Однако социально-экономические перспективы Украины обуславливаются не темпами, которые к 2023 г. не дадут выйти на показатель 1990 г. (10 464 дол.), а младореформатами, которые в своих действиях руководствуются полученными установками исповедовать идеологию свободного рынка и открытой конкуренции. Такая позиция увеличивает и без того колоссальный разрыв в доходах Украины с другими экономиками.
Источник: Мировой Банк
Разрыв в доходах характеризует не только разный уровень благосостояния нации, но и конкурентоспособность экономики, и потенциал местного бизнеса к экспансии на внешних рынках. В такой ситуации закономерным выглядит ухудшение прогноза МВФ дефицита текущего счета платежного баланса Украины на 0,7 п.п. до 3,7% ВВП в 2018 г.
Не все инвестиции «полезны»
Понимая, что темпы роста 3-4% – более чем скромные, первые лица страны ставят задачу выйти на 5-6%. Достаточно ли этого на билет в поезд, ведущий в клуб богатых стран? Всё зависит от того, что будет положено в основу роста – инфляционные или промышленно-инновационные процессы. Мы уже наблюдали, например, 2003 год, когда при инфляции 8,2%, увеличение ВВП достигло 9,6%, однако оно не сопровождалось ростом производительной занятости и структурными сдвигами, а, следовательно, не было стабильным и не изменило экономический ландшафт страны. Добиться такого результата можно только следуя установке ООН в «Программе действий для наименее развитых стран до 2020 г.»: увеличьте валовое накопление основного капитала до 25% ВВП, и это позволит достичь устойчивого 7-ми процентного экономического роста. Из этого следует, что ключевым фактором являются инвестиции в материальные и нематериальные производственные активы, использование которых позволит создать новый доход.
Подобные бенчмарки не новы, и несколько десятилетий назад были предложены руководствам развивающимся странам. Эксперты ООН во главе с Василием Леонтьевым в докладе "Будущее мировой экономики" в конце 1970-х гг. обосновали: обеспечить темпы роста 4-6% можно при средней норме капитальных инвестиций порядка 20% ВВП; 7-8% достигается при 30% ВВП; а вот 9-10% и выше требует поднятие планки до 35-40%.
Как это возможно? Ответ на это вопрос дали разработчики Международной стратегии развития с 1991 г.: «Ввиду ограниченности сельского хозяйства, как средства повышения уровня занятости и обеспечения дополнительных внешних поступлений, индустриализация становится необходимым элементом устойчивого экономического роста и социального развития». Странам рекомендовали увеличить темпы роста перерабатывающей промышленности до 10% в год. А чтобы в процессе достижения этой цели минимизировать зависимость от импорта машин и оборудования и не наращивать негативное сальдо платежного баланса, местные экономики должны были повысить удельный вес выпуска инвестиционных товаров в общем объеме внутреннего производства.
Следование этим установкам позволило отсталым, аграрным державам нарастить объемы капитальных инвестиций в ВВП до исторических максимумов: Сингапур – 46% (1984 г.), Китай – 46% (2013 г.), Малайзия – 44% (1995 г.), Южная Корея – 39% (1991 г.), Турция – 30% (2015 г.), укрепить производственный потенциал, перейти в категорию новых индустриальных стран (НИС) и в разы увеличить доход на душу населения.
Многие эксперты такой успех приписывают исключительно привлечению прямых иностранных инвестиции (ПИИ). Однако статистика Мирового Банка свидетельствует, что не всё так однозначно. Сингапур – страна-город, сделав ставку на капиталоемкие виды деятельности, такие как химия и нефтепереработка, действительно своим «экономическим чудом» обязан ПИИ. Тогда как Корея, где в 1970-х гг. население уже превысило 30 млн., отдала приоритет трудоемкому машиностроению (станкостроению, приборостроению), реализуя при этом стратегию автономии. Всплеск иностранных инвестиций в страну (9-12% в общем объеме капитальных инвестиций) наблюдался только в период нефтяного кризиса 1973 г. и финансового кризиса в 1999 г. С того времени показатель не превышал 3%.
На первых этапах развития Корея сделала ставку импорт машин и оборудования (их доля достигала 40% в накоплении капитала) и одновременно наращивала мощности по их производству в средине страны.
В то же время история показывает, что некоторые иностранные инвестиции оказываются «менее полезными» для экономического роста, нежели другие: в странах Латинской Америки ПИИ часто использовались для финансирования дефицита платежного баланса, тогда как в странах Азии – преимущественно для привлечения технологий.
Что касается Украины, иностранные инвестиций в валовом накоплении капитала уже достигают почти 25%. Однако их вклад в экономический рост остается «невидимым», прежде всего потому, что ПИИ не сосредоточены в промышленности, не сопровождаются трансфером технологий и не интегрированы в национальные планы развития.
Избавиться от исторической амнезии
Как показал опыт НИС, ключевую роль в обеспечении экономического роста на базе форсированной модернизации промышленности сыграло государство. Специалисты ЮНКТАД в Докладе о торговле и развитии 2016 г. подтверждают, что «ни одной стране не удалось проделать тернистый путь от массовой сельской нищеты к постиндустриальному процветанию, не проводя целенаправленной, избирательной государственной политики по переориентации структуры производства на те виды деятельности и сектора, где производительность труда выше, труд оплачивается лучше, а технологический потенциал больше». К этим факторам необходимо добавить ещё поддержку и защиту неокрепшей отечественной индустрии от технологически сильных иностранных конкурентов – политические инструменты, корни которых уходят далеко в прошлое.
В книге «Недобрые самаритяне: Миф о свободе торговли и тайная история капитализма» корейский экономический историк Ха-Джун Чхан, ссылаясь на работу Даниэля Дефо «План английской торговли» (1728), указывает, что «колыбель промышленной революции» Великобритания с 14 века активно практиковала протекционизм. Стремясь развить местное производство шерстяных тканей, Эдуард III, с одной стороны, организовывал мануфактуры и переманивал опытных работников из Нижних Стран, с другой – ввел запрет на экспорт сукна-полуфабриката, поощряя тем самым производителей к большему количеству технологических операций – осмотр, штопанье, крашение, валка, ворсование, стрижка и прессование. Это обеспечивало большую занятость и, соответственно, большую добавленную стоимость.
Однако в глобальной конкурентной борьбе Британия не только защищала и развивала местное производство, но и препятствовала индустриализации своих колоний, отводя им низшие ступени в цепочке добавленных стоимостей. По словам историков, британский государственный деятель Уильям Питт-старший, узнав, что в Американских колониях возникают новые ремёсла, сказал: «Колониям [Новой Англии] нельзя позволить делать даже гвоздей для подков». Законом о железе было запрещено строительство в Америке новых прокатных станов и пил для продольной резки металла, что принудило американцев специализироваться не на прибыльной сталелитейной продукции, а на чушках и прутках – низкотехнологичных товарах с мизерной добавленной стоимостью.
Наиболее ярко политика Британии того времени характеризуется словами Уолпола: «Ничто так не способствует повышению общественного благосостояния, как вывоз произведённых товаров и ввоз иностранного сырья». (К слову сказать, в Великобритании сегодня соотношение экспорта промышленных товаров к сырьевым 11:1, а в Украине – 1,5:1).
В дальнейшем отец экономики свободного рынка шотландец Адам Смит в труде «Богатстве народов» (1776 г.) настоятельно предостерегал американцев от развития собственной промышленности: «Случись американцам либо путём политических интриг, либо другого рода насилием, остановить импорт европейских производителей и, тем самым, отдать монополию тем своим землякам, кои могли бы изготавливать схожие товары и направить значительную часть своих капиталов в такое предприятие, они бы замедлили, а вовсе не ускорили последующее приращение стоимости своего годового продукта, и помешали бы, а отнюдь не способствовали бы следованию своей страны в направлении подлинного богатства и величия».
Не будь тогда политической воли американского государственного деятеля Александра Гамильтона, который в 1791 г. подал в Конгресс доклад о необходимости защиты зарождающейся промышленности от иностранных конкурентов, вряд ли американская индустрия достигла нынешней технологической мощи. В частности Гамильтон предложил следующие мероприятия: таможенные тарифы; запрет на импорт отдельных товаров; запрет на экспорт промышленного сырья; либерализация импорта промышленного сырья; субсидии производителям; специальные субсидии для важнейших нововведений; гранты на изобретения, в особенности машин и оборудования; развитие финансовых услуг и транспорта.
Столетия спустя новые индустриальные страны воспользовались британским и американским опытом защиты рынка в целях наращивания местного производственного потенциала. Та же Корея выдвигала требования к инвесторам относительно доли местного компонента, поощряя их таким образом использовать детали и комплектующие отечественного производства. Ряд развитых стран, действуя, как Эдуард III, использовали требования локализации в интересах национальной экономики в первые годы после Второй мировой войны. Это позволило нарастить технологические операции, укрепить связи среди местных производителей, увеличить занятость и добавленную стоимость.
Однако, добившись технологического первенства, как страны Старого Света, так и НИС, отреклись от протекционизма и стали исповедовать принципы свободной торговли, вдаваясь к методам психологического давления времен Адама Смита. Цинизм такой позиции раскрыл Фридрих Лист: «Это очень искусная схема, когда кто-то, достигнув вершины величия, отталкивает лестницу, по которой поднялся, чтобы лишить других возможности проделать подобный путь».
Созданная «клубом богатых стран» международная система экономического регулирования «оттолкнула лестницу», сузив поле для маневра в использовании механизмов, которые когда-то обеспечили акселерацию промышленного развития и экономический рост сегодняшним технологическим лидерам. Вот такая удобная «историческая амнезия». «Дякувати Богу», в Украине она поразила не всех.
Здоровый протекционизм и стимулирующие преференции
Не будем оригинальными, но чтобы обеспечить высокие темпы экономического роста необходимо сосредоточится на его фундаментальных предпосылках: капитальных инвестициях в промышленность и развитии инновационного предпринимательства. (На них основываются предложения по развитию промышленного потенциала Украины, изложенных в статье «Гамбит османского тигра»).
Если Украина поставит амбициозную цель - не 4, а 7% среднегодового экономического роста до 2023 г., она реально может быть достигнута при таких условиях: добавленная стоимость в промышленности должна увеличиваться на 14-15% в год; доля промышленности в ВВП – вырасти по меньшей мере до 20%. Это потребует дополнительных капитальных инвестиций на протяжении 2018-2023 г. в размере не менее 42,5 млрд дол.
Первый реальный шаг на пути промышленно-инновационного роста – инициированная правительством бюджетная программа 2018 г. «Государственная поддержка технологических инноваций для развития промышленности», реализация которой предусматривает использование механизма государственно-частного партнёрства.
Эксперты Национального комитета по промышленному развитию совместно со специалистами Минэкономразвития и Государственного инвестиционно-финансового учреждения подготовили проекты нормативных документов, позволяющих осуществить экспертизу и отбор промышленно-инновационных проектов. Ключевыми критериями в принятии решения о государственной поддержке для реализации проектов станут технологические и рыночные эффекты. Прежде всего – экспортный потенциал и замещение импортных товаров промышленного назначения для уменьшения зависимости от их поставок в Украину (в первую очередь, из РФ). Речь идет об освоении в Украине выпуска инвестиционных товаров (средств производства) и компонентной базы для них. Уровень локализации созданных инновационных продуктов – неотъемлемый показатель для отбора проектов наряду с добавленной стоимостью, количеством созданных рабочих мест, будущими отчислениями в бюджет.
Реализация инициативы позволит усилить производственный потенциал страны, даст импульс развитию высокотехнологичной промышленности, продукция которой, с одной стороны, обеспечит реализацию стратегических приоритетов страны в сфере транспорта, жилищно-коммунального хозяйства, связи, энергетики, сельского хозяйства, с другой – усилит экспортный потенциал экономики, решая, в том числе, проблему негативного сальдо платежного баланса. Это создаст фундамент для высоких темпов устойчивого и всеобъемлющего экономического роста.
Есть только одно НО. Такой сценарий повышения благосостояния нации требует политической воли в части защиты внутреннего рынка и поддержки национальных производителей, пример которой подал Гамильтон. Благодаря такой позиции Нью-йоркское историческое общество назвало его «Человеком, который создал современную Америку».