«Рыжий» и Шанталь
После того, как в 1982 году Эдуард Лимонов перебрался в Париж, он пользовался определенной популярностью среди левой интеллигенции (эта популярность сошла на «нет», когда он ввязался в авантюру в Боснии, в компании военного преступника Радована Караджича). После долгих месяцев непрестанной осады префектуры Парижа Лимонов понял, что вида на жительство ему собственными силами не добиться, и решил непременно написать письмо всемогущему в те времена министру культуры. К его удивлению, на письмо ответили, и принял его не какой-то непонятный заместитель начальника какого-то отдела, а целый первый советник министра. Пока Лимонов излагал свое положение, в кабинет вошел сам министр, и его сотрудник представил ему Лимонова, пояснив причину визита. Когда министр покинул их, у Лимонова ни на мгновение не возникало сомнения, что при такой поддержке получение вида на жительство – вопрос решенный. После нескольких недель ожидания он получил письмо из неизвестного ему кабинета, в котором сообщалось, что он должен ходатайствовать в префектуру. Возвращение к исходному месту…
В отчаянии Лимонов решил задействовать адреса из своей записной книжки – связи у него такие, что рекомендацию ему благодаря одному из контактов дала жена министра внутренних дел – человека, которому подчинены все префектуры Франции. Тем временем, через своего соседа, «Рыжего» – бывшего моряка, сбежавшего из Советского Союза – он познакомился с Шанталь: девушкой из провинции, работающей на приеме граждан в префектуре, с которой «Рыжий» иногда спит. Поддержка жены министра дала тот же результат, что и поддержка министра культуры: нулевой. Именно Шанталь, которой понравилась книга, подписанная для нее Лимоновым, раздобыла для него такой вожделенный вид на жительство.
Посол не в курсе
Эта история раскрывает секрет, позволяющий осознать «непредсказуемость» и «абсурдность» функционирования визовых служб.
Визовая политика на 90% определяется на уровне брюссельских институций, а каждая страна, входящая в Шенгенскую зону, всего лишь выполняет некий свод нормативов, определенных на европейском уровне. Практикуя, однако, определенное поле для маневра, чтобы вставить в него свои собственные регламентирующие нормы, в соответствии со своими национальными интересами (в основном, в вопросах безопасности).
Сегодня украинская власть предоставляет всю абсолютно информацию о несправедливом отношении разных стран ЕС к нашим гражданам относительно получения виз. Эта информация вся обобщается, и сегодня даже доходит до того, что будут готовиться определенные претензии со стороны Еврокомиссии к этим странам.
— Валерий Хорошковский в Брюсселе
Таким образом, различия в работе визовых служб стран Шенгенской зоны, в чем легко может убедиться любой претендент на получение визы, связаны с локальными или даже инфра-локальными факторами. Учитывая количество обрабатываемых пакетов документов (в 2011 году оно составило 42000 для Франции и 300000 для Германии), подавляющее большинство прошений рассматривается агентами, находящимися на самом низком уровне иерархии – ниже уровня Шанталь в префектуре, – поскольку их можно нанимать на основании договора, действующего в рамках украинской юрисдикции. В большинстве случаев их познания в шенгенском законодательстве весьма фрагментарны. В представительствах многих стран руководитель визовой службы также находится на низшем уровне иерархии, и его знание законодательства Шенгена – это не экспертные знания. За некоторыми исключениями, прошения никогда не рассматриваются послом и редко – консулом. И рассматриваются они только в том случае, если проситель имеет прямой или непрямой выход на руководителя дипломатической службы.
Прошения рассматриваются не только на самом низшем уровне, но и очень быстро: приблизительные цифры количества прошений, подаваемых в год , дают лишь очень приблизительное понимание трудовой нагрузки на визовую службу. Действительно, поток прошений далеко не однороден – он идет по синусоидальной кривой в зависимости от месяцев суперактивности (декабрь, май-июнь) и месяцев спада. В моменты пиков время, отводимое на изучение каждого досье, может быть сведено до нескольких минут: малейшее сомнение относительно документов, вызванное при более внимательном изучении, приводит к отказу.
К этим двум факторам (обработка малоквалифицированными агентами, нехватка времени) прибавляется третий – еще более решающий: несимметричность санкций в случае ошибки суждения. Агент, ошибочно выдающий просителю отказ в визе, особо ничем не рискует, даже если проситель – это меценат, располагающий серьезными контактами в стране, которую он желает посетить. Учитывая сложность шенгенского законодательства и количество документов, требуемых для подачи, агент всегда найдет способ оправдать свою излишнюю « суровость ». С другой стороны, противоположная ошибка – выдача визы просителю, который воспользуется ею для нелегальной иммиграции – незамедлительно влечет за собой подозрения в коррупции и административные или даже уголовные наказания. Совершенно очевидно, что в случае сомнений отказ – это наименее рискованная стратегия.
В итоге, с одной стороны – «великая политика», прописанная в Брюсселе и сдобренная двусторонними соглашениями, а с другой – мир Шанталей, живущих своей собственной жизнью. « Непредсказуемость » – метка , разделяющая эти два мира .
Познакомьтесь с Шанталь
Всякие разговоры о дьявольской природе визовых служб лишены оснований – нужно просто понимать, что вся власть принадлежит Шанталь . Именно с ними следует заводить знакомства, а не с послами. Именно им нужно слать приглашения на премьеры, дефиле, вернисажи… Но почему министр или посол беспомощен перед теми, кто находятся за приемными окошками? Ответ прост: Шантали располагают оружием массового поражения – это время. Их руководители его лишены. Они могут затягивать с прошениями, не отвечать сразу на почту… Если вернуться к случаю Лимонова – министр культуры или внутренних дел мог бы ему помочь, однако ему пришлось бы на несколько дней, а то и недель отвлечься от культурной политики Франции, чтобы дать бой девушкам по имени Шанталь.