Экономика Украины – вид со дна
Если смотреть на наши номинальные масштабы, то на начало 2017 года ренкинг по номинальному ВВП для Украины выглядел примерно так:
- 59. Эквадор 98,6 млрд. долл. США
- 60. Судан 95,58 млрд. долл. США
- 61. Ангола 95,34 млрд. долл. США
- 62. Украина 93,270 млрд. долл. США
- 63. Словакия 89,789 млрд. долл. США
- 64. Шри-Ланка 81,322 млрд. долл. США
По итогам 2017 года для Украины ситуация должна выглядеть лучше, поскольку номинальный ВВП в долларах США должен превысить 104 млрд. долл. США, однако кардинально в глобальном ренкинге страна масштаб своей экономики не изменит. Сравнивать экономику по номинальному ВВП – дело не благодарное, особенно без учета численности населения и его динамики. Однако показатель номинального ВВП в долларах США выполняет немаловажную роль – отображает масштаб экономики страны. А масштаб интересен, прежде всего, для транснациональных корпораций, поскольку именно они на сегодняшний день способны в считанные годы превратить любую страну в экономический рай.
Для понимания процесса возьмем, к примеру, нашумевшую сделку между Укрзализныцей и General Electrics. Рамочное соглашение на поставку тепловозов в Украину оценивается сегодня примерно в 1% ВВП Украины. Могла бы General Electrics рассчитывать на контракт в 2,5 млрд. долл. США? Теоретически да, но исполнить для Украины этот контракт было бы сложнее, это ведь 2,5% ВВП. Зато совсем несложно будет исполнить контракт на 2,5 млрд. долл. США Государственной ж/д Индии, так как для этой страны это всего лишь 0,11% номинального ВВП.
Таким образом, масштаб экономики и ее соотнесение с экономическими интеграционными объединениями или валютными (торговыми) союзами больше всего давит на привлекательность страны. С такими масштабами как сейчас у экономики Украины, ей обязательно нужно думать над вступлением в ЕС или хотя бы над расширением торговой части соглашения об Ассоциации.
Если взглянуть на данные о ВВП по покупательной способности, то с масштабом проблемы также есть, но они меньше. По покупательной способности Мировой банк оценивал наш ВВП в 352,89 млрд. долл. США, и в мировом ренкинге мы занимали уже 43 позицию. Наши ближайшие страны-соседи по ренкингу – это Чили, Перу, Чехия, Ирландия и Катар.
Беда только в том, что этот показатель кроме разницы в покупательной способности никакой другой полезной информации для потенциальных инвесторов не несет. Обычно смотрят на ВВП по покупательной способности на душу населения, и тут нам в 2017 году также похвастать было не чем. Мировой банк оценил годовой ВВП по покупательной способности на каждого украинца в сумме 8270 долл. США. Ренкинг по показателю ВВП на душу населения для Украины по итогам 2016 года выглядел примерно так:
- 104. Эль Сальвадор 8617 долл. США
- 105. Белиз 8462 долл. США
- 106. Свазиленд 8329 долл. США
- 107. Украина 8270 долл. США
- 108. Гватемала 7945 долл. США
- 109. Марокко 7856 долл. США
И хотя в 2017 году произошли улучшения, мы все равно по данному показателю остаемся на уровне около сотой позиции, а это для большинства инвесторов означает одно из двух: или в Украине производительность труда на уровне стран Африки, или довольно большая доля теневой экономики. Оба допущения являются крайне плохой рекламой для страны. Но, в любом случае, к выборам 2019 года политикам придется разработать стратегический план по восстановлению позиций «неньки» на мировых рынках, чтобы догнать и перегнать Белиз, Судан, Эквадор и т.д. Весь набор рецептов просматривается уже сейчас.
«Советские» рецепты
Традиционалисты, успевшие поработать в СССР, сейчас агитируют за простой механизм, который при социализме был чуть ли единственным катализатором экономического роста – рост государственных расходов. Действительно, в определенных пределах рост государственных расходов приводит к тому, что стимулируется рост ВВП. Но в украинской реальности такая концепция наталкивается на очень радушный прием концепции со стороны чиновников. На практике это означает примерно следующее: государство больше собирает налогов, больше затевает всяких (не очень нужных) проектов, а поскольку Украина традиционно занимает первые места в рейтингах по коррупции, то значительная часть средств от этих проектов оседает в карманах чиновников.
Если опустить моральную составляющую, то для экономики «советские рецепты» не были бы большим злом, если бы не жажда «укравших» вывезти как можно больше своих активов из страны. Наличие безумных покупателей, скупающих валюту в январе 2018 года (все равно по какому курсу: по 27 или по 29 грн за доллар), говорит нам о том, что в принципе «советские рецепты» в Украине уже работают не первый год, а дело их авторов процветает.
Под общие разговоры о реформах у нас как-то так получилось, что доля государства в экономике выросла, а значит вырос и удельный вес перераспределения денежных потоков через чиновничьи кабинеты. Тут речь идет не только о бюджетных расходах, но и о росте роли государства через госкомпании в транспортной, нефтегазовой сфере, в банковском секторе. Мягко говоря, такой сценарий стимулирования роста я бы назвал «малопродуктивным», так как существенная часть эффекта от госрасходов просто теряется «по пути», а потом еще и вывозится из страны, оказывая давление на валютный рынок.
«Советские рецепты» хорошо ложатся в теорию Дж. М. Кейнса, и я не буду отрицать, что в украинской практике они работают. Но что уж поделаешь, когда Дж. М. Кейнс писал свои труды, он ничего не знал о масштабах коррупции в развивающихся странах, как и о том, что самый зарегулированный валютный рынок в Европе позволяет с легкостью выводить «почти заработанные» средства в любую точку мира, правда за хорошую комиссию. Может быть, Украине и следовало бы попробовать неэффективные, но проверенные рецепты, если бы рядом не было примера Российской Федерации, где доля госсектора зашкаливает на фоне растущей нефтезависимости.
Я бы советовал отказаться от игр с госрасходами и резко сократить фактическую долю государства в экономике, в т.ч. через снижение налогового бремени. Это тот путь, по которому сегодня идет президент Трамп в США, и это действительно рыночные реформы, а не торжество рецептов из Госплана СССР на хорошо удобренной коррумпированной почве, с обильным упоминанием Кейнса и его теорий для придания солидности продвигаемым идеям.
Даешь продуктивную эмиссию!?
Не очень далеко от советских рецептов в экономике ушли эксперты, проповедующие идеи «продуктивной» эмиссии. Старые советские учебники по экономике и финансам гласят, что основная задача центрального банка – обеспечивать отрасли народного хозяйства денежными средствами. Что-то в этом определении рациональное конечно есть, ведь банки должны работать для реального сектора, а не наоборот. Но вот слово «обеспечивать» даже в современной Украине не очень вписывается в рыночную практику. Банки не только должны обеспечивать деньгами реальный сектор, но и очень желательно, чтобы реальный сектор эти деньги мог возвращать.
В СССР такой проблемы не было по своей сути, т.к. и банки, и предприятия были государственными. Современные последователи продуктивной эмиссии немного модернизировали идею, поменяв слова в лозунгах, и теперь они призывают обеспечивать кредитование реального сектора под 3-5% годовых. Увы, ничего кроме лозунгов за этими призывами не стоит. Авторы лозунгов, критикующих повышение учетной ставки НБУ, даже забывают, что на момент повышения ставки при ее коррекции на инфляцию она как раз и помещалась в те заветные 3-5%. Заставить же коммерческие банки идти на кредитные риски даже под реальную ставку в 3-5% вот так просто сходу без гарантий прав кредиторов невозможно.
Есть определенные поползновения у политиков и в отношении госбанков, у которых сейчас скопилось ликвидности только в ОВГЗ на 340 млрд. грн. Но и тут, прежде чем выписывать кредиты крепким хозяйственникам, банкиры и Минфин должны понимать вероятность их возвратности, а она в большинстве случаев невысока. Ну и какие могут быть реальные процентные ставки по кредитам, если в госбанках скопилось мусора в кредитных портфелях примерно на 60%, а в частном секторе – примерно на 30%. Так уж устроена рыночная экономика, что кредиты банкам нужно возвращать. Если разобраться, то в современной Украине идея продуктивной эмиссии в макроэкономическом масштабе – это своего рода утопия с печальным концом.
Терпение и труд – это не про нас?
Конечно, у рецептов экономического роста из прошлого есть альтернативы. Такие рыночные сценарии Украине навязывают (частично через МВФ) наши Западные партнеры. Подобный сценарий предполагает макроэкономическую стабилизацию и постепенный переход от фазы «искусственно стабилизированных финансов» к фазе экономического роста, восстановления кредитной активности, и только после этого – ускорения экономического роста за счет притока инвестиций.
Сегодня Украина застряла где-то между первой и второй фазой. При этом крепкие хозяйственники то там, то тут пытаются по «старым» каналам протолкнуть «советские рецепты» и идеи «продуктивной эмиссии». В итоге мы получаем такой интересный винегрет, где рыночные рецепты МВФ сочетаются с отжившими свое, но все еще интересными для чиновников технологиями. Надеюсь, что к 2020 году мы все же больше продвинемся во внедрении рецептур МВФ, а крепкие хозяйственники поймут:
- Что для них рост госрасходов не всегда продуктивен, а потому может быть и не интересен, поскольку в стране действуют органы по борьбе с коррупцией.
- Что продуктивная эмиссия по рецептуре Госбанка СССР – это всего лишь моментальный рост с эффектом программирования будущего банковского кризиса и последствиями для слабого валютного рынка.
Если бы я сегодня строил экономическую доктрину для политической партии или одного из органов исполнительной власти, я бы зафиксировал сразу несколько векторов, толкающих Украину к экономическому процветанию:
- Мы должны официально не пытаться вступать в ЕС, а провозгласить курс на экономическое сближение с ЕС и странами-партнерами: США, Канадой, Японией и т.д. Торговое соглашение с ЕС должно быть
значительно расширенно, и наши партнеры в ЕС могут себе это позволить, а ситуации, когда на украинских металлургов в США или Канаде накладывают санкции, должны стать просто невозможными.
Все это работа экономических дипломатов, и пока что она в Украине делается без особенного энтузиазма и без защиты национальных интересов Украины. Мы знаем, что масштаб украинской экономики слишком мал, чтобы на нее обращали внимание глобальные игроки. Поэтому чтобы усилить привлекательность для инвесторов, мы должны активнее продвигать идею торгового союза с ЕС, США, Канадой, Японией и другими странами-партнерами, политики которых лояльны к Украине.
- Мы не должны считать кредитный рынок (дешевые кредиты) или рост госрасходов (включая госкомпании и госбанки) панацеей для достижения качественного экономического роста. Населению и бизнесу пора
бы объяснить, что оба рецепта в рыночной среде могут давать моментальный эффект, но в долгосрочной перспективе такой экономический рост окажется фейковым (не настоящим), поскольку его проглотит
очередной банковский кризис или девальвация национальной валюты, усиленная коррупционными потоками.
Более того, поменять сырьевой характер нашей экономики могут только инвестиции, а не кредиты. Вообще нельзя допускать, чтобы местные олигархи за кредитные деньги строили заводы, открывали бизнес в финансовом секторе, скупали земли сельхозназначения в агрохолдинги и т.д. Они должны выходить на биржу и привлекать там капитал, или продавать свой бизнес иностранцам, или искать партнеров среди иностранных или наших инвесторов. Олигархи должны становиться частью Европы и открывать украинский рынок для ЕС, а не чахнуть над схемами совкового прошлого и путаться под ногами у политических властей.
- Государство должно во всех сегментах сократить свое присутствие как участник рынка. Оно не должно быть почтальоном, профессором, банкиром, газовщиком, заправщиком, врачом и т.д. Государство должно стать регулятором, который следит за законностью и исполнением своих функций участниками рынка. При этом, чтобы экономический рост был умным и безопасным для будущих поколений, мы должны наладить диалог государства с рынком. Так, например, если государство хочет от банков дешевых кредитов, то оно должно позаботиться о правах банков как кредиторов. Если государство хочет иностранных инвестиций от ТОП-100 транснациональных корпораций, оно должно создать благоприятную рыночную и налоговую среду для таких инвестиций и т.д. Конечно, для этого нужно прилагать усилия, и усилия не на протяжении одного выборного периода.
Три обрисованных вектора вместе вряд ли будут реализованы до выборов. А значит, мы будем жить в условиях «винегретного роста», получая по кусочкам то эффект от программы МВФ и его рыночных рецептов, то от госпрограмм, нужных больше чиновникам чем бизнесу, то от небольших номинально продуктивных эмиссий, вброшенных в рынок по не совсем рыночным законам.