Классическая музыка, сама того не желая, полностью дискредитировала себя во времена Третьего рейха. Адольф Гитлер слушал немецкую классику со слезами на глазах, а первый Нюрнбергский партийный съезд открыл цитатой из вагнеровских «Мейстерзингеров»: «Wach auf!» («Просыпайтесь!»). Генерал-губернатор оккупированной Польши Ганс Франк обожал Баха, Брамса и Макса Регера. Врач Йозеф Менгеле, отбирая жертв для преступных экспериментов в Освенциме, насвистывал любимые оперные арии.
Капитуляция искусства перед лицом зла и бессмысленность использования классической музыки для нравственного воспитания нации оказались слишком очевидными. Настолько, что для киноиндустрии шедевры классики стали атрибутами самых жестоких преступлений: Стэнли Кубрик заставлял злодея Алекса слушать Девятую симфонию Бетховена перед актами «ультранасилия». Фрэнсис Форд Коппола сопровождал сцену атаки вьетнамской деревни американскими солдатами аккомпанементом «Полёта Валькирий» Вагнера.
В своей книге Филип Сендс проводит неожиданную параллель. Франк был одержим «Страстями по Матфею». Во время Нюрнбергского процесса он укреплял и успокаивал себя, прокручивая в голове восхитительную музыку. На допросе даже утверждал, что из-за этой увлечённости «Страстями» его боялся сам Гитлер. Обвинитель Франка Лаутерпахт работал над текстом о зверствах нацизма под те же самые звуки. Шедевр Баха дарил утешение, силы и веру в божественное прощение обоим, не важно, кто из них – праведник, а кто – злодей.
Эти и другие музыкальные и зловещие подробности известный юрист-международник Филип Сендс обнаружил, исследуя историю возникновения и закрепления в судебной практике важнейших для современного международного права понятий «преступления против человечности» и «геноцид». Авторы обоих терминов, как оказалось, учились на юридическом факультете Львовского университета. Дед Сендса, Леон Бухгольц, также был родом из Лемберга.
Герш Лаутерпахт родился в Жовкве под Львовом. Термин «преступление против человечности» благодаря его усилиям было введено в международное право в 1945 году в контексте Международного военного трибунала в Нюрнберге. Рафаэль Лемкин родился около Волковыска Гродненской губернии, затем переехал во Львов. Во время Холокоста было убито 49 его родственников. В 1944 году Лемкин придумал термин «геноцид», который был юридически закреплён в Конвенции ООН 1948 года «О предотвращении преступления геноцида и наказании за него». Кстати, позднее именно Лемкин обозначил преступления сталинского коммунистического режима против украинцев как геноцид и проанализировал геноцид в Украине в контексте международного права. Его статья 1953 года «Советский геноцид в Украине» два года назад была внесена в Федеральный список экстремистских материалов в России.
Чтобы сохранить максимальную достоверность, Сендс, придумывая этот перформанс, отобрал для него либо ту музыку, о которой говорится в письмах Лемкина и Лаутерпахта, а также в дневниках Франка, либо ту, которую вероятнее всего они могли слушать. Ну и один из утраченных романсов Фредерик Шазлен заново пересочинил в 2014 году. Дело в том, что ода, которую в 1942 году Рихард Штраус написал своему другу, элегантному министру Гансу Франку, по понятным причинам «потерялась» после окончания Второй мировой войны. Сохранился лишь её вербальный текст:
Кто этот стройный, привлекательный франт?
Знакомьтесь – наш друг, министр Франк.
Юридическую историю о событиях, произошедших в 1942-1946 гг. в Лемберге, Кембридже, Лондоне и Нюрнберге, Сендс разбавил десятью музыкальными вставками. В перформансе принимали участие четверо. Двое рассказчиков – сам Филип Сендс, сочетание ума и доброты, и воплощение холодной решимости – киноактриса Катя Риманн. Два музыканта – Лоран Наури, обладатель мягкого и интонационно выразительного бас-баритона, а также джазовый пианист и композитор Гийом де Шасси, превращавший звуки рояля в бриллиантовые роcсыпи.
Четыре артиста исполняют этот перформанс четыре раза в год в разных городах мира – Лондоне, Стокгольме, Нюрнберге, Стамбуле, Монблане. Для Львова, который оказался не только местом событий, но и персонажем книги, сделали исключение – привезли в него пятого участника, лауреата семи премий Grammy, американского пианиста Эмануэля Акса.
Акс тоже родился во Львове, в семье выживших узников нацистских концлагерей Йоахима и Хеллен Акс. Там же начал учиться музыке – в специализированной школе-«десятилетке». Семья уехала из города в 1956 году, когда Аксу исполнилось 7 лет. С того момента он ни разу не приезжал в Украину, а в биографии на официальном сайте пианиста указано, что он родился в Польше. Акс не помнит дома, в котором жил в детстве. В этот первый за шестьдесят лет его приезд он смог увидеть место, где работал его отец, остальные подробности нужно искать в архивах.
Во время перформанса Акс исполнил самое сложное в нём произведение – «Мельник и ручей» Франца Шуберта в виртуозном переложении Ференца Листа. Ну и на бис – ля-минорный вальс Фридерика Шопена. Сложно сказать, это его приезд так взбудоражил львовян или перформанс в целом, но ажиотаж был таким, что организаторы события – Центр городской истории – раздали перед началом дополнительные 50 приглашений для просмотра с балкона стоя.
Перформанс-драма «Восточно-Западная улица» получился не столько об ужасах нацизма, сколько о неотвратимости расплаты. В нём нарочито бесстрастно подаётся фактаж, словно это не филармония, а палата мер и весов на Страшном суде. Бесстрастность ошеломляет. Ещё сильнее ошеломляет осознание реальной истории города кнайп, шоколадных мастерских и романтики старинных улиц, за которой сюда едут туристы. Как и то, что первой книгой о Львове, ставшей мировым бестселлером, оказался вовсе не сборник рецептов, не любовно-фантастический роман, а рассказ о геноциде и преступлениях против человечности.