ГлавнаяКультура

Арт-дайджест: Документа в Касселе, фестиваль скульптуры и вездесущий Ай Вэйвэй

Летнее культурное затишье все никак не наступает. Этот июнь порадовал нас сразу двумя редкими событиями топ-уровня: кассельской Документой и мюнстерскими Скульптурными проектами. Если добавить к этому списку ежегодный Арт-Базель и Венецианскую Биеннале, которая открылась в прошлом месяце, то будет понятно, почему этим летом Европа стала абсолютным культурным центром и местом паломничества для арт-любителей со всего мира.

Об этих и других мероприятиях – читайте в кратком июньском дайджесте LB.ua.

14-я Документа в Касселе – осмысление истории и книжный Парфенон

Парфенон книг
Фото: EPA/UPG
Парфенон книг

Еще не успели утихнуть страсти, кипевшие вокруг греческой части Документы, как открылось немецкое продолжение выставки – в родном для нее Касселе. Документа, по праву считающаяся самым интеллектуальным событием в сфере современного искусства, раз в 5 лет наполняет этот небольшой городок профессионалами и любителями контемпорари-арта всех мастей. В этом году выставку впервые разделили на 2 страны, и если афинский пролог Документы был посвящен актуальным геополитическим и экономическим проблемам, то на своем «домашнем поле» арт-форум в большей мере занимался осмыслением истории.

Этот фокус явственно проявился в одной из основных локаций Документы – Новой Галерее. Выставка впервые заняла все здание этого музея, который появился в 1877-м – почти одновременно с Германской империей. Экспозиция Документы прослеживает путь формирования имперского сознания: указывает на связь немецких философов-идеалистов, учившихся у Афин, с доктриной высшей расы, вспоминает о преследовании художников-модернистов, о травмах Второй мировой войны, о проблемах конфискации и реституции. Целый зал музея отведен работам Арнольда Боде – основателя Документы. В 1955-м он начал деятельность этого арт-форума с того, что выставил картины Матисса, Пикассо, Кандинского и других запрещенных нацистами художников, возобновив традицию немецких экспозиций актуального искусства, прерванную в 1937-м печально известной выставкой «Дегенеративное искусство».

Увлеченность 14-й Документы осмыслением истории видна и в подборе представленных художников: на 150 современных арт-деятелей приходится около 90 классиков. Среди них – Густав Курбе, Павел Филонов, Михаил Матюшин, Макс Либерман, Бруно Шульц. В раздел классиков кураторы Документы также отобрали и двух художников, связанных с Украиной: Валерия Ламаха и Вадима Сидура.

Валерий Ламах
Фото: artukraine.com.ua
Валерий Ламах

Ламаха мы знаем в первую очередь как автора монументальных мозаик и панно (например, его декорации столичного Речного вокзала, которые все еще относительно целы лишь благодаря усилиям киевских активистов). Тем не менее, он был ярчайшей фигурой не только художественной, но и интеллектуальной жизни Киева 1960-1970-х. Документа отдала дань именно этой стороне его творчества: на выставке Ламах был представлен двумя оригинальными альбомами из его «Книги схем» – всеобъемлющей космологии, впервые изданной в Украине всего 5 лет назад. Созданию этой книги художник посвятил 30 лет своей жизни, а первые наброски к ней он начал делать еще в 1940-х в Германии – во время войны нацисты вывезли его туда на принудительные работы.

Еще более прозрачна связь с Германией у Вадима Сидура. Родом из Днепропетровска, Сидур преимущественно жил и работал в Москве, однако там его скульптуры на военную тему не пользовались признанием. Они не прославляли военную доблесть, а обнажали трагичную сущность войны – в 18 лет на фронте художник получил тяжелое ранение в голову и всю жизнь страдал от последствий этой травмы, изливая личную боль в своих работах. Кроме того, формально его скульптуры тоже были далеки от идеалов соцреалистического канона – они тяготели к абстракции, за что Сидура впоследствии окрестили советским Генри Муром. В 1974-м художника исключили из партии, и он жил в ожидании изгнания из Союза художников (что автоматически означало потерю мастерской).

И в этом же году его скульптуру «Памятник жертвам насилия» устанавливают в Касселе, причем инициатива шла не от правительства, а от самих горожан – они коллективно собрали деньги на отливку и установку монумента. Позже в Германии появилось много работ Сидура, полюбившегося немцам – его скульптуры украшают Берлин, Мюнхен, Бонн, Дюссельдорф и многие другие немецкие города. Кураторы Документы использовали для выставки кассельскую скульптуру Сидура – ее временно переместили в центр Фридрихплац напротив памятника ландграфу Фридриху II, в честь которого названа площадь.

Скульптура Вадима Сидура "Памятник жертвам насилия" в Касселе
Фото: www.kassel.de
Скульптура Вадима Сидура "Памятник жертвам насилия" в Касселе

На этой же площади расположилась инсталляция «Книжный Парфенон», ставшая визитной карточкой 14-й Документы. Даже если бы Документа ограничилась лишь одной этой работой – все равно можно было бы считать, что выставка удалась. 70-метровая инсталляция представляет собой редкое сочетание великолепного зрелища и сильного интеллектуального высказывания. 74-летняя художница из Аргентины Марта Минухин выстроила копию афинского Парфенона – древнегреческого храма, который за свою историю успел побывать хранилищем городской казны, христианской церковью, мусульманской мечетью, и стал в итоге символом демократии и западного культурного превосходства. Колонны и фронтоны здания художница сконструировала из книг, запрещенных в разных странах мира сейчас или когда-либо в прошлом.

На сооружение «Парфенона» пошло около 100 тыс. томов, среди них есть Аристотель, Сартр, Миллер, Экзюпери и даже «Шерлок Холмс» - инсталляция говорит нам о том, что абсолютно любая книга может попасть в сисок «экстремистской» литературы. Не случайно и размещение «Парфенона»: в 1933-м на этом самом месте, в центре Фридрихплац, национал-социалисты сожгли более 2 тысяч «антигерманских» книг. А 10 лет спустя, во время бомбежки Касселя союзными войсками, в музее Фридерицианум (напротив которого установили инсталляцию) сгорело порядка 350 тыс. книг.

Парфенон книг
Фото: EPA/UPG
Парфенон книг

Кассельский Парфенон является увеличенной репликой работы Минухин 1983-го года – тогда художница собрала в родном Буэнос-Айресе инсталляцию из книг, запрещенных хунтой – в честь падения военной диктатуры в Аргентине. Через несколько дней инсталляцию разрешили разобрать – все желающие могли пополнить свою домашнюю библиотеку. Такую же акцию кураторы планируют провести по завершении Документы.

Документа в Касселе продлится до 17 сентября.

5-е Скульптурные проекты в Мюнстере – цифровой мир и новая телесность

Фото: EPA/UPG

Еще один небольшой немецкий городок стал в этом году меккой арт-тусовки: одновременно с кассельской Документой в Мюнстере открылся главный международный фестиваль скульптуры, проходящий раз в 10 лет. От Касселя до Мюнстера можно добраться на автобусе всего за два с половиной часа, поэтому публика постоянно мигрирует между этими двумя городами, собирая сливки актуального искусства.

История фестиваля начинается с 1975-го, когда в городе установили кинетическую скульптуру американского художника Джорджа Рики «Три вращающихся квадрата». Консервативные жители Мюнстера выступили с протестами, желая избавиться от арт-объекта, но за него вступились сотрудники городского Вестфальского музея. Признав проблему системной, они выступили с инициативой проводить в Мюнстере фестиваль скульптуры – чтобы сделать современное искусство популярным среди местных жителей. Два года спустя – в 1977-м – состоялись первые Скульптурные проекты, в которых отметились такие мегазвезды 70-х как Йозеф Бойс, Клас Ольденбург, Дональд Джадд, Дэн Флавин и Ричард Серра. Такая тяжелая артиллерия от контемпорари-арта сделала свое дело, и горожане поддержали решение мэрии города приобретать самые интересные скульптуры и оставлять их в Мюнстере. В итоге город стал уникальным музеем современной скульптуры и пунктом обязательного посещения на карте современного искусства – чем местные жители очень гордятся.

"Три вращающихся квадрата" Джорджа Рики в Мюнстере
Фото: Википедия
"Три вращающихся квадрата" Джорджа Рики в Мюнстере

Пятым выпуском Скульптурных проектов руководят кураторки Бритта Петерс и Марианна Вагнер – они, следуя духу времени, посвятили фестиваль проблеме дигитализации мира и искусства. В частности, попытались проанализировать, каким образом меняется роль тела в новой виртуальной реальности – для решения этой задачи в этом году Проекты впервые включили в программу перформанс. Организаторы обещают виртуальный костер, от которого можно подзарядить смартфон, сеансы арт-медитации, и даже тату-салон, где посетители смогут украсить свое тело изображением любой мюнстерской скульптуры.

Что касается собственно скульптурной части фестиваля – в ней традиционно принимают участие звезды современной пластики. Среди 35-ти заявленных проектов критики отметили инсталляцию ‘Tender Tender’ британца Майкла Дина, скульптуру ‘Nuclear Temple’ немца Томаса Шютте, монумент ’The Stone’ итальянки Лары Фаваретто, биосистему 'After A Life Ahead’ француза Пьера Хьюга. Публика же была в восторге от интервенции ‘On Water’ турчанки Айше Эркмен, представлявшей Турцию на Венецианской Биеннале в 2011-м. Художница выстроила подводную пешеходную дорожку, которая пересекает мюнстерскую гавань и соединяет историческую часть города с индустриальной – благодаря ей посетители фестиваля могут форсировать залив прямо по воде.

On Water Айше Эркмен
Фото: EPA/UPG
On Water Айше Эркмен

Скульптурные проекты открыты до 1 октября. 

48-й Арт-Базель – парад шедевров и фактор Баския

Crisis X (1982) Жана-Мишеля Баскии на Арт-Базеле
Фото: EPA/UPG
Crisis X (1982) Жана-Мишеля Баскии на Арт-Базеле

Через три месяца после своего гонконгского филиала, двери коллекционерам открыла центральная ярмарка Арт-Базель – в Швейцарии. Начиная с 1970-го, Базель остается главной точкой пересечения лучших галерей модерна и контемпорари с vip-покупателями. Кроме того, за полвека своего существования ярмарка успела обрасти обширной культурной программой и множеством проектов-сателлитов, превратившись в полноценную «неделю искусств», охватывающую весь регион.

В этом году Базель собрал в выставочном центре Messe (главной локации ярмарки) 291 галерею из 35-ти стран, которые представили работы более 4-х тыс. художников – от модернистов начала ХХ века до молодых современных авторов. Эксперты связывают невероятное даже для Базеля количество шедевров и работ топ-сегмента с общим состоянием арт-рынка: частные сделки и галерейные продажи оттесняют на второй план аукционы. В условиях экономической нестабильности, владельцы картин обращаются к арт-дилерам, а не в аукционные дома – поскольку там их обязывают определить окончательную резервную цену на работу за много месяцев до начала торгов.

По предварительным оценкам, за шесть дней ярмарку посетило около 100 тыс. человек, причем больше 10% визитеров – особо важные клиенты, удостоенные приглашения на предпоказ. Именно в эти 2 дня vip-превью прошли основные серьезные продажи со стендов галерей-тяжеловесов вроде Marlborough Gallery, Helly Nahmad Gallery, Hauser & Wirth, Gagosian и Pace. С разбросом цен от $2 млн. до $15 млн., они нашли новых хозяев для работ Пикассо, Кандинского, Брака, Уорхола, Твомбли, Бэкона и десятков других звезд арт-сцены. Что касается общего оборота ярмарки, организаторы предварительно оценивают его в $3.5 млрд. Особо стоит отметить явление, которое критики уже окрестили «фактором Баския»: после продажи на майских торгах Sothbey's его картины за рекордные $110 млн., все галереи поспешили выставить на ярмарке работы одиозного неоэкспрессиониста. Несмотря на серьезный уровень цен, картины Баскиа разлетались как горячие пирожки: например, его монументальная работа ‘Baby Boom’ ушла за $30 млн, а небольшой набросок черепа – за $1.9 млн.

Продажи шли не только в главной части ярмарки – Galleries, - но и в разделе Unlimited, который представляет работы размера ХХL и позиционируется как некоммерческий. Правда, здесь покупают не коллекционеры, а музеи с хорошим попечительским советом и фонды с солидным учредительским капиталом. Еще один интересный раздел Арт-Базеля – секция Parcours – выходит далеко за пределы выставочного павильона и расползается по всему городу своими интервенциями и инсталляциями. Дальше всех – на противоположный берег Рейна – забрался неугомонный художник-диссидент Ай Вэйвэй: он выстроил там монументальную скульптуру 'Iron Tree' из обломков дерева, которые почти 10 лет собирал в реках провинции Цзянси.

"Железное дерево" Ай Вэйвэя
Фото: www.dreamideamachine.com
"Железное дерево" Ай Вэйвэя

Одновременно с основной ярмаркой, в Базеле проходил ряд сателлитных проектов, таких как Design Miami/Basel, Photo Basel, Volta Basel, Liste Basel и др. В оном из них - Scope Basel – среди 70-ти галерей из 27-ми стран нашли себе место и 2 украинские галереи. За 11 лет существования, Scope Basel приобрел репутацию стартовой площадки для международной каръеры молодых начинаний. Киевская галерея ‘Цех’ участвовала в этой ярмарке впервые - как рассказал LB.ua основатель ‘Цеха’ Александр Щелущенко, его стенд представлял там украинских художников Николая Билоуса и Евгения Петрова. Несколько их работ забронировали, и сейчас галерист ожидает подтверждения продаж. Еще одна киевская галерея – Voloshyn Gallery – побывала на Scope Basel уже во второй раз.

Она выставила там пятерых художников: Анну Валиеву, Михаила Деяка, Богдана Томашевского, Марию Сулименко и Рудольфа Бурду. Галеристы Максим и Юлия Волошины похвастались впечатляющими результатами: им удалось распродать 12 работ из представленных 22-х. Они также рассказали, что хорошие продажи на ярмарке жизненно важны для молодых галерей, поскольку стенд на Scope Basel обходится участнику в $12 тыс. Основной Арт-Базель стоит гораздо дороже – там стенд обойдется галерее в $60 тыс. Кроме того, к цене стенда прибавляются расходы на перевозку картин и – в случае успешной сделки – 8% налога на продажу в Швейцарии. По словам галеристов, такой «входной билет» объясняет, почему в Базеле так мало представителей из Украины – галеристы просто не готовы рисковать большими суммами, не имея никаких гарантий результативных продаж.

Новая инсталляция Ай Вэйвэя - тотальная слежка и культура селфи

Проекции изображений посетителей, снятых с помощью инфракрасных камер
Фото: Agaton Strom / The New York Times
Проекции изображений посетителей, снятых с помощью инфракрасных камер

Кроме Базеля, Ай Вэйвэй успел в этом месяце отметиться и в Нью-Йорке.

В театрально-выставочном центре Парк Авеню Армори он создал новую инсталляцию – дистопическое пространство тотального наблюдения.

Инсталляция называется «Гензель и Гретель» и состоит из двух частей. Первая представляет собой огромный, практически не освещенный зал с черными стенами и потолком. В нем посетители оказываются под пристальным взглядом множества инфракрасных камер с датчиками слежения, которые фиксируют любые движения зрителей и проецируют видео на пол. Все это сопровождается жужжанием дронов, роящихся под потолком зала.

Вторая часть инсталляции перемещает посетителей в камеру наблюдения: тут есть экраны, на которые выводится видео из первого помещения, и столы с множеством айпадов, с помощью которых можно сделать селфи и отследить свои перемещения по территории арт-объекта. Изображения для сравнения попадают в систему с помощью обычного фотографирования: перед входом установлены камеры, которые просят каждого зрителя остановиться и дать себя снять – и посетители, как доверчивые дети из сказки Братьев Гримм, оставляют цифровые хлебные крошки в этом виртуальном лесу. Однако, даже превратившись в «надзирателей», посетители все равно остаются поднадзорными – за ними можно наблюдать, не выходя из дома, через сайт инсталляции.

Кураторами проекта выступил звездный дуэт Ханса Ульриха Обриста и Чарльза Экклза, а партнерами – швейцарские архитекторы Жак Херцог и Пьер де Мерон. С этим архитектурным бюро Ай Вэйвэй сотрудничал и раньше – благодаря их тандему появился фантасмагорический стадион «Птичье гнездо» в Пекине, созданный для Летней Олимпиады-2008. Впоследствии Ай Вэйвэй раскаялся в том, что участвовал в подготовке к Олимпиаде и тем самым сотрудничал с китайской компартией – он неоднократно заявлял об этом после того, как в 2011-м власти Китая запретили ему выезжать из страны и поместили под наблюдение. В своей инсталляции «Гензель и Гретель» художник-диссидент, знакомый с постоянной слежкой не понаслышке, рассказывает нам о том, что в мире современных технологий конфиденциальности больше не существует. Однако пафос работы несколько нивелируется активным включением в нее зрителей: огромное количество выложенных в сеть фотографий демонстрирует, что пространство тотального наблюдения отлично сочетается с культурой селфи и страстным желанием быть увиденным.

Инсталляция продлится до 7 августа.

«Хрупкое состояние» в PinchukArtCentre – политика и телесность

Ай Вейвей. Роняя урну династии Хань и Урс Фишер. Стул для привидения: Урс
Фото: PinchukArtCentre
Ай Вейвей. Роняя урну династии Хань и Урс Фишер. Стул для привидения: Урс

В новой выставке «Хрупкое состояние» киевский PinchukArtCentre объединил целую плеяду звезд: 10 всемирно известных художников рассказывают на ней о своем видении современности как чего-то эфемерного и непрочного. Куратор экспозиции Бйорн Гельдхоф назвал это ощущение «моментом уязвимости», переходом в точку невозврата, который затрагивает все сферы жизни современного человека – от политической до интимной.

Выставка открывается работой все того же вездесущего Ай Вэйвэя: он представил произведение «Роняя урну династии Хань» (2016). Используя детали конструктора LEGO, художник процитировал свою же серию фотографий 1995-го года, на которых изобразил сам себя: позируя, он уронил и разбил духтысячелетнюю вазу, относящуюся к золотому веку культуры Китая. Эта работа – не единственное обращение художника к такому нетрадиционному материалу; около года назад компания LEGO даже отказалась продавать Ай Вэйвэю свою продукцию – но многочисленные поклонники художника очень быстро собрали для него несколько миллионов деталей.

Идея хрупкости культуры и исторической памяти развивается в работах Карлоса Мотты и Дугласа Гордона. Колумбийско-американский художник и квир-активист Карлос Мота изобразил остатки фортов, выстроенных колонизаторами Латинской Америки: при их сооружении разрушались великие цивилизации прошлого, а теперь они сами превратились в руины и ушли в историю. Мастер видеоарта Дуглас Гордон представил фрагмент «Конец цивилизации» (2012), изображающий рояль, который горит рядом с Римским Валом на границе Англии и Шотландии. Эта работа отсылает нас одновременно к ушедшей в прошлое границе Римской цивилизации и к актуальному административному разграничению Британии.

Дуглас Гордон. Конец цивилизации, 2012. Видеоинсталляция со звуком на 3 экранах, 118 мин
Фото: PinchukArtCentre
Дуглас Гордон. Конец цивилизации, 2012. Видеоинсталляция со звуком на 3 экранах, 118 мин

Минималистичный перформанс испанца Сантьяго Сьерры «Воины в углу» (2017) рассказывает о политической уязвимости страны и о личной уязвимости ее граждан. Работа продолжает серию перформансов, которые художник проводит с 2011-го: он помещает зрителя в одну комнату с ветераном реальных боевых действий, стоящим в углу (в PinchukArtCentre это были участники АТО). Тут поднимаются такие проблемы, как вина общества перед ветеранами, конфликт реальностей мирного и военного времени – словом, крайне актуальные для Украины моменты, требующие осмысления.

Проблематика хрупкого состояния современности так или иначе анализируется в работах Оскара Мурильо, Урса Фишера, Дэмьена Херста, Бартелеми Тогу. Но наибольший ажиотаж вызвал проект «Генератор» (2014\2017) королевы перформанса Марины Абрамович. Известная смелыми провокациями, художница на этот раз отвела активную роль посетителям. Здесь каждый желающий смог почувствовать границы своей зоны комфорта и меру личной уязвимости: участникам завязывали глаза, надевали звукоизолирующие наушники и отправляли в автономное странствие по пространству перформанса. Понятие хрупкого состояния осмысливается тут в категориях телесности, раскрывающейся при помощи «пустоты» - одного из центральных понятий творчества Марины Абрамович.

Посетить выставку и принять участие в перформансе можно до 7 января 2018 года. 

Ксенія БілашКсенія Білаш, редакторка відділу "Культура"
Читайте главные новости LB.ua в социальных сетях Facebook, Twitter и Telegram