Канадский искусствовед украинского происхождения Мирослав Шкандрий подтвердил, что на западе в последнее время начали говорить о некоторых художниках как о представителях украинского, а не только русского, авангарда. Что касается личности Казимира Малевича, Мирослав отметил, что в Украине действительно очень интересуются его происхождением, связями с Украиной и пытаются привязать его к части украинского наследия. «На западе зачастую этим совсем не интересуются, иногда вообще не трактуют его как украинца» – добавил искусствовед. Более того, Мирослав Шкандрий припомнил случай, когда в 2014 году в Лондоне на выставке Малевича посетителям раздавали брошюру, где художника подписывали исключительно как Russian artist, даже слово «советский» ни разу не употреблялось.
Позже, Мирослав узнал, что в 2016-1017 году каждая большая выставка «русского» искусства была оплачена русскими олигархами. «Это влияет на отношение. Что касается отвоевания украинского авангарда – впереди еще много работы» – подчеркнул Шкандрий. Но он подметил три основных аспекта в этом процессе. Первое: самоопределение – многие художники заявляли о своем происхождении. Второе: вписывались ли они в процесс украинского искусства, общались ли с другими украинскими художниками, пытались ли участвовать в украинских культурных вопросах. Третье, и самое главное: стилистика. «До какой степени творчество художников имеет отношение к Украине, это самое интересное. Госпожа Мирослава Мудрак об этом уже немного писала», - сказал искусствовед.
В контексте этой полемики, историк искусства Дмитрий Горбачев рассказал, что Малевич писал когда-то о том, что не хочет быть украинцем. Для схожего примера, Горбачев процитировал Василия Симоменко:
«Україно! Тебе я терпіти не можу,
Я тебе ненавиджу чуттями всіма,
Коли ти примітивна й на лубок похожа».
«Это нужно спокойно изучать, что мы и делаем, - добавил он. - Но хотелось, чтобы больше искусствоведов писало на эту тему. Для этого [в исследования] нужно вкладывать большие деньги. Я считаю, что перспективно изучать историю украинского искусства». Также Горбачев рассказал, что в советской Украине, в то время как на территории России его уничтожали, украинский и советский политический деятель Николай Скрипник развивал любовь к искусству: «Скрипник добился, чтобы советские украинцы выставлялись на Биеннале под лозунгом «УРСР». Все остальные так себя не отделяли».
Исследовательница, кандидатка искусствоведения Вита Сусак рассказала про так называемый «парадокс авангада»: «Мне кажется, что очень важно находить связи с прошлым, аргументировать, как в мире вписывается творчество этих первых величин (ярких представителей авангарда – прим.) в общеукраинский контекст. Нужно еще не забывать, что сами художники не ставили вопрос национального в центр. Это исследователи уже позже распределили их по национальностям, – добавляет Суак. – В построении нашей украинской культурной памяти или украинской истории искусства, мы должны сохранять честность порядочность, опираться на факты и быть объективными. Включение в украинский нарратив не означает отрицания, исключения или неуважения к культурной среде, в которой эти художники вращались и что они оттуда брали».
Исследовательница отметила, что построение украинского авангарда не означает разрушение русского. Очень часто факты, которые связывают художников с украинской культурной памятью, по ее мнению, просто упускают, не учитывают или игнорируют. «Но факт, что Малевич написал свой «Черный квадрат» в Москве – не скрыть. Художник был очень активной фигурой в русском авангарде и, если добавить аргументы, связующие его с Украиной, плюс остатки польской культуры, это совсем не означает, что россияне должны перестать исследовать и считать Малевича важной фигурой. «В самой фразе: «Не хочу быть украинцем», заложен ответ – значит, он им был» – подтвердила Сусак. Она рассказала еще про одну важную деталь, о том, что именно художники-авангардисты украинского происхождения Александр Грищенко и Давид Бурлюк принесли идеи Европейского авангарда за границу. Грищенко – в Стамбул, а Бурлюк – в Японию.
На своей лекции «Чей Малевич? Почему Малевич?» Вита Сусак объяснила, что авангард вытеснил социалистический реализм в Советском Союзе на задний план. Буквально, это показал художник Александр Косолапов, в своей работе «Малевич кантри». Художник вообще во многих своих работах обыгрывал бренд Малевича. Он доказывал, что имя супрематиста было подобно сигаретам Marlboro, которые появились во время перестройки 80-х. Эта марка стала статусным символом. Точно так же, в то время достаточно было вспомнить фамилию Малевича или его «Черный квадрат», и это уже могло стать доказательством, что человек ориентируется в современном искусстве.
С того времени появилось вульгаризированное упрощение восприятия художника, а существенные рефлексии тянутся за его именем двумя длинными путями. «С Малевичем, как и с авангардом в целом, случилось несколько парадоксов. Авангардисты предлагали самостоятельность искусства, в тоже время они печатали такое количество манифестов, статей, трактатов и вербальных пояснений о том, что должно быть самостоятельным, что здесь заложена определенная парадоксальность и противоречие. Второе, когда художники занимались творчеством, их не интересовал вопрос национального, – рассказывает исследовательница, – привлечение к национальной истории искусства произошло уже без ведома этих художников». Продолжая эту мысль, Вита Сусак предположила, что это объясняется определенной потребностью людей гордиться за представителей, которые выходят из их социума. Искусствоведы и философы активно исследуют Малевича, защищая его принадлежность к той культуре, к которой, преимущественно, сами принадлежат.
Абстрагируясь от национального наследия Малевича, кураторки выставки «Авангард: у пошуках четвертого виміру» Оксана Баршинова и Елена Боримская провели дискуссию о декоммунизации.
«Если говорить о наследии именно авангарда, то наиболее значимыми в этой ситуации являются достопримечательности, которые находятся в публичном пространстве. Прежде всего, под такой прицел попал памятник Артему (в Святогорске – прим.), где главным является не тема, а форма. Для нас, историков и искусствоведов, главной значимостью этого памятника является историческая и художественная ценность. Что касается самого закона, а точнее огласки которую он получил в обществе – большинство реагирует на личность, потому что в законе говорится о представителях коммунистического режима», – подчеркнула Оксана Баршинова.
Елена Боримская с ней согласилась: «Режимы давили свободу художника. Конечно, мы должны всегда это помнить. Но мы должны подходить к любым проявлениям художественной мысли с точки зрения качества». Кураторка уверена, что это память про период новой пластики, идеи и художественной мысли, которую нужно сберечь. Тот же памятник Ленину на бульваре Тараса Шевченко, который снесли, можно было обыграть иначе, по мнению кураторки, - превратить его демонтаж в акцию, в иронию или самоиронию, а позже отправить в музей. Боримская предлагает впоследствии собирать такие памятники вождям, чтобы потом их изучать, архивировать и никогда не повторять эту историю вновь.
Оксана Баршинова рассказала, что такая инициатива уже имела место два года назад в Киеве. В частности, ее поддерживал Украинский институт национальной памяти. Инициативная группа из историков, искусствоведов и музейщиков хотела создать музей, функция которого заключалась сборе и сбережении памятников, попадающих под действие закона о декоммунизации. Для музея была разработана концепция, а Киевская администрация выделила павильон на ВДНХ. Руководители проекта задумали инновационную выставку для будущего музея и пригласили куратора. К сожалению, эта инициатива не была доведена до конца, из-за недоговоренностей с Киевской администрацией и руководством ВДНХ, поскольку оно в тот период менялось. Все это задумывалось как музей монументальной пропаганды.
«Таким образом мы пытались идентифицировать наследство, музеефицировать его. Кроме того, идея заключалась в том, что этот музей необходим, чтобы говорить о современном состоянии монументального искусства: во что превращается наше публичное пространство, ведь мы прекрасно знаем, что эстетика, современная идеология, памятники современным героям по большому счету ничем не отличаются от памятников советской эпохи. Поэтому следует думать, нужны ли вообще сегодня памятники и каким должно быть место памяти» – подытожила Оксана Баршинова.
