«Нефтегаз» и «Энергоатом» - это монополии, которые во времена Кучмы обеспечивали не только финансовую стабильность его семьи, но и умудрялись каким-то загадочным образом развиваться. Однако сегодня, несмотря на появление у руля нового семейного клана, пока ничто не свидетельствует об интересе правящей верхушки к этим компаниям. Пусть даже путем не глобального оздоровления, а реанимации старых схем дотирования президентской семьи. Оживление происходит только когда речь идет об очередном кредите – пусть на строительство новых атомных блоков или модернизацию ГТС, но которые можно освоить через «своих».
Чужие среди своих
Несмотря на то, что весной в Национальном плане действий появились строки о корпоратизации «Энергоатома» и «Укрэнерго», и с тех пор регулярно обсуждается интерес семьи к атомному монополисту, даже попыток оздоровления компании не предпринимается. Напротив, в ноябре в первом чтении принимается закон о реформе рынка электроэнергии, которым «Энергоатому» отводят место гаранта социальной стабильности и ведущего донора для бизнеса Клюева, Ахметова и др.
Приведем только несколько свежих примеров, свидетельствующих о том, что атомной отраслью в ближайшей перспективе заниматься никто не намерен. При росте цен на внутреннем рынке в марте прошлого года атомный тариф был снижен на 6,8% – с 22,64 до 21,1 коп. за 1 кВт-ч (без НДС). А в последних числах декабря НКРЭ снова снизила тариф «Энергоатома» на полкопейки: с 21,1 до 20,53 коп. При этом всю зиму АЭС проработали с диспетчерскими ограничениями. Так, по данным Госатомрегулирования, 25 января на Запорожской АЭС при 6 работающих блоках нагрузка была 5225 из 6000 МВт, на Ровенской АЭС один блок в горячем резерве (работали почти на полную мощность только 3 блока), на Южно-Украинской разгрузка составила около 300 МВт – примерно по 100 МВт на блок с номинальной мощностью 1000 МВт. Отметим, что при неполной нагрузке станция несет те же расходы (если не бОльшие), что и при полной выработке.
Если кто-то считает, что НАЭК «Энергоатом» платит налогов в бюджет меньше, чем основной его конкурент на украинском рынке – ДТЭК, то это сомнительно. Так, за прошлый 2012 год "Энергоатому" начислено 4,6 млрд грн налогов в бюджеты всех уровней, расчетов по страхованию - 1,5 млрд грн. При этом компанией выплачено по этим статьям 145,6% от начисленного - 8,3 млрд грн. Кроме того, при таможенном оформлении свежего ядерного топлива выплачен НДС за 2012 год – еще почти миллиард гривен. Для сравнения: в 2011 году ДТЭК выплатил в бюджеты 5,6 млрд грн (свежей статистики еще нет; «Энергоатом» в 2011 г. выплатил ту же сумму, что и ДТЭК). Но при этом чистая прибыль ДТЭКа в 2011 составила 3,5 млрд грн, а «Энергоатома» - 2,4. Да и та является виртуальной – она не учитывает дефицит средств госкомпании на основные статьи расходов, а выписывается Кабмином в финансовом плане, рассчитанном исходя из заведомо дефицитного тарифа. За 2012 год со сниженным для госкомпании тарифом показатель будет еще ниже, а налоги, как мы видим, еще выше.
Нельзя сказать, что Кабмин не проинформирован о печальном состоянии дел в атомной компании. Так, 26 декабря 2012 г. Кабинет министров одобрил выпуск "Энергоатомом" облигаций внутреннего государственного займа на 1,7 миллиарда гривен сроком на 10 лет "для обеспечения необходимого уровня финансирования текущей деятельности и пополнения оборотных средств" компании. Облигации были выпущены в рекордные сроки и еще до нового года все средства, полученные компанией, были направлены в Госбюджет в качестве авансового платежа налога на будущую прибыль. К слову, финансирования из Госбюджета «Энергоатом» не получает ни копейки. Странный метод «пополнения оборотных средств»…
Когда у атомщиков закончатся средства на налоги и сборы, они сугубо теоретически могли бы выгружать ОЯТ на хранение сразу под Минфином
Но и это не все. Поскольку в прошлом году у «Энергоатома» были частично изъяты налоги за начало 2013 года, уже в январе Минфин придумал новый сбор для компании. В проект закона Украины "О внесении изменений в Налоговый кодекс Украины", который обнародован в середине января, включен сбор с оператора ядерных установок (Энергоатома) и предприятия по добыче и переработке урановых руд (ВостГОК, также в 100% госсобственности). Сбор включает в себя 1% от объема реализованной электроэнергии в стоимостном выражении плюс 45 грн за килограмм отработавшего топлива, которое, как пишется в проекте документа, хранится на станциях. Итоговая сумма составит около 250 млн грн в год. Отмечу, к слову, что хранилищ на атомных станциях нет, топливо после извлечения из активной зоны реактора должно содержаться 2-5 лет (до снижения энерговыделения) в бассейне выдержки на АЭС. Поэтому непонятно, о каком хранении топлива идет речь, если процедура стандартная. Впрочем,когда у атомщиков закончатся средства на налоги и сборы, они сугубо теоретически могли бы выгружать ОЯТ на хранение сразу под Минфином – на это налог не предусмотрен.
Новый сбор предназначен на социально-экономическую компенсацию риска населения, проживающего на территории зоны наблюдения. Однако пойдет он в лучшем случае на выплату пенсий и зарплат бюджетникам – для проживающих в зоне наблюдения доплаты и льготы не предусмотрены. Хотя когда-то широко обсуждались…
Этим же проектом Минфина предусмотрен сбор на строительство новых объектов – с фактически освоенных капитальных инвестиций. Известно, что у атомщиков нет собственных средств на капстрой. Значит, деньги будут взиматься с кредитов. Автор не знаком с примерами аналогичных сборов с инвестиций в частном секторе. Например, на строительство ТЭС или ВЭС. Нет таких предложений и для государственных шахт. Впрочем, их давно уже никто не строит.
Усугубим впечатление. Буквально через несколько дней после обнародования указанного выше проекта закона, в прессе появился проект договора с частными компаниями Shell и ООО "Надра Юзовская". Документом предусмотрены значительные уступки для разработки месторождений сланцевого газа в Донецкой и Харьковской областях. Так, инвесторы будут освобождены от уплаты экологического налога, сбора за специальное водопользование, платы за землю, таможенного сбора, рентной платы за добычу газа, целевой надбавки к действующему тарифу на газ, сбора на обязательное пенсионное страхование при добыче сланцевого газа на Юзовской площади. Компании также не будут платить сборы, взимаемые при продаже валюты, с услуг мобильной связи, приобретения недвижимости и отчуждения авто. Единственное, что остается за инвесторами - это налог на прибыль, НДС и плата за недропользование при разработке месторождений.
При этом в отличие от строительства новых атомных блоков речь идет о разделе продукции – украинская сторона получит только 31% добываемых ресурсов до выхода на рентабельность и 60% после. Причем не государство, а частная компания… Стоит ли после всего вышесказанного добавлять, что две недели назад Кабмин принял решение снизить на 99% плату за предоставление вне аукциона специальных разрешений на разработку месторождений в рамках соглашений о разделе продукции? Говорят, по настоятельному требованию Shell.
Бессильные мира сего
Крах энергетиков начался после прихода команд Ющенко-Тимошенко в 2005, усугубился при Ющенко-Януковиче в 2007 и достиг точки невозврата сейчас, при полном Януковиче. Но все предпосылки были заложены именно в 2000-ных, когда после ликвидации кризиса неплатежей и теневых финансовых схем, окончательно сформировалась усложненная перекрестными субсидированиями схема энергорынка. В котором уже сегодня промышленность платит за электроэнергию в среднем по 85 коп за кВт-ч, а население по 28 коп. Разные суммы получает и генерация. Атомщики получают почти в 25 раз меньше, чем фотовольтаика и втрое меньше, чем собственники ТЭС. При этом, если сравнивать динамику за 2000-2012 гг, то для населения цена выросла вдвое, для АЭС втрое, а для ТЭС (80% из которых частные) – в 6 раз.
Расходы в отрасли выросли несоизмеримо с ростом тарифа. Как газ в Украине начала 2000-ных был не по 400, а по 50 долларов, так и ядерное топливо нам поставлялось со значительными – до 50% - скидками. В 2006 году Украина перешла на полностью рыночную формулу цены, а с 2010 года работает принципиально новый контракт, и как говорят источники в «Энергоатоме», интересы Украины в нем представлены слабо.
Выросли в отрасли и откаты. С 20% при Кучме до 40% при Тимошенко и дальше по нарастающей
Впрочем, выросли в отрасли и откаты. С 20% при Кучме до 40% при Тимошенко и дальше по нарастающей. Злые языки утверждают, что сейчас откат с консалтинговых услуг может достигать и 90%, а накрутки на товары и услуги, бывает, исчисляются не в процентах от суммы договора, а в коэффициенте от стоимости, предлагаемой поставщиком.
Таким образом, проблемы «Энергоатома», как, пожалуй, и «Нефтегаза», стоит искать не только в необходимости дотировать население, «зеленый тариф» и экспорт электроэнергии Ахметовым.
Еще одна проблема – отсутствие серьезного представительства лоббистов атомной энергетики во власти. Или, сформулируем проблему уже - доступ к блочному щиту управления ТЭК.
Во время президентства Л. Кучмы руководители госкомпаний назначались им лично, контролировались им лично и проблемы всех государственных монополий решались по его личному указанию. Схемы по извлечению сверхприбылей также формировались персонально под него. Телефонное право было выше закона, и именно с его помощью решались проблемы атомщиков, вопросы достройки двух атомных энергоблоков, которую вела компания… будучи в состоянии банкротства.
При четкой вертикали власти и коррупция была управляемой. Иными словами, накрутки на стоимость товаров и услуг были четко фиксированные и кормили избранных, а не каждого клерка, чья виза по недоразумению должна стоять на документе. Отмечу также, что из компании выводились именно сверхприбыли, а не оборотные средства.
При дуализме власти Ющенко-Тимошенко этот подход к управлению и такой формат коррупции стали невозможны. Телефонное право не работало, потому что в отрасль назначались не президентом или премьером, а окружением. Схемы также заводились на окружение. Плюс надо было кормить и окружение этого окружения. Как следствие – откаты стали расти. Думаю, в этих условиях тяжело пришлось бы даже проверенным менеджерам Кучмы.
Хорошо отражает ситуацию кадровый потенциал компании. Так, офис и киевские «дочки» Энергоатома (персонал, не занятый в производственном процессе) количественно выросли с 320 человек в 2004 году (когда вводились в эксплуатацию два новых атомных энергоблока) до 800 в 2012. При этом никакой деятельности кроме эксплуатационной компания в прошлом году не вела: блоки не строились, СХОЯТом не занимались, да и с продлением ресурса первого южноукраинского блока тоже провал. Из-за отсутствия необходимых средств в тарифе часть работ перенесли на этот год.
Обыкновенное чудо
Надежда на то, что проблемами атомщиков решили заняться всерьез, появилась вместе с указом о корпоратизации «Энергоатома». В идеале, кроме переформатирования из унитарного предприятия процедура предполагает оздоровление компании, реструктуризацию долгов, кадровую, наконец, реформу. После чего (или в процессе) – как виделось – НАЭК возглавляет качественный менеджер, не из публикаций в прессе знакомый с отраслью и способный обеспечить при соответствующем тарифе и госгарантиях и финансовую схему под семью, и стабильную работу компании. Плюс инвестиционные проекты и решение текущих проблем – продление ресурса, модернизация и повышение безопасности, хранение отработавшего ядерного топлива и т.д. А также сильную переговорную сторону в коммерческих отношениях с Москвой, от которой атомщики, несмотря на визуальное присутствие в Украине американской Westinghouse, зависят на 100%.
Однако, тема корпоратизации, которую должны были начать до конца 2012 года, постепенно свелась на нет. По крайней мере, соответствующий Указ президента не выполнен, Совет Нацбезопасности по этому поводу не собирался и новых команд от нового министра энергетики, по информации LB.ua, не поступало. Вместо этого, в конце прошлого и начале этого года мы продолжаем наблюдать вымывание средств из компании в бюджет и урезание тарифа. А также попытку Юрия Бойко слить «Энергоатом» с госконцерном «Ядерное топливо», предприятиям которого обрезали все статьи бюджетных расходов.
Хотя решение проблем уже почти 15 лет предлагается Европой. Либерализация рынка электроэнергии уберет перекрестное субсидирование, сравняет тарифы для населения и промышленности, и сформирует рынок для видов генерации. Это, конечно, приведет к росту тарифов для населения и лишит Ахметова монополии на госрегулирование отрасли и экспорт электроэнергии. Зато сделает более конкурентоспособной отечественную продукцию и заставит потребителя экономить энергоресурсы. А если ко всему этому пресечь оффшорные схемы у крупного бизнеса (например, Коломойского), то рост поступлений даст возможность сформировать фонд компенсаций и льготных кредитов на энергосбережение для населения. А заодно – получить кредит МВФ в $15,5 млрд и выполнить требования Энергетического сообщества. В рамках которого куда как комфортнее если не сражаться за дешевый газ, который нужен Фирташу, то хотя бы бороться с предъявленным Газпромом счетом на $7 млрд.
P.S.
Пока писалась статья, в информагентствах появилось сообщение пресс-службы президента, в котором Янукович выразил от лица Украины недовольство тем, что Энергетическое сообщество ни разу не поддержало и не посочувствовало Украине в форс-мажорных ситуациях в газовой сфере. В частности, он сокрушается, что без ответа осталось письмо с просьбой поддержки как раз по вопросу долгов "Газпрому" в размере $7 млрд. Отметим, что за два года, которые Украина участвует в Энергосообществе, наше государство не сделало ни одного практического шага по выполнению обязательств. Ни по рынку газа, ни по рынку электроэнергии. Поэтому высказывать недовольство уровнем сотрудничества надо не Януковичу, а Европе.
После заявления посла РФ Михаила Зурабова о том, что газовые уступки и консорциум с Россией Украине не светят, если она не выйдет из Энергосообщества, власть оказалась перед мучительным выбором. Продолжать искать дешевый газ и работать по привычным схемам, или делать прозрачные рынки без преференций для олигархата. Пока Янукович демонстрирует готовность пренебречь интересами национальной безопасности ради привычных финансовых схем. Вопрос: перед кем митингуем – перед Россией или Европой? Ответ на него, похоже, будет к весне, когда приедет очередная проверка еврочиновников.