После недавнего авиаудара войск коалиции по химическим объектам сирийского диктатора Башара Асада Израиль начал готовится к тому, что его бомбардировки войск Ирана в этой стране перестанут носить спонтанный характер и станут регулярными.
Для того, чтобы получить от своих военных союзников формальное право участить удары по наводнившим Сирию иранским военным и проиранским нерегулярным военизированным отрядам, израильские власти начали масштабную медийную подготовку своих будущих ударов по Сирии.
Главным элементом подготовки стало воспоминание израильского правительства об историческом иранском военном проекте Amad - в ходе этого проекта Иран в 2000-2003 годы пытался разработать и испытать несколько моделей различных ядерных боезарядов для своих ракетных вооружений.
Тройное дно ядерно-архивной работы
30 апреля премьер-министр Израиля Беньямин Нетаньяху заявил, что этот проект спустя многие годы продолжает осуществляться вопреки обязательствам Ирана. В качестве доказательства израильские власти рассказали о впечатляющей разведывательной операции, в результате которой спецслужбы Израиля выкрали у Ирана полутонный ядерный архив проекта Amad из 55 тыс. страниц документации и 183 компакт-дисков, который хранился в неприметном здании в Тегеране.
Обязательства Тегерана свернуть проект производства боезарядов были возложены на эту страну в 2015 году по инициированной администрацией Барака Обамы многосторонней “ядерной сделке” Joint Comprehensive Plan of Action - JCPA. По этому договору иранская сторона обязалась свернуть ядерные исследования военного назначения, взамен чего гаранты сделки обязались отменить большинство сдерживающих санкций. Подписали договор с Ираном США, КНР, Великобритании, Франции, Германия и РФ.
Своим заявлением о том, что иранский военно-ядерный проект продолжается, несмотря на сделку, Израиль поставил в неловкое положение все страны, подписавшие договор. Получилось, что они не в состоянии эффективно контролировать ядерную сделку, а Израиль, который ее не подписывал, оказывается, способен более результативно контролировать договор.
Недоумение сторон сделки таким шагом Израиля консолидировало в своем заявлении Международное агентство по атомной энергии, МАГАТЭ. 1 мая эта организация уточнила, что на существующий момент, основным документом об иранском проекте Amad является ее давно опубликованный профильный доклад о возможных военных аспектах иранской ядерной программы, который был опубликован еще в 2011 году.
Но если МАГАТЭ давно в курсе этого иранского проекта, тогда, зачем власти Израиля превратились в архивариуса иранских усилий десятилетней давности? Наиболее простой мотив обращения к архивам - военный.
Это показатель того, что Израиль не блефует и точно готов наносить более регулярные удары по иранским военным объектам в Сирии. По мнению ближневосточной прессы, эта готовность Израиля была согласована с США 29 апреля во время визита американского госсекретаря Майкла Помпео.
После Тель-Авива госсекретарь прибыл в Саудовскую Аравию, которая также намерена активизироваться на сирийском плацдарме. Эта страна, несмотря на участившиеся ракетные удары со стороны проиранских группировок Йемена, недавно вышла из йеменской антииранской коалиции и, по некоторым данным, приготовила саудовские сухопутные силы к новой военной операции в Сирии.
Но кроме простого военного объяснения того почему Израиль озаботился иранскими ядерными архивами, нетрудно найти две других более сложных причины: экономическую и дипломатически-переговорную.
Экономика: Израиль формирует газовую политику
Экономическая причина - это растущий статус Восточного Средиземноморья среди мировых центров газодобычи. Очередным наращиванием этого статуса стало открытие в начале 2018 очередного крупного месторождения, Calypso. Оно пополнило многочисленную вереницу газовых промыслов, которые в 2010-16 годы были заложены на шельфах Египта, Кипра и Израиля: Aphrodite, Zohr, Leviaphan, Tamar и прочих.
В Тель-Авиве прекрасно понимают, что без начала широкого экономического и политического диалога с ЕС этот новый мировой газодобывающий регион может развиваться 15-20 лет, а при наличии такого диалога – всего лишь 4-5 лет.
Иранская ядерная сделка и позиция Израиля относительно ее ужесточения идет вразрез взглядов Европы. Она ранее “самоудушалась” газовым монополизмом России и теперь исправляется, жаждет иранских энергоносителей, в первую очередь природного газа. Отсюда растет и чрезвычайно тревожное отношение большинства стран ЕС к пересмотру договора JCPA.
В контексте таких экономических реалий, если Израиль внезапно смягчит свою жесткую позицию по иранской ядерной сделке, он дважды выиграет.
Во-первых, на период израильского диалога с ЕС о смягчении позиции относительно иранской сделки, Тель-Авив сможет на какое-то время разборок с Европой изолировать Иран от нацеленного на ЕС российского проекта “Турецкий поток“. Каждый шаг Ирана к этой трубе будет вызывать новые ядерные разоблачения.
Во-вторых, Тель-Авив взамен определенного смягчения своей позиции по ядерной сделке сможет требовать у Брюсселя быстрой интеграции своих газовых промыслов в европейские магистральные трубопроводы.
Такая стратегия в итоге будет способна окупить любые дополнительные издержки на израильскую оборону. Ведь речь идет об ускоренном освоении запасов с триллионами кубических метров газа. Доход от этой новой отрасли израильской экономики сможет существенно нарастить израильский военный бюджет.
Переговорные тонкости: атомные бомбы не нужны без спутников
Дипломатически-переговорные причины израильского “экскурса в иранские архивы”- это сугубо военно-технические нюансы возможного пересмотра договора JCPA.
Судьба этого договора ныне выглядит непростой, потому что администрация Дональда Трампа исходит из твердых намерений расширить ядерную сделку так, чтобы она накладывала на Иран не только обязательства в части боеголовок, но и в части их носителей. Это крылатые, тактические и межконтинентальные ракеты, а также снаряды и минно-торпедные вооружения.
Американские сторонники такого подхода Трампа к ядерной сделке утверждают прессе, что Иран в 2015 году перехитрил Барака Обаму. А именно - решил сначала принять на вооружение широкий спектр носителей и целеуказания боеголовок, и только потом вернуться к проекту разработки боезарядов.
Такие доводы исходят из того, что накануне решения о входе в договор JCPA Иран активизировал работы по системам целеуказания ракет. В 2012 году после ряда аварий он смог запустить первый иранский военный спутник “Навид” с космодрома Семнан, но потом аварии возобновились.
Следующая серия из трех аварий в 2012-15 годы не дала Ирану запустить военные спутники “Фаджр” более нового поколения. В эти же годы, параллельно с началом ядерной сделки, американцы заметили усиление космической кооперации между Ираном и КНДР.
Северокорейцы тогда, несмотря на череду аварий, смогли запустить с космодрома Сохэ свой первый военный спутник целеуказания ракет. В США в итоге заподозрили, что достаточно богатый Иран вполне может создавать свои системы наведения “по аутсорсингу” с бедной КНДР. С такого подозрения, собственно, и началась формироваться нынешняя американская политика на пересмотр/расширение договора JCPA.
Вполне возможно, что активность северокорейской политики Трампа и наметившееся примирение Северной и Южной Кореи смогут разладить растущий военно-космический альянс между Тегераном и Пхеньяном.
В таком случае, переговорно-дипломатические мотивы Израиля пересматривать ядерную сделку уменьшаться. Останутся только экономические причины, исходящие из конкуренции иранского и средиземноморского газа за рынок ЕС.
Никуда не денутся и самые прозаичные причины. Потому что при любом повороте событий в Тель-Авиве будут искать любой повод для того, чтобы выдавливать иранских военных подальше от Сирии и от израильских границ.