Успешные институциональные реформы
На постсоветском пространстве – и даже за его пределами – Грузия после 2003 года стала прочно ассоциироваться с реформами.
Список одних только институциональных реформ экономического характера впечатляет.
Грузины сократили количество налогов с 21 до 6 и снизили ставки. Кроме того, была кардинально упрощена система налогообложения, обуздана коррупция в соответствующем ведомстве, а большая часть налоговых выплат сейчас осуществляется онлайн.
Большая часть налоговых выплат сейчас осуществляется онлайн.
Похожей реформе подверглась таможня – ещё один традиционный для постсоветских стран рассадник неэффективности и коррупции. Количество тарифов на импорт было сокращено на 90%, а количество тарифных ставок – с 16 до 3. Коррупция на таможне была практически ликвидирована, а степень зарегулированности процедуры кардинально упрощена. Достаточно сказать, что количество документов, которые должен был подавать импортёр, сократилось с 52 (до реформы) до 2.
Грузия достигла определённых успехов в борьбе с коррупцией. По индексу восприятия коррупции от Transparancy International Грузия занимала в 2011-м 61-е место, а в 2002 – 85-е. Это самое сильное из зарегистрированных сокращений коррупции в мире за этот период.
В результате реформ, Грузия стала обладательницей одного из наиболее свободных трудовых кодексов в мире – с соответствующим индексом Heritage Foundation на уровне 92,1. Расходы и ограничения на найм и увольнения работников в стране минимальны. Это могло бы показаться угрожающим для социальной сферы, если бы основным конкурентом Грузии, с тем же индексом свободы трудовых отношений, не была относящаяся к странам «скандинавского социализма» Дания. Как видим, социальность и зарегулированный рынок труда – вовсе не одно и то же. К слову, опыт Грузии, социальная сфера которой развита, как минимум, не хуже, чем в других постсоветских странах, это также подтверждает.
Согласно рейтингу Doing Business 2012 от Мирового Банка, Грузия является наиболее успешным реформатором за последние пять лет. С 2006 года страна поднялась со 112-го на 16-е место в нём. По такой категории, как лёгкость начала бизнеса, Грузия занимает 7-е место в мире, по получению разрешений на строительство (традиционный источник проблем в большинстве стран мира) – 4-е, по регистрации прав собственности – 1-е, по легальным аспектам получения кредита – 8-е, а по защите инвесторов – 17-е. Кроме того, у Грузии достаточно высокие места по лёгкости налогообложения, исполнению контрактов и трансграничной торговле – 42-е, 41-е и 54-е места соответственно.
Проблемы и угрозы
Всё это вовсе не означает, что грузинская экономика лишена проблем и недостатков.
В том же рейтинге Doing Business Грузия занимает 89-е место в мире по лёгкости получения доступа к электросети (что, впрочем, частично продиктовано проблемами с энергоснабжением) и весьма низкое 109-е место по лёгкости разрешения банкротств – ниже, чем у России, Беларуси и даже Таджикистана.
Несмотря на все попытки, грузинам всё ещё не удалось качественно реформировать судебную систему и сделать высоким уровень соблюдения законов. Согласно Heritage Foundation, эффективность судов остаётся низкой и они всё ещё сильно подвержены политическому воздействию и коррупции. Также, слабо соблюдаются права на интеллектуальную собственность.
Кроме того, несмотря на все свои реформистские успехи и устремления, Грузия была и остаётся довольно отсталой и слаборазвитой страной. ВВП на душу населения в 2011 году был равен $3,210 (115-е место в мире), что ниже, чем в Ираке ($3,513, 109-е место) и в Украине ($3,621, 107-е место). Более половины работоспособного населения занято в сельском хозяйстве – больше, чем во Вьетнаме. Для сравнения, в Чехии, Канаде и Германии в сельском хозяйстве занято менее 5% населения, а в Украине, Мексике и Индии – около 15%.
Правда, последний фактор говорит не только об отсталости, но и о высоком потенциале роста грузинской экономики. Единственный известный на сегодняшний день путь успешного развития аграрной экономики состоит в индустриализации, т.е. наращивании промышленного производства и перетекании в него сельскохозяйственных работников. Причина – в промышленности можно быстро заимствовать иностранные технологии и бизнес-практики, которые резко повышают производительность труда. В результате, отдача от одного промышленного работника оказывается в несколько раз выше, чем от сельскохозяйственного, и экономика быстро растёт. Грузии этот пусть всё ещё доступен. Украине, находящейся на примерно том же уровне по ВВП на душу населения – уже нет.
Однако, даже если Грузия успешно разовьётся и станет в будущем таким себе черноморским Сингапуром, одна из её проблем неискоренима по определению – высокая подверженность колебаниям мировой экономики вследствие малого размера. Все малые страны страдают от этого, и Грузия уже имела свою долю проблем в 2008-2009, когда отрицательное сальдо баланса текущего счёта выросло до угрожающих минус 22% от ВВП. В будущем обострённая реакция на внешние кризисы также неизбежна, и стране так или иначе придётся с этим жить.
Долгосрочное восстановление
Следует отметить, что Грузии не впервой оказываться в роли наиболее передовой в плане реформ и борьбы с коррупцией страны среди бывших советских республик. Эдуард Шеварнадзе, будущий второй президент Грузии, поднялся в советские времена к вершине власти в республике именно в результате его борьбы с коррупцией, которая уже тогда была огромной проблемой. Правда, несмотря на некоторые положительные сдвиги, предвосхитить успех Саакашвили тогда не удалось, даже несмотря на схожие методы (например, замену всего персонала в тех или иных силовых структурах).
А вот в экономике Шеварнадзе был успешен. Вопреки характерной для всего "застойного" СССР стагнации, экономика Грузии росла довольно быстрыми темпами – например, с 1972 по 1974 промышленное производство выросло на 9.6%, а сельскохозяйственное – на 18%. Значительно уменьшилась проблема с товарными дефицитами. В то время, как в Москве очереди в магазинах год от года росли, в Грузии они уменьшались, а то и совсем исчезали.
В экономике Шеварнадзе был успешен.
По словам самого Шеварнадзе, огромную роль в этом успехе сыграли экономические эксперименты, призванные децентрализовать принятие решений и стимулировать продуктивность предприятий. По сути, речь идёт о реформах, направленных на либерализацию экономики, пусть и весьма умеренную.
К 1990 году ВВП по ППС (паритету покупательной способности) на душу населения в Грузии был примерно равен российскому – только в Грузии не было российских ресурсных богатств. При этом, более высокий показатель среди советских республик имели только изначально значительно более развитые прибалты.
К сожалению, после получения независимости Грузия не смогла удержать своих экономических достижений. Причиной, как это часто бывает в истории, стали политические конфликты. В грузинском случае – междуусобные.
Наиболее сильная просадка экономики пришлась на 1992 год, когда в стране начались междуусобные войны – гражданская, война в Абхазии и продолжающийся конфликт в Южной Осетии – хотя спад продолжался до 1994 года. Экономические потери были огромны: от пика 1990-го до дна 1994-го ВВП по ППС упал на 72.5%, т.е. производство товаров и услуг сократилось почти в четыре раза.
Однако, в полном согласии с экономической теорией, восстановление экономики также было быстрым. В среднем ВВП по ППС рос с 1994-го по 2008-й на 10,25% ежегодно. Хотя, малый размер экономики и здесь сыграл с Грузией злую шутку – после российского дефолта 1998 года среднегодовой рост на протяжении составлял анемичные 3%.
Таким образом, в каком-то смысле можно говорить о впечатляющих успехах Грузии не как о развитии с нуля, а как о восстановлении и возвращении к тем темпам роста и развития, которые она имела в СССР – естественно, с поправкой на совсем другие времена и реалии. И современной Украине, которая также до сих пор не сумела достичь своего советского уровня ВВП на душу населения, это даёт некоторую надежду на повторение грузинского успеха.