на словах заявляя, что ЕС для нее – стратегический партнер, а не союз, куда она стремится, на деле упорно работает на европейском направлении. Фактом является то, что, несмотря на все нарекания по поводу соблюдения Кремлем гражданских свобод, ЕС со времен саммита в Довиле в октябре 2010 года, активно обсуждает упрощение визового режима с Россией, и что на этом направлении сделано, пожалуй, не меньше полученного к настоящему времени Украиной.
Тем не менее, нам в Украине надо принять как данность некое понимание будущего нашей страны, которое российская оппозиция только вырабатывает.
Любопытно мнение Бориса Акунина, который 3 января 2012 года сказал: «Я очень хотел бы, чтобы притяжение нашей культуры, мощь нашей экономики и завидные условия нашей жизни побуждали соседей добровольно стремиться к содружеству и союзу с нами. Я – за восстановление (а если получится, то и за расширение сверх прежних пределов) сферы российского культурного и экономического влияния. Но не из-под палки, не под угрозой оружия или там отключения газа, а по любви (это про культуру) и по расчету (это про экономику)».
Похоже выразился Алексей Навальный, заявивший тогда же: «я сам «полурусский» – наполовину украинец и человеком второго сорта себя чувствовать ни капельки не желаю. Если говорить о государственной стратегии, в рамках которой можно эффективно продвигать только простые вещи, то главный предмет нашей заботы – русский язык. Пока в соседних странах живы люди, свободно говорящие на русском, мы обладаем инструментами культурного влияния».
Новая русская оппозиция по-своему постигает Украину. 26 августа 2011 Борис Акунин написал о своей поездке во Львов, о странности, который на него произвел этот город – по его словам, он «построен не предками нынешних жителей. Его строили не для тех, кто там сегодня обитает». По его словам, «украинцам очень повезло в том, что они не тащат на себе тяжеленный груз имперского сознания», но «эта большая страна не объяснила ни миру, ни самой себе, чем она, собственно, является». Акунин даже задал вопрос по этому поводу сопровождавшему его, не названному по фамилии львовскому профессору, и получил ответ, интересный как для города, где 30% избирателей голосует за «Свободу»: «подумав, один из львовян сказал: мы – страна, возникшая на перекрестке культур и стыке империй, поэтому наш лозунг должен быть «мультикультурализм и терпимость».
Автор Эраста Фандорина делает вывод: «Я не знаю, насколько его разделяют украинцы за пределами профессорского круга».
Немного выводов
Ситуация со многими украинцами, пытающимися определить себя по отношении к России, понятна – их собственная самоидентификация проистекает из отрицания бывшей метрополии. Отрицая Россию, они, таким образом, определяют себя. При этом даже невинные слова Бориса Акунина о «расширении сферы российского культурного и экономического влияния» или Алексея Навального о «людях, свободно говорящие на русском», могут вызвать к жизни мистические ужастики о «русском мире».
Но на самом же деле ситуация проще. И российская власть, и российская оппозиция привержены европейскому пути развития своей страны. Сколько бы при этом не повторялось, что кого-то не понять умом и не измерить аршином, стандарты европейской жизни давно закрепились в умах российской политической элиты. Поэтому было бы крайне упрощенным и, по сути дела, ложным воспринимать Россию как некое отрицание Европы.
Отсюда следует еще один вывод. Дихотомия – Россия или Европа – глубоко ложна для Украины. Ведь сколько идет дискуссия между «западниками» и «славянофилами» об «особенном пути России», столько Россия и находится в Европе. Заключая монархические браки, экспортируя когда-то пеньку, а сейчас газ, сражаясь в Европе, она сама является ее частью, а ее история – частью истории Европы. Впрочем, как и наша собственная история, история Украины.