На данный момент директор департамента скульптуры Лувра Женевьева Бреск-Ботье уже отобрала 25 работ из двух львовских, тернопольского и ивано-франковского музеев, одна работа из действующего храма в Тернопольской области и 8 боццетти (моделей) работ Пинзеля, которые недавно «всплыли» в одном из музеев Мюнхена.
Уже определили и конкретное место экспонирования Пинзеля. Им будет так называемая часовня Людовика XIV, где этот монарх давал присягу. Почему «так называемая»? Потому что слово «часовня» нашего человека вводит в заблуждение - у него оно ассоциируется с неким небольшим сакральным помещением. В то время как часовня Людовика XIV - это огромный храм в бывшем королевском комплексе. Так что место, отведенное под Пинзеля, говорит о степени признания этого украинского скульптора.
Сами скульптуры - весьма хрупкие объекты. Поэтому под каждую работу изготавливается индивидуальный ящик, где бы ее можно было надлежащим образом зафиксировать. Разрабатывается детальный график транспортировки в Париж и обратно. Хотя Пинзель, скорее всего, из Парижа вернется нескоро: Вашингтонская национальная галерея загорелась желанием выставлять его у себя в 2012 году.
В святи с датами возникнет резонный вопрос: а почему это величайший скульптор XVIII века (иначе он не был бы удостоен выставочных площадей Лувра) только в последнее время обратил на себя внимание знаменитейшего музея мира? Объяснение этому, казалось бы, парадоксу может быть только одно. Признание не является каким-то объективным процессом вроде прихода лета. Признание - это продукт промоционной работы. Кому-то, скажем, Микеланджело или Леонардо да Винчи, с мировой славой повезло сразу и по-крупному. А кому-то, например, Пинзелю, - через века...
Широкая мировая общественность могла бы и не узнать об эстетической роскоши, содержащейся в наследии Пинзеля, если бы несколько лет назад бюрократы Львовского областного совета не удумали использовать творчество данного скульптора с утилитарной целью - рекламировать регион! Самым привлекательным достижением этого края за всю его историю признали творения Иоанна Георга Пинзеля. Работы этого мастера должны были компенсировать наличие коррупции, разбитых дорог и отсутствие туристической инфраструктуры.
Недолго думая, бюрократы трех западноукраинских областей взяли и провозгласили 2007-й «Годом Пинзеля». На такой произвол по отношению к истории власти пошли, поскольку реальный момент рождения этого гения скульптуры доподлинно никому не известен, но в притоке иноземного капитала регион нуждался. Но, думается, именно эту мистификацию чиновникам простить можно, так как благородный, пусть и промежуточный, эффект был достигнут. Самому маэстро от этого хуже не станет, а вот память о нем только выиграла.
Дальше решено было с Пинзелем на штандартах завоевывать ни много ни мало - «культурную столицу мира». Организаторы, вооружившись специально изданным репрезентативным альбомом и соответствующей литературой, в 2008 году подались в Париж...
Блицкриг не удался - специалисты Лувра о Пинзеле на тот момент вообще ничего не слышали и не знали, как на него нужно реагировать. В Лувре, судя по всему, не могли поверить, что высокопрофессиональная и уникальная, однозначно европейская скульптура, которой несколько сотен лет, могла быть неизвестной европейскому искусствоведению.
Честно говоря, Пинзель и для наших исследователей - большая загадка. На Галичине, тогдашней «периферии католического мира», Пинзель появляется зрелым мастером высочайшего уровня. Место и время рождения, дата смерти, место обучения, даже точное имя этого художника неизвестны. Какие-то вехи его жизни вылавливают по счетам за выполненные работы. Место обучения выясняют по стилистическим аналогиям: таким образом, кто-то его привязывает к традиции Северной Италии, кто-то - южнонемецкому культурному ареалу. В разных документах фамилия скульптора имеет разное звучание: Пинзель, Пильзень, Пильзе, Пильце. Наш герой, согласно догадкам ученых, мог «шифроваться» специально, стараясь скрыть какие-то невыгодные места в своей биографии. Если еретики, вольнодумцы и просто преступники не находили «высочайшего крышевания», то они вынуждены были скрываться. Бегство от закона и гнева папы римского в тогдашних Риме, Венеции или Милане было нормой жизни, «доброй традицией». Хотя, если бы не те гипотетические «темные пятна» в жизни Пинзеля, Галычина, возможно, не имела бы чести стать его второй родиной.
Как непросто было обитателей Лувра к Пинзелю приобщить, так потом их было невозможно от него оторвать! Когда для мадам Бреск-Ботье из запасников Национального музея во Львове вытащили модель скульптуры святого Георгия (оригинальная скульптура находится на Соборе святого Юра), она свыше получаса ползала перед ней на коленях, изучая со всех сторон.
Что же так поразило в творениях Пинзеля искушенных иноземных знатоков скульптурного дела? У наших искусствоведов на сей счет имеются определенные аргументы. В частности, тернопольская исследовательница Вера Стецько утверждает, что талантливый скульптор Иоанн Георг Пинзель стал основоположником новой барочной экспрессивной пластики, аналогов которой нет в Европе.
Для Пинзеля характерна гипертрофация (увеличение отдельных органов), которая временами переходит в экзальтацию (восторженное, возбужденное состояние), гримасу... вплоть до иронии. Причем гипертрофацию Пинзель умудрился в XVIII веке применить даже при изображении Христа в «Распятии»! Спаситель Пинзеля пропорционален почти во всем - только мышцы предплечья превосходят в размере мышцы плечевого пояса. Возможно, такой прием должен был символизировать то, что Христос мужественно держался из последних сил.
С другой стороны, если присмотреться к лику Спасителя, там не найти канонического страдания. Вместо этого - лицо уверенного в своей правоте умного человека, который не счел возможным идти на компромиссы. Такая трактовка образа Христа в сочетании с высочайшей техникой способна привлечь внимание даже человека неверующего.
В «Распятии» Пинзель сумел нарушить традицию, максимально следуя... реализму, «исторической правде». Лицо Христа изображено в, так сказать, формате гебрейской антропологии. Впрочем, этот момент совсем неслучаен или эпизодичен в творчестве Пинзеля. «Ближневосточные» черты лица отчетливо проступают и в изображении праотца Авраама («Авраам, который приносит в жертву сына Исаака»), в других работах. Скульптор, судя по всему, принципиально возвращает библейским персонажам их исконную этническую принадлежность. До этого в европейском сакральном искусстве лики библейских личностей вольно или невольно изображались «с учетом местных антропологических особенностей».
Не в последнюю очередь необычайная выразительность скульптур Пинзеля обуславливалась и тем материалом, с которым этот мастер главным образом работал, - деревом. (Из всех произведений, которые из Украины поедут во Францию, только одно из камня, все остальные - деревянные.) Для профессионального европейского скульптурного искусства каноническим материалом был камень. С позиций времени дерево - материал «несерьезный». Зато оно позволяет делать фигуры более раскрепощенными. Так, скульптура в дереве может свободнее «жестикулировать». У скульптора уже пропадает надобность «привязывать» те же руки к туловищу. А живописная резьба Пинзеля по дереву это - вообще глаз не оторвать!