Лекция 2: Теория медиаискусства: периодизация, виды, направления
Лектор Ольга Балашова, искусствовед, медиатеоретик, куратор
Сегодня наша лекция будет посвящена теории медиаискусства. Что это за феномен и какие сегодня существуют подходы к его изучению – то есть, как оно структурируется и осваивается.
Для того, чтобы ответить на эти вопросы, нам необходимо найти точку отсчета и понять, с каких позиций мы это будем делать. А это значит, что сначала, нам нужно ответить на вопрос, что же такое
искусство вообще? Мой ответ, который я Вам предлагаю, конечно, не будет единственно правильным. Но этот сценарий, который я сейчас озвучу - единственный поможет нам понять, почему медиаискусство –
это искусство.
Для того, чтобы ответить на этот вопрос нужно зайти издалека. Совсем издалека…
Мы должны вернуться к человеку. Потому что человек – это такое существо, которое не создает ничего, что было бы ему ненужным. Если исходить из этого тезиса – искусство не могло возникнуть, как некая
надстройка, побочный эффект развития цивилизации, который призван украсить нашу жизнь или помочь преодолеть скуку. Возникновение искусства не может быть следствием эстетического развития человека,
потому что существование искусства является для него необходимостью. Но необходимостью какого рода? Для чего оно нам нужно?
Вся полемика, существующая вокруг искусства, показывает, что не существует одного единственноверного определения искусства. Так происходит потому что искусство всегда вторично по отношению к
действительности и мировому историческому процессу. И если наш мир развивается – оно так же не может стоять на месте. Тут можно провести аналогию с программным обеспечением: мы не можем отрыть новый
электронный документ, более старой версией программы. Но любая новая версия уже содержит в себе возможности, для того чтобы открыть все более старые версии. То есть она одновременно включает в себя
весь предыдущий и новый опыт. Поэтому на каждом новом этапе развития искусства мы сталкиваемся с необходимостью заново его интерпретировать. Но каждое новое определение будет содержать в себе
предыдущий опыт его развития. Потому будет ошибкой пытаться вывести определение медиаискусства из классического понимания этого феномена, которое сложилось за долго до появления современных
медиа.
Аналогию с ПО я привела не случайно. Сегодня уже практически не осталось наук, которые не опирались бы на опыт других областей знания. И чем больше человек узнает об окружающем мире – тем больше он
понимает себя и понимает, что в нашем мире всё связанно со всем. Гуманитарные науки все чаще обращаются к биологии, физиологии, науке о человеке. Взяв на вооружение знания из всех этих смежных
областей, приходят к выводу, что наш социум функционирует как аутопоэтическая – то есть самовоспроизводящаяся – система. Этот термин ввел чилийский ученый биолог и нейрофизиолог Умберто Матурана и
оно было принято социологами, одним из которых стал Никлас Луман. Который говорит о том, что социум является самовоспроизводящейся по средствам коммуникации системой, которая имеет свои
функциональные подсистемы. Для существования такой системы важна ее каждая структурная часть и составляющая. Как только мы изымаем что-либо - она распадается.
Это важно для искусства, которое также является одной из функциональных подсистем общества, а значит и не может быть из него изъято. То есть искусство так же как и любая другая функциональная
подсистема – работает на выживание системы в целом.
Это первый урок, который мы должны усвоить на пути к пониманию того почему медиаискусство – это искусство.
Второй урок заключается в том, чтобы понять как именно медиаискусство помогает выживать всей общественной системе и почему его наличие является критичным для существования этой системы.
Мы помним знаменитое выражение Декарта, «мыслю, значит существую», согласно которому сознание определяет бытие. Чуть позже ему возразили материалисты сказав, что нет, на самом деле «бытие определяет
сознание». Но современные философы, доказывают что и первое, и второе выражение верно лишь отчасти, потому что бытие и сознание совпадают. Это доказано сегодня и наукой.
Потому что мы переживаем, видим, чувствуем, понимаем, знаем - есть только лишь продуктом нашей мозговой деятельности.
А это значит, что наша цивилизация есть ничто иное, как продукт нашего сознания, она существует по тем законам, которые навязаны ей этим сознанием и существует до тех пор, пока будет существовать
человечек, способный ее определенным образом воспринимать и интерпретировать.
Приведу пример. Наше сознание оперирует бинарными оппозициями: черное/белое, хорошо/плохо и т.д. И эта бинарность проявляется во всех без исключения областях нашей жизни и нашей деятельности: от
строения молекулы ДНК до тактов в музыке и бит информации. Потому и компьютер, созданный человеком, существует на основе бинарного кода.
Или, например, фотокамера, которая своим устройством повторяет строение человеческого глаза: фокусировка (изменение положения хрусталика), диафрагма (расширение и сужение зрачка), светочуствительная
поверхность (сетчатка).
А что это значит? Это значит, что мы не можем привнести в нашу систему иную логику кроме той, которая присуща нам самим.
Никто не станет спорить, что самым важным для человека свойством является наличие памяти. Память – это главный элемент, помогающий помнить себя, встраиваться в определенный контекст. Только память
дает возможность человеку оставаться человеком.
Для общества искусство выполняет ту же функцию, которую память выполняет для каждого отдельного человека. Используя метафору Бориса Гройса: искусство – это архив, который является
предпосылкой для существования истории.
Так происходит потому, что искусство выполняет функцию самоописания культуры.
Вторая функция которую осуществляет искусство в общественной системе – это саморегуляция. Для того, чтобы понять каким образом медиаискусство справляется с этой функцией, мы можем обратится к теории Джолин Блейс и Джона Ипполито. Эти американские исследователи очень последовательно доказывают, что
медиаискусство в мире, основанном на технологиях, выполняет функцию, которую выполняет вакцина, попадающая в имунную систему человека – провоцирует вырабатывать антител.
Технологии – это своего рода вирусы, потому что могут нести в себе угрозу. Это очевидный факт. Любая технология может представлять собой ящик Пандоры – вскрыв который мы можем пересечь линию
невозврата и можем не справится с последствиями внедрения этих технологий. И тут речь не только о ядерном или биологическом оружии, но и о проекте «геном человека», о клонировании, о выращивании
органов… ведь у нас нет реальной возможности проверить эти технологии в действии, общество может оказаться элементарно не готово выдержать изменения, привнесенные этими технологиями. Но для того
чтобы проверить насколько оно готово к изменениям нам нужно искусство. Потому что оно является той лакмусовой бумажкой, которая помогает нам понять степень опасности, которую таят в себе технологии,
и одновременно оно также помогает подготовить наше социальное тело к встрече с новыми технологиями.
Итак, медиаискусство - есть механизм самоописания и саморегуляции общества.
Исходя из этого определения все, что сегодня можно отнести к медиаискусству, невероятно сложно изучать. Потому что оно существует в таком количестве видов форм и направлений, которые даже перечислить
будет сложно, не то, что описать и вывести какую-то спецификацию. Более того, любая спецификация окажется устаревшей на следующий день, после того, как она будет опубликована. Так как медиаискусство
постоянно меняется вслед за технологиями, на которых оно основано. А значит и анализ его должен быть адекватным его эволюционной природе.
Например, в литературе и в сети встречаются такие виды медиаискусства:
- Media Art
- New Media Art
- Multimedia Art
- Video Art
- Digital Art
- Software Art
- Net.art
- Internet Art
- Flash Art
- Browser Art
- Hactivism
- Science Art
- Bio Art
- Virtual Art
- Computer Art
- Electronic Art
- Information Art
- Fractal art
- Telecommunication Art
- Generative art
- Mobile Phone Art
- Cyber Art
Из зала: А чем net.art отличатеся от интернет арта?
Только написанием. Термин Net.art (через точку) придумал Вук Козик (Vuk Ćosić) оно означает то же что и интернет арт. Но в литературе встречаются оба написания.
Практически каждый из них опирается на какую-то аудиовизуальную, мультимедийную технологию поднимает свои эстетические вопросы. И анализировать это следует в двух направлениях: первый касается
выразительных средств произведения (например, это могут быть разные формы монтажа в фотографии или кино, простройка кадра или визуальные эффекты), а второй должен учитывать содержание проекта,
встраивая его в общий культурный контекст.
Наиболее вероятный сценарий описания медиаискусства предлагает нам оно само.
Вот такие модели самоописаний созданы сегодня на базе проектов осуществленных в
главном мировом центре медиаискусства ARS Electronica.
Каждый из представленных тут проектов представляет собой модель самоописания художественного процесса, который каждый зритель может отформатировать исходя из интересующих конкретно его
параметров.
Например, в данном случае авторы проекта создали визуальную карту,
позволяющую анализировать статистику фестиваля с 1990 по 2009 год при помощи различных визуальных приемов. Что позволяет посмотреть на любой проект с разных точек зрения: например, через его
формальные качества. А выбрав соответствующую категорию мы можем увидеть все осуществленные проекты, которые относятся, к примеру, к скульптуре или к видеоинсталяции.
Эта система не выпячивает какой-то один проект, не делает кого-то лучшим или ключевым, не выстраивает иерархию. Каждый, кто его смотрит – делает о ценности выводы того или иного проекта
самостоятельно. В этом главный пафос медиаискусства. Фактически, это статистика, принявшая визуальную форму и сама являющаяся проектом.
Или, к примеру, такой проект, который дает возможность показать связи и
возможности взаимодействия разных художественных агентов. Это анализ людей, которые сидели в жюри фестиваля. Сам принцип исследования – учитывает особенности медиаискусства как
такового.
После того как мы согласились с тем, что медиаискусство – это искусство и что оно требует адекватных себе методов описания и исследования, мы можем перейти к вопросу о предпосылках его возникновения
и истории.
Все исследователи сходятся на том, что первым медиаискусством является фотография, создаваемая вне человека, но только при его участи при помощи медиа - технического приспособления –
камеры.
1839 год стал годом рождения фотографии, когда после многолетних поисков и лабораторных штудий самых разных изобретателей от Ньепса, Дагера, Толбота и Араго Французское государство приобрело
фотопроцесс у его изобретателя (Дагера) и преподнесло в дар всему человечеству (за исключением Англии).
Эта технология молниеносно завоевала почитателей, которые сразу нашли ей применение в самых разных областях жизни (в биологии чтобы запечатлеть изображение, полученное при помощи микроскопа, в
музейном деле, для того чтобы описывать коллекции, в архитектуре, чтобы подробно фиксировать все этапы строительства, в журналистике и т.д. не говоря уже о всех коммерческих фотосалонах где за
большие или не очень большие деньги предлагали сделать портрет).
Мы знаем, что смерть живописи была впервые провозглашена, когда была изобретена фотография, но также не следует забывать, что фотографии, которая молниеносно распространилась, как
технология очень долгое время отказывали в художественности. Некоторые исследователи до сих пор отказываются принимать ее как искусство, хотя это кажется уже неоспоримым.
То же самое происходило и с кино, о смерти которого заговорили с появлением телевидения. Но и кино также не сразу начали воспринимать как искусство. Сначала критиковался сам принцип последовательной
смены кадров, затем звуковое кино, а позже стали отрицать художественность цветного.
Как это часто бывает в искусстве любое новшество, особенно внехудожественного порядка, которым, несомненно, являются все технические инновации – отвергаются. И для того, чтобы быть признанным
оно должно пройти проверку временем и на его основе должно быть создано энное количество произведений, достойных войти в историю искусства.
Не смотря на то, что новые технологии появляются ежедневно. Продолжают снимать и черно-белые, и цветные фильмы, нам известен и феномен постмодерного немого кино и живопись, как мы знаем тоже и ныне
здравствует, особенно на наших родных просторах. Но вот магистральная линия развития искусства все же двинулась в сторону освоения новых технологий. Почему так происходит и как начался этот
процесс?
Все началось с импрессионизма, а точнее с появления той самой фотографии, когда художники впервые поняли красоту момента, желание сохранить неуловимый миг.
Километры текстов, написаны о том, как фотография повлияла на живопись и, особенно, на живопись импрессионистов, поэтому я не буду на этом подробно останавливаться.
Отныне художникам уже не нужно было изображать видимый мир, не нужно стремится изобразить его как можно точнее, ведь за них это может сделать фотография. Эти процессы развились затем и в кубизме, и в
сюрреализме, и в абстракционизме. То есть, художники отсекли эту необходимость и стали двигаться в направлении нерешенных вопросов. Каждое новое течение, новый «изм» ХХ века
предлагал свой путь: уход в подсознательное (сюрреализм), попытка выразить невыразимое (абстракционизм), возможность передать концентрированную эмоцию (экспрессионизм) и т.д.
Одним словом, наметился путь в котором художественная практика компенсирует то, что не может сделать никакая другая. Художники предлагают альтернативный путь. Хорошее вдумчивое кино – альтернатива
болтающему, засоряющему мозг телевиденью. Работы современных художников предлагают альтернативу глянцевой выхолощенности рекламных образов. и т.д. А современные медиапрактики – которые есть
предметом нашего курса - предлагают альтернативные варианты развития технологий. Возможность в смоделированном состоянии посмотреть к чему это развитие может привести и какие угрозы оно
может в себе таить.
Началось развитие этого проекта, проекта медиаискусства, в модернизме в искусстве авангарда. В начале ХХ века, когда увлеченные новыми индустриальными, тогда еще, технологиями художники
своими произведениями заявляли, что «все современное искусство – это МЕДИАИСКУССТВО»
Такому тотальному увлечению медиа художниками было две причины:
Первая заключалась в том, что художники, хотели найти новую аудиторию. Им она оказалась решительно необходима, потому как большую ее часть они утратили когда отказались от
реалистического подхода к изображению.
Авангардное искусство по большому счету было непонятным, а для некоторых и по сей день остается загадкой. Используя же новые технологии – какими были на тот момент радио, или кинематограф – они могли
привлечь новую аудиторию. Массовую аудиторию, которая в это время начала формироваться, как раз благодаря тому, что появились эти новые средства распространения информации. О том, что такие надежды
художники полагают, на эти новые средства говорил и Гийом Аполлинер в работах, посвященных кубизму и Дзига Вертов, ставший родоначальником документального кино и современного видеоарта и Бертольд
Брехт очень активно экспериментирующий с возможностями радио. Не скрывали этого и футуристы. Как говорил Маринетти: « – Мчащийся автомобиль производит на меня гораздо больше впечатления, чем любая
классическая скульптура, вроде Ники Самофракийской».
А второе – это то, о чем мечтали авангардисты – сделать искусство доступным каждому, чтобы не было никаких преград между человеком и искусством, ни социальных, ни экономических, ни
интеллектуальных. Это искусство потенциально должно быть доступно каждому. Не только при его восприятии, но и создавать его также должно быть под силу любому человеку, для этого не обязательно
приобретать специальные навыки и долго штудировать сложные науки. В этом состоит гуманистический пафос авангарда.
Это действительно произошло, даже не смотря на то, что весь этот пафос в художественной жизни был несколько приостановлен историческими событиями, я имею в виду Первую и Вторую мировую войны, а также
политические события в Европе, которые не дали возможности авангардному проекту реализоваться до конца еще в первой половине ХХ века. В 1932 году СССР был объявлен курс на соцреализм и все
авангардные поиски пришлось свернуть, а также не следует забывать, что национал-социалисты пришедшие к власти в Германии и фашисты в Италии также не приветствовали модернистские радикальные течения в
искусстве.
А когда началась война - художники были озадачены совсем другими проблемами. В итоге, то, что началось очень бурным развитием в 20-30-е годы – немного поутихло в период военных действий и с новой
силой проявило себя в послевоенные годы.
В искусстве всегда так бывает, что если какое-то явление искусственно гаснет - оно не реализует себя до конца и через какое-то время возрождает себя с новой силой. Так произошло и в
этот раз. Война – не самое лучшее время для развития искусства, зато отличный стимул для развития технологий. Поэтому технологии ушли вперед.
В 60-е с появлением телевидения начинается новый этап отношений искусства и технологий. Новый этап в развитии медиаискусства.
Но пережив войну, это искусство более не испытывало по отношению к технологиям прежних чувств.
Поэтому этот этап можно охарактеризовть, как «Все современное медиаискусство – это антимедиаискусство».
Что это значит?
Дело в том, что в это время уже стало понятно, что технологии – это не только блестящие достижения науки, не только пространство для удивительных художественных экспериментов, но и серьезный
манипулятор и инструмент политических игр.
Как мы все прекрасно знаем, именно в 60-е появилось телевидение.
Именно в это время зарождается современная медиатеория, вскрывающая все нарывы и отыскивающая все подводные камни этого завоевания цивилизации. Медиаискусство – блестящая иллюстрация медиатеории, в
чем мы еще не раз убедимся.
Видео Нам Джун Пайка, Дагласа Дэвиса, Била Виолы, Витто Аккончи, музыкальные эксперименты Кристиана
Маклея, Джона Кейджа, литературные нарезки Вильяма Берроуза – все это безусловно уже попытка
критического осмысления своего опыта и узаканивание непростых отношений с технологиями.
Новый этап наступает в 90-е годы, когда наступает симбиоз искусства науки и технологий. Этот симбиоз становится возможным, когда технологии настолько проникают в нашу социальную действительность,
что мы уже не можем до конца различить: где жизнь, а где технологии, также как невозможно сегодня отделить искусство от технологий.
Это то, о чем мы говори на прошлой лекции: заветное словосочетание Art, Science & Technology, где невозможно отделить, что есть что. Это феномен нашей цивилилизации, в рамках которого, создаются
невероятные проекты, которые каждый раз нам показывают хрупкость и зыбкость созданного нами мира. Мира, который очень легко разрушить.
Поэтому прежде, чем сделать какое-то движение в сторону распространения той или иной технологии, того или иного научного открытия – независимо от того – это окрытие из области ядерной энергетики,
связаны с запуском андронного коллайдера или оно лежит в области генетики и нанотехнологий – мы должны каждый раз проверять себя на готовность привнести эти знания в нашу жизнь. Потому что если вдруг
окажется, что человечество нравственно, юридически или физически не готово к открытиям, которые могут произойти уже завтра – наш мир окажется на грани исчезновения. И единственный способ проверить
это – смоделировать ситуацию, прибегая к помощи искусства, использующего те же технологии.
Вопрос: Можно ли сказать, что чем развитее технология, тем примитивнее работа? А жизненный цикл современного искусства стал короче?
Тут не работают все критерии качества, которые работают в классическом искусстве. Но то, что цикл сокращается - это факт. Это существует и жизнь многих произведений этого искусства действительно
коротка, так как они основанны на технологиях, которые также устаревают. Но, как мы помним, функция искусства – самоописание и саморегуляция системы, обеспечивающие ее выживаемость. И время, которое
это искусство живет, достаточно для того, чтобы выполнить эту свою функцию – затем оно либо умирает, либо перемещается в архив. Теоретиками, кураторами, работниками музеев будут отобраны те проекты,
которые будут помещены в общий контекст истории искусства, откуда они уже не будут извлечены. Так они останутся в истории.
Вопрос: Приведите пример, когда искусство спасло общество.
Дело в том, что спасение общества не зависит от действий какого-то одного художника или от реализации какого-то одного произведения или проекта. Поэтому нельзя привести такой пример. Но в целом весь
проект ИСКУССТВО – выполняя свою функцию в системе может ее спасти, потому что так же как человек не может безболезненно пережить потерю какого-то своего органа так и социальная система перестанет
существовать, если из нее изъять искусство. По крайней мере в том виде в котором она существует и с теми ценностями которые имеет.
Вопрос: Почему искусство вы сравниваете с памятью? Ведь для человечества в целом на эту роль больше подходит история.
Искусство обладает принципиально другими характеристиками. История всегда может быть переписана. История – это слова, а словам можно придать эмоциональную окраску. Искусство же апеллирует к
чувственности человека. И благодаря этому оно всегда сохраняет в себе этот чувственный опыт, которым очень сложно обмануться. Он более достоверный, чем тысячи слов. И передать его может только
искусство.