Идлиб: время неполноты
Последним значимым форпостом сирийской оппозиции, выступающей против режима президента Асада, является революционная провинция Идлиб. Регион со сложным рельефом на границе с Турцией населен более, чем 3 миллионами человек. При этом народонаселение Идлиба удвоилось за последние годы ввиду бегства суннитов с территорий, которые были зачищены от сил оппозиции сирийским режимом Асада при поддержке его иностранных союзников.
В итоге Идлиб – это уже полноценная провинция вооруженных оппозиционеров-переселенцев. Также он олицетворяет собой остаточное явление так называемых четырех «зон деэскалации», которые были созданы на базе Астанинского соглашения 2017 года. Упомянутые зоны должны были выполнять функцию поддержания режима прекращения огня между враждующими сторонами и гарантировать безопасность населения на их территории.
Тем не менее, правительство в Дамаске по-своему видело их будущее. И после серии блокад, наземных военных операций и нанесения авиаударов три зоны деэскалации (такие как Восточная Гута, север провинции Хомс и южные районы провинций Деръа и Кунейтра) были ликвидированы. Вооруженные повстанцы, покинувшие данные территории, осели в провинции Идлиб, которые стали очагом концентрации десятков различных вооруженных оппозиционных группировок.
К осени 2018 года число антиправительственных сил тут достигло почти 100 тыс. человек. Правда, к регулярным отрядам можно отнести не более 60% от указанного количества вооруженных лиц, тогда как остальные скорее спящие оппозиционеры, часто скрывающие свой статус (хотя до этого активно воевавшие в Алеппо, Гуте, Деръа и Растане бойцы).
В рядах боевой оппозиции нет единства: турецкую границу, город Идлиб и еще ряд районов удерживает радикальная группировка «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ). Тогда как на юге и востоке провинции действуют десятки суннитских протурецких подразделений, объединенных в «Фронт национального освобождения» (ФНО). В настоящее время силы двух группировок примерно равны и это факт не нравится Анкаре, которая раздражена враждебностью боевиков ХТШ, а также тем моментом, что в случае полномасштабной атаки армии Асада части ФНО будут лишены надежного тыла в лице монолита турецкой территории.
Для правительства Асада захват территории мятежной провинции — это дело не только престижа, но и вопрос победы над оппозицией в 7-летней войне. Без Идлиба вести речь о какой-либо территориальной целостности Сирии смысла нет, а значит его генералы будут склонять его к силовому варианту.
Решительную поддержку Асаду в этом вопросе готовы оказать (на словах) россияне. А на деле – иранцы. Действительно, для Тегерана завершение войны в Сирии было бы большой политической победой и символом жизнеспособности иранской стратегии по получению доступа к региону Средиземного моря.
Иранцам выгодно нанести поражение оппозиции в ближайшее время, чтобы не растрачивать дефицитные ресурсы на поддержание большого воинского контингента на сирийской территории. Как известно, в стране давно уже наметились экономические проблемы и средств для дорогостоящих внешнеполитических игр становится все меньше, и сейчас для них оптимальным был бы ограниченный воинский контингент.
Персам очень не нравится риторика Москвы о том, что после победы над оппозицией иностранные войска должны оставить сирийскую землю. Режим Хаменеи никак не увязывает победу над оппозицией и вывод войск, мотивируя это тем, что иранские солдаты в Сирии действуют по приглашению Дамаска для борьбы с терроризмом, а поэтому даже возможная полная зачистка Идлиба совсем не повод для ухода.
К тому же иранцы указывают россиянам на их военные базы в Тартусе и в Хмеймиме, которые явно не будут свернуты после триумфа Асада. Тегерану выгодно усиление братского алавитского режима, который обеспечит их базами для дальнейшего шантажа, как Израиля, так и Турции, но даже «братья» должны находиться под контролем, а для этого необходимо военное присутствие.
В свою очередь турецкому президенту Эрдогану усиление режима Асада не на руку. Более того, в будущей послевоенной Сирии Анкара совсем не видит его на высшем руководящем посту. Турки категорически против военной операции сирийцев и иранцев в Идлибе и намекают, что участие российских ВКС в подобной операции несет риски значительной гуманитарной катастрофы. Это очень несвоевременно. Здесь обнажается еще одна турецкая проблема: страна больше не готова принимать новые партии сирийских беженцев, и всячески избегает пополнения рядов уже осевшим на турецкой земле 3,5 млн. сирийских граждан.
В самой Турции тяжелые экономические времена и новый наплыв мигрантов совершенно нежелателен. На встрече «сочинской тройки» в Тегеране 7 сентября Эрдоган подчеркнул, что не желает превращения Идлиба «в кровавое озеро» и добавил, что эту провинцию можно было бы контролировать при помощи умеренной сирийской оппозиции. Тем не менее, анализ 12 пунктов «Тегеранской декларации» по итогам встречи «гарантов мира» в Сирии указывает на то, что между сторонами нет единства взглядов и они все больше нетерпимы к интересам друг друга.
Касательно России, то она не хочет усиления ни позиций Турции, ни позиций Ирана. В интересах Кремля – углубление противоречий между турецкими и иранскими визави. Если турок россияне пугают рисками возможного прямого боевого столкновения с сирийско-иранскими частями в случае захвата Асадом Идлиба, то давление на Иран оказывается путем максимального привязывания сирийского режима к Москве (особенно в военной сфере), а также путем заключения сепаратных сделок с Анкарой.
Кремлю совершенно не принципиально, останется ли персонально Башар Асад на посту главу страны. Куда важнее, чтобы сирийский алавитский генералитет был завязан на российские поставки вооружений. Видится, что Кремль кровно заинтересован в сохранении Идлибского анклава в руках сил оппозиции, ведь таким образом он будет держать в подвешенном состоянии все другие стороны конфликта.
Также с помощью идлибского рычага как регулятора вероятных новых волн сирийских беженцев, Москва может шантажировать страны ЕС, убеждая их сформировать солидные фонды на реконструкцию Сирии – иначе сирийцы массово побегут в зажиточные европейские страны, ведь турецкая граница будет на замке.
Пока такой сценарий временно приостановлен – Москва давит на Дамаск, чтобы он проглотил горькую пилюлю сепаратного «Сочинского соглашения» между РФ и Турцией от 17 сентября (т.е. буквально через 10 дней после встречи «тройки»). Договоренности Путина и Эрдогана предусматривают отказ от сценария военной операции в Идлибе и создании к 15 октября текущего года демилитаризованной зоны глубиной 15-20 км с выводом оттуда радикально настроенных боевиков, в том числе ХТШ. Контроль в демилитаризованной зоне предложено организовать подвижными патрульными группами турецких подразделений и подразделений российской военной полиции.
Одним словом, иранцев и сирийцев попросту устранили от решения жизненно важных для них вопросов, указав им, кто тут настоящий хозяин положения. Но пространство для свободы рук у Москвы в Сирии все же не столько велико, как кажется, о чем свидетельствует кризис в отношениях с Израилем в союзники к которому так активно набивалась.
Царское вознаграждение за ошибку
Израиль на сирийской территории ведет свою войну. Его оппонентами выступают воинственные иранцы и их сателлиты – режим Ассада и боевые отряды ливанской «Хезбаллы». Тегеран располагает на сирийской территории 10 военными базами, в том числе двумя в сирийско-израильском приграничье. На них прошли подготовку более 20 тысяч бойцов, в основном шиитов, которые формируют ударный наземный кулак иранцев.
Усиление позиций Асада ведет к укреплению влияния иранцев, которые несут все большую угрозу безопасности еврейского государства. В феврале 2018 года ПВО Израиля перехватили иранский БПЛА в своем воздушном пространстве, а в мае иранское подразделение «Кудс» выпустило 20 ракет «Фаджр» (модификация «Града») в сторону Израиля.
В ответ на иранские провокации Тель-Авив проводит массированные авианалеты возмездия на иранскую инфраструктур в Сирии. В ходе одной из таких операций 17 сентября 2018 года израильские ВВС оказались вовлечены в инцидент, который привел к гибели российского самолета радиоэлектронной разведки Ил-20 с 15 членами экипажа на борту.
Самолет находился в 35 километрах от морского побережья, и был сбит по ошибке сирийской ПВО С-200. Казалось бы, причем же тут Израиль?
По версии Москвы роковая ошибка была допущена сирийскими ракетчиками из-за провокации израильских военных: четверка F-16 ЦАХАЛа наносила ракетные удары в «непосредственной близости» от заходившего на посадку самолёта ВКС России, чем «подставили» Ил-20 под удар сирийцев.
В Министерстве обороны России подчеркнули, что действия Тель-Авива расцениваются как враждебные, действия израильтян были названы непрофессиональными и халатными: израильский F-16 находился в непосредственной близости от российского Ил-20, что могло привести к переключению головки самонаведения ракеты С-200 на более радиоконтрастную цель. В итоге Москва подчеркнула, что оставляет за собой право «на адекватные ответные действия».
Хотя руководство ЦАХАЛ опровергло озвученную в РФ версию, указав, что сирийские ПВО вели «обширный и неточный огонь», что и стало причиной гибели российского Ил-20. При этом в тот момент, когда сирийские ПВО выпустили ракеты, которые сбили Ил-20, самолёты ВВС Израиля уже находились в израильском воздушном пространстве.
Кроме того, во время ударов ВВС Израиля по целям в Латакии российский Ил-20 находился вне зоны проведения операции. По словам израильтян, «сирийские противовоздушные батареи вели огонь беспорядочно и не озаботились подтверждением того, что в небе не было российских самолётов».
Вместо того, чтобы разобраться в деталях инцидента Москва решает не только отказаться от наказания сирийцев, уничтоживших их самолет-разведчик, а еще и наградила их. «Адекватными ответными действиями РФ» стало решение модернизировать сирийскую ПВО, оснастив ее ЗРК С-300.
Министр обороны РФ С.Шойгу сказал, что Россия поставит Сирии современные автоматизированные системы управления для командных пунктов ПВО. Кроме того, Москва намерена обеспечить сирийские ПВО кодами системы «свой-чужой», чего, как утверждали в минобороны РФ, не делалось ранее ни с одним иностранным государством.
С.Шойгу заявил, что Россия будет подавлять в прилегающей к Сирии акватории Средиземного моря спутниковую навигацию, бортовые радиолокационные системы и связь боевой авиации, атакующей объекты на территории страны.
Выходит, что Кремль прикрыл небо над Сирией и защитил режим Асада и его друзей иранцев от израильских ВВС. Воистину, очень щедрая награда для провинившегося союзника – ведь ранее Москва была совершенна безразлична к авиаударам ЦАХАЛа по сирийской территории. Более того, Путин и Нетаньяху прослыли друзьями-товарищами, которые только в период 2017-2018 гг. встречались 8 раз. Что же пошло не так у Москвы и Тель-Авива?
Похоже, что проблем то у них особых нет: Нетаньяху изначально принес Путину соболезнования в связи с гибелью экипажа Ил-20, а 6 октября даже договорился с ним о будущей встрече. Вроде как особо ничего не происходит после российских поставок С-300.
Можно выделить три объяснения этому факту.
Во-первых, С-300 уже совсем не критично для израильской авиации, ведь у них есть малозаметный самолет пятого поколения F-35, который и должен победить грозное российское оружие. К тому же она знакома израильтянам по итогам совместных военных учений с Грецией, обладающей этим видом ПВО. В Тель-Авиве также хорошо понимают, что у сирийцев нет персонала для эксплуатации С-300. На его подготовку уйдет время и не факт, что даже после этого реальная обороноспособность Дамаска сильно возрастет.
Во-вторых, Нетаньяху осознает, что Минобороны РФ хочет попросту подзаработать на распродаже устаревших средств ПВО. Как известно, на вооружение российской армии приходит система С-400. Такие же комплексы Москва продает Китаю и Турции. А вот для стран «второго сорта» как Иран и Сирия, у которых не все в порядке с платежеспособностью или которым, как иранцам, в Кремле не доверяют, в дело идет оружейный секонд-хенд.
В-третьих, поставки сирийцам С-300 – это попытка Москвы смягчить огорчение режима Асада от решения Москвы оставить Идлиб в руках оппозиции и Анкары в рамках создания опоясывающей демилитаризационной буферной зоны. Россия на практике применила в отношении союзника формулу «безопасность в обмен на территорию», что идет в разрез относительно риторики относительно необходимости обеспечения территориальной целостности Сирии.
Важно указать, что объем поставок С-300 не может удовлетворить потребности сирийцев. Ведь Москва передала безвозмездно лишь 3 дивизиона. Но, по оценкам военных специалистов, только для гарантированного прикрытия Дамаска потребуется 3-4 С-300. А для полного прикрытия воздушного пространства Сирии - 10-12 дивизионов таких систем. Вот и выходит, что в сирийском ПВО по-прежнему множество дыр, а значит шаг РФ походит на популизм.
Шиитская жажда реванша
Хотя российские С-300 лишь частично решают проблемы обеспечения безопасности воздушного пространства Сирии, это не мешает режиму Асада воспрять духом.
С трибуны ООН в конце сентября текущего года министр иностранных дел Сирии Валид Муаллим выступил с зажигательной антиизраильской риторикой. По мнению Муаллима, Израиль поддерживал террористические группировки, действовавшие на юге Сирии – защищая их путем прямого военного вмешательства и неоднократных нападений на Сирию. Власти страны «полны решимости полностью освободить оккупированные сирийские Голаны до линии 4 июня 1967 года», как они уже освободили южную Сирию…».
«Сирия требует, чтобы международное сообщество положило конец всей этой практике и заставило Израиль выполнить соответствующие резолюции ООН, в частности резолюцию 497 по оккупированным сирийским Голанам», - добавил Муаллим.
Выходит, что, еще не восстановив окончательный контроль над всей довоенной территорией режим Асада уже декларирует планы пересмотра границ страны, и отбрасывание Израиля.
В этом контексте для Тель-Авива угрозу представляет не столько воинственные выступления главы сирийского МИД, сколько военная деятельность Ирана.
Тегеран уже давно ведет множество войн на Ближнем Востоке, и круг стран, которые ощущают на себе иранское давление не исчерпывается только Израилем, а также включает в себя суннитские государства региона, в частности Саудовскую Аравию.
Цель режима Хаменеи – подрыв безопасности арабских монархий и расшатывание стабильности в них через поддержку шиитского меньшинства (как это уже происходило в Йемене, Бахрейне и Ливане). В свою очередь, сам Иран не защищен от сепаратизма в регионе Ахваз, где компактно проживает арабское население.
К примеру, 22 сентября во время военного парада в Ахвазе был совершен теракт. Огонь по людям открыли неизвестные вооруженные лица, находившиеся за трибуной. Не менее 29 человек погибли, еще около 60 получили ранения. Ответственность за атаку взяла на себя связанная с Саудовской Аравией группировка «Патриотическое арабское демократическое движение в Ахвазе».
В порыве гнева Хаменеи всю ответственность за атаку возложил на правительства Саудовской Аравии, ОАЭ и США и пообещал жесткий ответ. При этом про Израиль, который традиционно клянут иранские муллы, на фоне его конфронтации с Россией, рахбар не проронил даже ни полслова. В ночь на 1 октября в ответ на террористическую атаку в Ахвазе части ВКС КСИР провели операцию «Зарбат-э Мухаррам» («Удар Мухаррам») и запустили 6 баллистических ракет средней дальности класса «земля - земля» по базам «Исламского государства» в районе города Бу Кемаль к востоку от Евфрата в Сирии.
После ракетного удара были запущены семь боевых беспилотников, они бомбили позиции и опорные пункты размещения и поддержки террористов. Ракеты поразили командные пункты на сирийской территории на расстоянии 570 км от места запуска. Это был первый случай, когда беспилотные летательные аппараты Ирана пролетели над чужими странами с целью поразить цели в Сирии. Теперь нет никаких гарантий, что Тегеран таким же образом не атакует ракетами территорию Идлиба, где также есть бойцы «Исламского государства».
Иранский удар возмездия вызвал серьезную обеспокоенность американского правительства. Представитель американского министерства обороны Шон Робертсон подчеркнул, что удар Тегерана по экстремистам в Сирии мог потенциально поставить под угрозу силы, которые ведут активную борьбу с ними. Действия Ирана имеют полностью односторонний характер и обостряют и без того небезопасную ситуацию на Ближнем Востоке.
Персы повторили действия россиян, которые 7 октября 2015 года с кораблей Каспийского флота обстреляли из ракетного комплекса «Калибр» сирийскую территорию 26 крылатыми ракетами. Иран ворвался в клуб ракетных держав и стремится показать всем своим оппонентам, что будет мстить в случае недружественных действий в свой адрес.
В этом контексте поставки российских С-300 в Сирию приобретают дополнительный оттенок: как известно Дамаск хоть и принимает помощь Тегерана, но не хочет вечно быть его блеклой тенью. А значит системы ПВО нужны сирийцам не только для защиты от Израиля, но в будущем еще и от возможных агрессивных действий Ирана.
Ракетный Иран значительно осложняет комплекс проблем, связанных с Сирией, ведь персы хотят обладать не только очень весомым куском сирийского пирога, но и контрольным пакетом в решении внутренних вопросов Сирии.
Россия и Турция терпеть этого не будут и уже организуют ситуативную пару для противодействия иранцам. Впереди новые схватки за лидерство между несовместимыми «партнерами» и ракетные удары Ирана показали шаткость ситуации вокруг Идлиба, а значит сирийская осень снова будет жаркой.