Приоритеты внешней политики Казахстана
Основными внешнеполитическими партнерами Астаны в соответствии с Концепцией внешней политики Казахстана на 2014-2020 гг являются Москва и Пекин. В начале 90-х за влияние в самом большом государстве Центральной Азии начали бороться и США, однако учитывая географическое положение и исторические аспекты, американское влияние в Казахстане сравнительно невысоко. Хотя и прогресс есть, ведь Вашингтон заинтересован в своих сильных позициях в регионе.
В ходе визита президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в Вашингтон в январе этого года было подписан ряд соглашений на общую сумму более $2,5 млрд – это по данным Госдепартамента США. А пресс-служба президента Казахстана заявляет о подписании 20 соглашений на общую сумму $7 млрд. «Стратегическое партнерство по вопросам региональной безопасности и экономического сотрудничества» подразумевает в первую очередь нефтяные месторождения в Каспийском море, которые разрабатывают американские корпорации. В сфере безопасности Вашингтон заинтересован в сотрудничестве по уничтожению террористов группировки ДАИШ, которые после разгрома в Сирии уходят и пытаются закрепиться в Центральной Азии.
С другой стороны, учитывая подписанную в конце 2017 года новую Стратегию национальной безопасности США, где российский «ревизионизм» назван угрозой номер один существующему мировому порядку, улучшения отношений между Вашингтоном и Кремлем ожидать не стоит. Это означает, что западные санкции будут оставаться мощным раздражающим фактором, усугублять экономическое состояние РФ, что, конечно же, и будет уменьшать ее возможности влияния на страны Центральной Азии.
«Мягкая сила» Китая – одолжили у американцев
Концепцию использования потенциала «мягкой силы» американского политолога Джозефа Ная Китай взял на вооружение всего полтора десятилетия назад. Однако впервые на государственном уровне о ней как об инструменте внешней политики заговорили на 17-м съезде КПК в ноябре 2007 года - тогда Ху Цзиньтао в своем выступлении отметил необходимость увеличения международного влияния культуры страны.
Казахстанские аналитики выделяют три основных направления китайской мягкой силы: во-первых, проводить внешнюю политику с учетом требований безопасности и не заострять международную обстановку, что означает невмешательство во внутренние дела и конфликты. Во-вторых, активно использовать экономический инструментарий: выделять кредиты на выгодных условиях, инвестировать и укреплять экономические связи, предоставлять гуманитарную помощь. В-третьих, большое внимание уделять мероприятиям культурного характера, призванных продемонстрировать современные достижения КНР в регионе и в мире.
Ярким примером реализации Пекином своей концепции является Казахстан, который понимает угрозу со стороны России и параллельно строит взаимовыгодное сотрудничество с Китаем. Современная китайская дипломатия в этой стране отличается прагматизмом и акцентированием внимания на приоритетности реализации экономических и транспортно-коммуникационных проектов.
Экономика – ключевой инструмент
«Министерство по инвестициям и развитию курирует 51 казахстанско-китайский индустриальный проект на сумму свыше $27 млрд», - заявил министр по инвестициям и развитию Казахстана Женис Касымбек. Он добавил, что в 2018 году планируется ввести в эксплуатацию еще шесть казахстанско-китайских проектов на сумму $363 млн. и начать строительные работы по пяти проектам на сумму $623 млн. Несмотря на впечатляющие цифры, останавливаться на достигнутом казахи не намеренны: для привлечения инвестиций в мае планируют провести большой международный инвестиционный форум в Астане.
Кроме совместных китайско-казахстанских предприятий большое внимание уделяется строительству инфраструктуры, особенно, что касается железной дороги из Китая в Европу – ведь именно здесь будет проходить основной маршрут глобального геополитического китайского проекта «Один пояс, один путь». Понимая свою роль как ключевого узла между Востоком и Западом Астана активно строит необходимую инфраструктуру. За последние шесть лет Казахстан инвестировал более $3 млрд в модернизацию железной дороги, а весной 2017 года поезд под названием «Восточный ветер» всего за 20 дней доехал из китайского порта Иу до депо в восточной части Лондона. Выгрузив китайские потребительские товары эшелон из 88 вагонов вернулся тем же маршрутом, привезя в КНР машины и медицинские принадлежности, а также виски и детское питание.
Данный факт раздражает Кремль и противоречит российским интересам, так как повышает конкурентоспособность «казахстанского» маршрута «Пояса, пути», что приведет к уменьшению потока китайских товаров через российскую Транссибирскую магистраль. «Примечательно, что поезд проехал в Казахстане такое же расстояние, как и в России, что подчеркивает повышенную способность Центральной Азии конкурировать с Транссибирским маршрутом транзитных перевозок. Строящаяся железнодорожная магистраль между Хоргосом на границе Казахстана с Китаем и портом Актау на Каспийском море даст возможность пустить эшелоны в Европу через Каспий и Кавказ, т.е. полностью в обход России», - пишет Крис Риклтон, корреспондент по Центральной Азии Agence France-Presse.
Россия: рада бы ответить, да нечем
Российское руководство, понимая что «Пояс, путь» принесет Москве больше проблем, чем выгод, пытается влиять на Астану в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Однако, усилия Кремля кроме бравурных заявлений не приносят ощутимых результатов: результаты экономической деятельности ЕАЭС вызывает много вопросов, а условия торговли в рамках союза не учитывают интересов других государств-членов. Иными словами, вместо того чтобы быть по своему определению «евразийским» союз на самом деле больше похож на «прокремлевский». Казахстанские политологи отмечают отдельные сдвиги в этом вопросе, однако больших надежд на изменение пророссийской внешней политики не имеют.
«На данном этапе мы наблюдаем постепенное переформатирование принципов деятельности ЕАЭС с прокремлевского политического проекта в общеевразийский экономический. То есть ЕАЭС, на наш взгляд, поворачивается лицом к истокам, к тем постулатам, которые были определены Нурсултаном Назарбаевым в его идее Евразийского союза. В то же время, председательство России в Евразийском экономическом союзе в 2018 году, и следовательно задачи российской внешней политики и российские экономические интересы будут превалировать в качестве приоритетов развития ЕАЭС в текущем году», - считает казахский эксперт Султанбек Султангалиев.
Как вариант, Кремлем рассматривалась возможность «сопряжения» ЕАЭС с «Поясом. путем», однако российские эксперты «Валдайского клуба» констатируют, что с момента подписания соглашения по сопряжению, механизмы и формат их взаимодействия не прояснились. То есть за два года не нашлось ни конкретных методов и подходов, ни инструментов реализации сопряжения.
2018 – год спада влияния России в Казахстане
Россия продолжит терять свои позиции в Центральной Азии и в этом году. По убеждению казахстанского историка Ержана Багдатова это связано как с внешними, так и с внутриполитическими вопросами: «Говорить, что в 2018 году отношения России и Казахстана выйдут на новый уровень, пока не приходится. В России грядут выборы, там сейчас сконцентрированы на этом. Так что в отношении влияния России на нас будет затишье». В то же время, историк считает, что Москва может активизироваться в 2019-20 годах, когда уже будет выработана новая доктрина внешней политики.
В связи с этим, сегодня самое большое влияние на Казахстан оказывает ближайший «сосед» — Китай, который, активно знакомит казахстанцев со своей культурой, экономикой: отправляют людей в блог-туры, проводят различные семинары, конкурсы; вливают средства в создание образовательных и культурных центров. За последние 10 лет количество казахстанцев, которые учатся в КНР – увеличилось в 3,5 раза, все больше казахстанцев учат китайский язык, которые в дальнейшем становятся переводчиками в совместных предприятиях.
Такая политика дает свои плоды: людей, который боятся «желтой угрозы» — все меньше. По мнению Ержана Багдатова данные страхи совершенно необоснованны и сознательно сформированы еще советским руководством. «Нам никакой угрозы КНР не представляет. Все эти разговоры — фобии, вдолбленные в наши головы еще с советских времен. Китай — это мягкая сила: он стремится больше дать пользы от своей политики, нежели вести деструктивную политическую деятельность. Перед ним сегодня и так стоит немало проблем и задач. Но все же свои экономические интересы он продвигать будет — не без этого, как говорится», — рассуждает Багдатов.
Еще один аспект, который в перспективе ослабит российскую мягкую силу – языковой вопрос. 20 февраля 2018 года Нурсултан Назарбаев утвердил новую редакцию национального алфавита на основе латиницы. На это выделено $115 млн. Эксперты оценили такой шаг как реверанс в сторону Запада и попытку ослабить влияние Москвы, поскольку он снизит интерес местной молодежи к русскому языку. Любопытно, что в то время как в России негативно восприняли языковую реформу, в Китае казахстанская инициатива с алфавитом нашла поддержку. В КНР с 1958 года используется система «pinyin» (с латинскими буквами), которая стала частью китайского языка и большим подспорьем в его изучении, наборе текстов на компьютере и коммуникации в глобальной сети Интернет. Для китайцев «pinyin» облегчает изучение английского и других европейских языков, интерес к которым в КНР неуклонно растет.
Андрей Гончарук, старший научный сотрудник Национального института стратегических исследований, советник правления Украинской ассоциации китаеведов также считает, что Китай успешно заменяет Россию в странах Центральной Азии, и такая тенденция будет усиливаться.
«Есть экономический интерес - $27 млрд китайских инвестиций. Есть гуманитарный интерес – в 2016 году количество студентов в Китае сравнялось с половиной студентов, которые учатся в России. И через 5 лет количество казахстанцев в китайских университетах будет превышать количество в российских ВУЗах. Существуют опасения по так называемой «китайской экспансии», когда в 2016 году в Казахстане прошли протесты против поправок к Земельному кодексу, позволяющих иностранцам брать в аренду землю на 25 лет. Протесты носили антикитайскую направленность, но эта проблема уже урегулирована», - отметил эксперт.
Андрей Гончарук добавил, что в Казахстане серьезно обеспокоены примером Украины с точки зрения российской агрессии, поэтому последние годы Астана проводит политику репатриации этнических казахов. Только в 2016 году из Китая вернулись более 30 тысяч человек. «Китай не против и помогает экономически. А переселение идет в северные районы страны – как раз туда, где русских было больше. Теперь ситуация поменялась таким образом, что можно говорить о паритете – подавляющего перевеса в сторону русскоязычного населения уже нет», – сказал эксперт. Он добавил, что Назарбаев прекрасно понимает, что не может открыто противостоять Кремлю, поэтому реально поворачивает курс на Китай и США, хотя «включен поворот» на Россию.
В заключение можно подытожить, что вследствие своей активной внешней политики Китай стал основным игроком в центральноазиатском геополитическом поле, и уже сейчас выдавливает Россию из ее привычной зоны влияния. Разбираясь с последствиями своих внешнеполитических «венчурных» проектов, Москва будет дальше продолжать терять позиции в казалось бы, дружественных и подчиненных странах. Однако, все прекрасно понимают возможные последствия такой дружбы и пытаются искать поддержки у ответственных государств. Китай, который исповедует мирный диалог и пытается построить «сообщество единой судьбы», с удовольствием занимает место политического и экономического «вакуума».