Дмитрий, ваше решение приостановить сотрудничество с деятелями российской культуры, поддержавшими действия Владимира Путина относительно Украины и Крыма, опиралось не на музыкальные факторы, а на политические убеждения. Образ же академического музыканта в нашей культуре предполагает нейтралитет и отстраненность не только от политических, но даже от социальных вопросов. Насколько правдоподобен этот миф?
Вы знаете, обычно музыканты твердят, что они не политические обозреватели и вмешиваться в политику не собираются. Но на самом деле вмешиваются в десять раз больше, чем сами политики.
Например, у меня в июне будет концерт с оркестром Владимира Спивакова «Виртуозы Москвы». Устраивать ли мне скандал или нет? Ведь я мечтаю работать здесь, в Украине. Для моей так называемой карьеры его лучше было бы устроить – для PR, для саморекламы это было бы замечательно. Но я не хочу подобно тому, как известный российский комик демонстративно аннулировал свою американскую визу перед камерой, устраивать шоу, разрывая российскую визу в своем американском паспорте. Это не означает, что я мягкотелый и у меня совсем нет принципов. Несколько дней назад мне предложили сделать постановку оперы «Лоэнгрин» Рихарда Вагнера. Я отказался и сделал это не потому, что у меня израильский паспорт, а потому что не хочу – я не дирижирую Вагнера из-за еврейских соображений. Другое дело, что права человека для меня – не пустой звук. Когда-то мы из-за этого уехали с матерью из Советского союза.
Что вас связывает с Киевом помимо работы с «Киевскими солистами»? Знакомы ли вы с нюансами нашей культурной ситуации?
Я был здесь дважды до концерта с Киевскими солистами. Играл с Вадиком Репиным и Романом Кофманом Двойной концерт Брамса. Это происходило лет десять назад или больше. Потом на годовщину Бабьего яра меня пригласило Израильское правительство, я выступал тогда в Оперном.
А по поводу знания культурной ситуации… Вот некоторые музыканты говорят: давай, мы тебе расскажем, какая здесь ситуация. Но у меня своя ситуация, и я хочу говорить не о проблемах, а о перспективах. Не буду громких слов произносить: «Я приехал поднимать украинскую культуру, музыку». Такие заявления больше свойственны политикам. Не смешно, когда кандидаты в президенты сначала наобещают горы, чтобы получить место главы державы, а потом разведут руками – ну, извините, не смог. Это не в моем стиле.
Я вижу, что у вас потрясающая культура, которой нужно гордиться. Просто пройдитесь по улице, посмотрите на эти церкви, посмотрите на оперный театр. Здесь все есть.
Как вы познакомились со своим новым киевским коллективом?
Это произошло прошлой осенью, совершенно случайно. Поначалу я даже отказывался сюда ехать, потому что смертельно устал и был занят. Меня уговорила мама, пианистка Оксана Яблонская, которая сказала: «Поехали, получишь удовольствие». Вот видите, как бывает. Нехотя приехал, и вдруг с первой ноты в этот коллектив влюбился. Наверное, потому, что они серьезные ребята и очень трепетно относятся к своему делу. С ними мы можем репетировать день и ночь.
Вы живете не в Украине. Какое количество времени вы планируете отводить на работу здесь, в Киеве?
Всю свою жизнь я находился в переездах. В детстве эмигрировал в Нью-Йорк и там вырос, потом поехал в Европу и жил в Барселоне, Париже, в городах Норвегии и Италии… Где я только не жил. Мое решение сотрудничать с «Киевскими солистами» – это, фактически, моя иммиграция в Киев. Живу я тут или нет, но я буду проводить здесь ежемесячно по 7-10 дней, работая с оркестром и поднимая себя и оркестр.
На советском пространстве считалось, что музыканты – это небожители, которые не обязаны заниматься чем-то помимо музыки. Этот пережиток не искоренен до сих пор. Популярно мнение: я – музыкант и больше ничего не знаю. Не знаю, как отправить факс, как написать и-мейл, ведь я музыкант. Просто невероятно, что они еще кушают, да? У нас, на Западе, другая ситуация. И здесь, я считаю, тоже Запад, Украина – это западная страна. Я буду стараться создавать здесь музыкальные проекты. Улучшать себя и оркестр, устраивать турне, находить спонсоров, потому что без них не выживешь. Кроме того, у моих музыкантов просто катастрофа с инструментами. Хорошие инструменты стоят дорого, ребята в жизни не смогут их себе позволить. Поэтому я буду искать способы помочь им.
И вы согласны все это на себя взвалить? Честно говоря, я думала, что вы будете приезжать раз в два месяца, играть концерт и быстро возвращаться назад.
Так обычно и поступают, да. Но если у тебя уже титул музыкального директора, главного дирижера, то надо делать что-то еще. На Западе самые большие дирижеры – профессиональные фандрейзеры. Как Зубин Мета, например. Если бы дирижеры не находили средства и не помогали своим оркестрам, то будь они даже десять раз гениями, они не стали бы теми, кем они являются.
Какие у вас ближайшие планы относительно работы здесь?
Этот сезон я завершу в том виде, в котором его запланировали Владимир Сиренко и художественный руководитель коллектива Наталия Дущенко. Но мы будем крещендировать, двигаться по нарастающей. Да, нужно много репетировать, но репетиция без концерта ничего не дает. Это я как инструменталист вам говорю.
Можно заниматься двадцать часов в день, но только на первом концерте вы входите в форму. Знаете, как бывает – 20 репетиций и 4 концерта. Мы должны сделать наоборот.
Хотим оперу Глюка в следующем сезоне поставить в концертном исполнении, сделать фестиваль, который включал в себя не только академическую музыку. Кроме того, уже запланированы поездки – в Швецарию, куда музыкантов пригласил мой друг, и на мой фестиваль в Азербайджан.
То есть, вы говорите о планах создания какого-то мультидисциплинарного фестиваля?
Конечно. Я бы с удовольствием организовал его по подобию университета, где есть и искусство, и химия, и математика, а не по типу консерватории.
А вот Габалинский фестиваль в Азербайджане, который вы проводите, это подобного рода событие или он чисто музыкальный?
Это музыкальный фестиваль. Хотя почти каждый год приезжает балет. Есть мугам, совершенно потрясающая народная форма музицирования, есть джаз, есть классика. В течение двух недель каждый день проходит по два-три концерта. Это нормальный объем концертов для подобных событий. Вот в Зальцбурге фестиваль, например, идет круглый год.
Да, но там ведь какая гигантская организация, этим занимается масса людей!
Я понимаю, традиция зависит от города и, в принципе, они зарабатывают этим хорошие деньги. Вы можете прочитать на сайте зальцбургского фестиваля, что он стоит 50 млн евро. Но в период его проведения приезжают люди, и они тратят 250 миллионов. То есть, фестиваль зарабатывает в 5 раз больше, чем он вкладывает. Точно так же в Киеве – вложив 50 гривен, нужно стремиться заработать 250.
Планируете ли вы выступать сольно в общих проектах с «Киевскими солистами»?
Здесь я, наверное, больше играл, чем дирижировал, но в последние 25 лет я больше дирижирую. Хотя, если мы собираемся делать достаточно большие проекты и поедем в турне, то с удовольствием. Я даже думаю здесь переехать куда-то загород. Потому что иначе это может не получиться – приезжаю сюда, сумасшедший дом с утра до вечера, останавливаюсь в съемной квартире, хотя это намного лучше, чем в отеле, где я живу круглый год и меня это дико раздражает.
Какой будет репертуарная политика? Будете ли вы как-то влиять на исполняемый репертуар?
Традиционный репертуар для камерного оркестра достаточно лимитированный. Хотя, с другой стороны, есть интересные способы его расширить. Например, я не знал, что Валентин Сильвестров живет здесь. Я думал, что он обитает в Москве. Мы обязательно сделаем в будущем году программу украинских композиторов. Потом, есть такой израильский перкуссионист Хен Цимбалиста, он работает с детьми и играет на маримбе разные концерты. Поищите его сайт, вам очень понравится. Он великолепно играет, и, может быть, здесь с ударниками мог бы сделать какой-то джэм-сэйшн. Еще очень хочу привезти талантливых детишек разных, делать с ними концерты.
Я хочу перенести на украинскую почву опыт Америки и европейских стран.
Если мы репетируем один концерт целую неделю и показываем наш результат в филармонии, то второй концерт можно сделать даже в доме престарелых – почему нет?
В детском саду, школе, в другом городе. Кроме того, я очень хотел бы сделать абонементы по всей Украине. В Днепропетровске пять концертов в год, в Одессе пять концертов в год, во Львове пять концертов в год и так далее. Чтобы «Киевские солисты» были всегда при деле. У ребят очень высокий исполнительский уровень, и мы будем стараться поднять его еще выше. Чтобы это был высочайший мировой уровень.
Вы уже были номинантом на «Грэмми», а смогут ли когда-нибудь «Киевские солисты» достичь подобных успехов?
А почему нет? Наверное, у меня все получилось случайно, я даже не ожидал. Я этому, возможно, даже больше своему офису обязан. Моя менеджер в Испании, я думаю, возьмет «Киевских солистов» и всерьез ими займется.
Я понимаю, что сейчас, из-за моего назначения, к коллективу будет повышенное внимание. Не знаю, хорошо это или нет. Но музыкант ведь должен постоянно всем доказывать, на что он способен. Не важно, громкое ли у вас имя, но каждый раз, выходя на сцену, вы все начинаете с чистого листа. Поэтому у нас, наверное, все время такой прилив адреналина.
Единственное, что я сейчас хочу – это не стесняться того, что я здесь делаю. Чтобы эта работа была не только для ансамбля, но и для себя. Я никому не делаю одолжения. Приезжая сюда, я получаю великолепный эмоциональный заряд.